По следу невидимки - Наталия Кузнецова Страница 8

— А она далеко отсюда живет?

— Да здесь же, в нашем доме.

— Правда? — вскинулся Ромка. — И в какой же квартире?

— А вон ее окошки. Зеленые занавески видите?

Друзья посмотрели вверх. Дочь Матвея Юрьевича жила на следующем этаже, прямо над квартирой своего отца.

— А о собаке ничего не известно? — спросила Лешка.

— Не-а. — Мальчишка покачал головой, собираясь убежать, но Венечка заступил ему путь:

— А скажи честно, как все было? Банг в самом деле от тебя убежал?

— В самом деле, — виновато кивнул Санька. — Мы дорогу переходили, а там машины. Он побежал, а я остался. И потом его не нашел. Только вы бабушке про дорогу не говорите.

— Не скажем. — Венечка посмотрел на друзей: — А теперь куда?

— В больницу! — решительно сказала Лешка и, тряхнув головой, зашагала по улице.

У входа им встретилась та же нянечка с большим баком в руках. Ромка шагнул ей навстречу и с укором сказал:

— А вы говорили, что Матвея Юрьевича сегодня выпишут.

Нянечка взглянула на него светлыми, выцветшими от старости глазами:

— Оставили его, отказали в выписке. Я и сама этому удивилась. Отчего-то ему вдруг хуже стало, вот и решили с этим повременить. Но вы слишком рано пришли, тихий час только начался.

— Пожалуйста, пропустите нас, — взмолился Венечка. — Мы, честное слово, никому не помешаем!

Старушка покачала головой:

— Я тут ничего не решаю.

— Нам к нему очень-очень нужно. На пять минуточек всего. Только одну вещь спросим — и сразу уйдем.

— Ну ладно, — смилостивилась нянечка. — Но всех вас провести не смогу. Одного кого-нибудь.

— Тогда пойду я, — решительно заявила Лешка. — Вы лишь покажите, где он лежит. Дело в том, что мы с ним не знакомы, но он нам, правда, очень нужен.

— Следуй за мной.

— Расспроси его о краже! — крикнул ей вслед Ромка.

Старушка ввела ее в палату и указала на кровать у окна. Впрочем, узнать хозяина собаки Лешка смогла б и сама, потому что палата была двухместной, и другую кровать занимал молодой парень.

Она подошла к Кузнецову и водрузила на его тумбочку плетеную корзиночку с шершавыми киви.

— Вы меня не знаете. Я — Оля, а по-домашнему Лешка. Можете называть меня, как хотите. — Достав из сумки каталог в желтой обложке, Лешка нашла в нем белого дога с черными пятнами и показала больному. — Это ваша собака? Нам этот журнал на выставке дали, и Галкин, директор клуба «Бэст», интересуется, почему вы на нее не пришли.

Матвей Юрьевич улыбнулся тепло и грустно.

— Это моя собака. А не пришли мы туда, сама видишь, почему. — Он обвел палату рукой.

Парень с соседней кровати поднялся, подвинул Лешке стул, а сам вышел в коридор. Но Лешка продолжала стоять. А Кузнецов взял в руки каталог, пролистал его и вздохнул:

— Да, не повезло нам с Бангом. Попади мы на эту выставку, главный приз был бы наш. У Бангуши моего двадцать медалей, но их могло быть и больше, если бы мы посещали все выставки подряд. Он у меня чемпион Украины, Бельгии, Германии, Голландии… Где только мы с ним не побывали! Будут у меня силы — и еще куда-нибудь съездим, он еще молодой, и у него все впереди.

— Он у вас красивый, — сказала Лешка и вспомнила, как встретила Банга в Светкином дворе и как он ей сразу понравился.

— Пес у меня замечательный во всех отношениях. Представляю, как сейчас, бедный, по мне скучает и по дому тоже. Он то у Арины, дочки моей, живет, то у соседей. Арина моя в шоу-бизнесе занята, из гастролей не вылезает, а собака не меньше кошки свое место любит.

