Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова Страница 8

Весть о том, что Королькова ждет ребенка, необрадовала музейное начальство. Анечка свободно владела английским ифранцузским языками. Остальные сотрудники музея, включая ученого-секретаря идиректора, с грехом пополам изъяснялись на «московском инглише», поэтомуКоролькова всегда сопровождала руководство во всех загранкомандировках.Серьезную молодую женщину знали и уважали во многих музеях мира. Представляете,каким шоком для коллег стало известие о том, что Игорь и Аня арестованы захищение экспонатов из хранилища музея?

– Это ошибка, – твердо заявила директрисаНинель Стефановна и, надев все свои фронтовые награды, отправилась впрокуратуру.

Вернулась она тише воды ниже травы и заперласьв кабинете. Сотрудники пошушукались под дверью, но потом-таки решились войти изастали Нинель Стефановну в слезах.

– Мерзавцы, ах, какие негодяи, – заламываларуки директриса, – таскали вещи из фонда.

Тут следует сказать, что в залах музеявыставляют лишь часть раритетов, отсутствие площади и персонала не позволяетпродемонстрировать посетителям все собрания. Большое количество дорогих иценных экспонатов содержится в запасниках. Порой музейщики не знают, что тамхранится. В музее непременно найдутся, образно говоря, темный закоулок илисундук, где ждут своего исследователя уникальные экземпляры. Нечестныйсотрудник всегда сумеет погреть руки в запасниках, кражи случались и вЭрмитаже, и в Лувре, и вообще везде. Аня и Игорь похитили много ценного. Как жеим это удалось?

Тихая работящая Королькова ни у когоподозрений не вызывала, а балагур Милый Котик скорешился со всеми охранниками.Васильева они считали своим в доску, почти все милиционеры, дежурившие удверей, лечили у Афанасии зубы. Ясное дело, никто не проверял у супругов сумки,когда они около полуночи покидали работу.

Не существовало у воров и проблемы со сбытомкраденого, у Ани благодаря общению с иностранцами имелись обширные связи в мирезападных коллекционеров.

Меньше всего и музейщикам, и чиновникам изМинистерства культуры хотелось поднимать шум, поэтому они решили замолчатьслучившееся. Нинель Стефановна собрала коллектив и попросила всех не болтатьязыком. В доме у Афанасии Константиновны произвели обыск, но ничего не нашли.Стоматолог хранила заработанное на сберкнижке, ни о каких предметах искусстваона не слышала, весть о том, чем промышляли сын с невесткой, словно топор упалаей на шею.

Михаил Андреевич, пользуясь своимизнакомствами, стал хлопотать об Игоре и Ане, но ему дали понять, что делослишком серьезное, за ним следят с самого верха и лучше не вмешиваться в ходсобытий.

Афанасия слегла с сердечным приступом, Михаилприехал к ней в больницу и попытался ее утешить.

– Самое ужасное уже случилось, худшее позади,– сказал он. – Судебное заседание будет закрытым, ребятам дадут срок, нопотом-то выпустят!

– А ребенок? – простонала супруга. – Анябеременна.

– Эту проблему я беру на себя, – оптимистичнопообещал Михаил Андреевич. – Мне не удалось добиться послабления для детей, новнука нам отдадут.

– Только бы в детдом не отправили, –прошептала Афанасия.

– Не беспокойся, – заверил муж, – и помни,самое страшное уже свершилось.

Как же Михаил Андреевич ошибался! На следующийдень после этого разговора Афанасию, несмотря на ее болезнь, вызвал следовательВладимир Олегович Панин и хмуро сообщил:

– Ваш сын покончил с собой.

– Не может быть! – не поверила мать. – Игорьне способен на суицид!

Панин протянул Афанасии мятый клочок бумаги.«Мы не виноваты. Нас заставили. Вы нас расстреляете, но ценностей не найдете.Перед смертью не врут. Мне уже все равно. Отпустите Аню. Заказчик неиностранец. Он наш. Я не могу назвать его имя. Боюсь, что не сумею сохранитьтайну, и тогда уничтожат всю нашу семью. Ухожу из жизни, чтобы он знал: я нераскрыл рта. Отпустите Аню. Помолитесь за меня. Аминь».

– Это подделка! – закричала Афанасия.

– Почерк не Игоря? – спросил следователь.

– Его, – кивнула мать.

– Наша экспертиза тоже подтвердила подлинностьпочерка, – заявил Владимир Олегович.

– Не верю! Его убили! – не успокаиваласьАфанасия.

– Мы не нашли ничего из пропавшего, –нахмурился следователь, – не вернули ни одного экспоната, каждый из которыхстоит таких денег, что и произнести страшно. Я подозревал, что Игорь лишьисполнитель, им с Анной доставались крохи, остальной барыш уходил другим людям.И неизвестно кому! Ваш сын являлся единственной ниточкой в туго скрученномклубке. Разумно ли в данных обстоятельствах нам лишать его жизни?

– Нет, – признала Афанасия.

– Игорь мог пойти на сделку, – сказалследователь, – за помощь органам получил бы предельно короткий срок, провел быего на зоне под Москвой.

– Вы сами уверены, что моего сына насильнолишили жизни, – ахнула мать.

– Это невозможно, – отрезал следователь. – Яубежден в другом, Игоря кто-то напугал до такой степени, что он предпочелповеситься и тем самым спасти свою семью. Он понял, что, если откроет имязаказчика, плохо придется всем. Я дам вам свидание с невесткой.

– Зачем? – испугалась Афанасия.

– Попробуйте убедить Анну рассказать всюизвестную ей информацию, – вздохнул Панин. – Она избрала тактику молчания, неотвечает ни на один вопрос. Объясните ей: чистосердечное признание гарантируетдевушке жизнь и относительно малый срок.

Встреча с Аней окончательно выбила Афанасию изколеи. Невестка, всегда приветливая и улыбчивая, сидела на привинченном к полустуле с отсутствующим выражением лица. Она не поздоровалась со свекровью, неповернула в ее сторону головы, не кивнула, вообще никак не отреагировала на еепоявление. Афанасия испробовала все известные ей слова убеждения, но Аня сиделакак истукан.

– О ребенке подумай, – взмолилась свекровь. –Если поможешь следствию, тебе дадут маленький срок, отсидишь пару лет,вернешься к нам, будешь сама малыша воспитывать. В противном случае тебянакажут очень строго, всю молодость за решеткой проведешь!

Через четверть часа у Афанасии возниклоощущение, что она общается с чучелом из ваты. Ну не способен живой человекзамереть на стуле с абсолютно прямой спиной и провести в такой позе, почти неморгая, долгое время.