— Ваша дочь артистка?

— Нет, администратор, и забот у нее куда больше, чем у певцов и музыкантов. Она завтра должна вернуться. Я-то надеялся сегодня выписаться и ее дома встретить, а теперь уж и не знаю, когда отсюда выберусь.

— Вы из-за кражи так разволновались, что заболели, да?

— Ты, я вижу, все обо мне знаешь, — удивился Матвей Юрьевич.

— Соседка ваша нам про все рассказала, — бесхитростно пояснила Лешка.

— А кому это — вам? — заинтересовался больной.

— Ну, мне, моему брату Роме и нашему другу Венечке. Они меня внизу ждут, нас всех сюда не пустили. — Лешка наконец села на стул, вспомнила о Ромкином наказе и осторожно спросила: — А у вас есть какие-нибудь версии, ну, предположения о том, кто мог вас обокрасть?

Матвей Юрьевич качнул головой:

— Абсолютно никаких. Находясь здесь, я достаточно поломал свою голову, но ничего путного в нее не пришло. Не могу понять, как вор догадался, что мы пойдем с Бангом гулять, когда я и сам этого не знал. Мы с ним обычно прогуливаемся гораздо позже и подолгу, и тогда я свою квартиру на охрану ставлю. В общем, загадка, да и только. Но ничего, без сервиза и блюда я как-нибудь проживу, бывают вещи и пострашнее. Скорее бы к Бангу вернуться!

— А почему вы его зовете Бангом, когда в каталоге написано Банга Лайк де Флер? — Этот вопрос давно мучил Лешку.

— Лайк де Флер — это как бы его фамилия. А кличка породистым собакам всегда дается на определенную букву. Когда я брал щенка в клубе, то там сказали, что она должна начинаться на «Б». Сначала я хотел назвать его Бимом, но вспомнил о трагической судьбе этой собаки и передумал. И тогда передо мной моментально всплыла еще одна кличка на ту же букву. А скажи-ка мне, пожалуйста, тебе самой она ни о чем не говорит?

Склонив к плечу голову, Лешка задумалась и виновато улыбнулась:

— Что-то знакомое, но не могу вспомнить.

— Так звали собаку прокуратора Иудеи Понтия Пилата, одного из главных персонажей «Мастера и Маргариты» Булгакова. Ты читала эту книгу?

— Нет еще, — смущенно ответила Лешка. — Фильм такой был, но я и его не смотрела.

— Ничего страшного, у тебя еще все впереди, — улыбнулся Матвей Юрьевич. — Так вот, в этой прекрасной книге очень зримо выписан гигантский остроухий пес Банга — единственное существо, к которому был привязан Понтий Пилат. Я и записал эту кличку в собачьи документы. Но кричать на улице «Банг!» гораздо удобнее, нежели «Банга!» с ударением на последнем слоге, и потому мой друг из Банги превратился в Банга.

— Теперь понятно, — сказала Лешка, а Матвей Юрьевич задумался, и улыбка вновь тронула его губы:

— Видела бы ты, каким смешным и трогательным Банг был три года назад. Таким маленьким, что не верилось, как скоро вымахает в великана. Когда я его выбрал, ему всего месяц был. Забрался ко мне под мышку и тихонько там запыхтел. И мы с Ариной сделали ему постель в детской ванночке. Но уже через неделю он стал из нее выскакивать, а дней через десять она стала для него тесна. Интересно, как там моя дочь с ним управляется? И соседи? Все твердят, что с ним все хорошо, а я почему-то беспокоюсь. Да, сколько мы с Бангом лишних хлопот людям прибавили! — Матвей Юрьевич озабоченно сдвинул брови и взял Лешку за руку. — Послушай, девочка, а не могла бы ты сделать мне маленькое одолжение?