Смерть и немного любви - Александра Маринина Страница 8

* * *

Из Сокольников в Измайлово они ехали в том же порядке – Сашас Настей, а Чистяков с Дашей.

– Саня, как ты думаешь, можно договориться в загсе,чтобы нас зарегистрировали без всех этих церемоний?

– Не знаю. А почему ты не хочешь? Тебе не понравилось?

– Если честно, то нет. Не люблю я этого всего. Стоишьпосреди комнаты, как корова, и слушаешь какой-то бред… У меня затылок сводитьначало, пока вас венчали. Второй раз, да еще в главной роли, я этого не вынесу.

– Хорошо, я попробую договориться, – кивнул Саша.

В загсе они сразу разделились. Настя с Дашей уселись вбольшом красивом холле, а мужчины отправились договариваться об упрощеннойпроцедуре. Леша активно поддержал Настину идею о том, чтобы попытаться избежатьторжественной церемонии, и брату ничего не оставалось, кроме как смириться с причудамисестры.

– Я выйду на улицу, – сказала Настя, когда минутчерез десять ей надоело торчать в холле у всех на виду.

– Зачем?

– Покурю.

– Я с тобой пойду, – стала подниматься Даша, ноНастя коротким жестом усадила ее на место.

– Сиди здесь, никуда не уходи, а то мужчины наспотеряют.

Она вышла на крыльцо и встала в сторонке возле урны. Последвух бокалов шампанского это была первая сигарета, и Настя почувствовала, какее немного «повело», голова закружилась, ноги стали ватными. Но через несколькосекунд это прошло, и она стала с любопытством разглядывать выходящих из загса иподъезжающих к нему людей. Из канареечно-желтых «Жигулей» вылез молодой парень,с ног до головы увешанный фотоаппаратурой.

– Вам фотограф не нужен? – спросил он у Насти,проходя мимо.

– Нет, спасибо, – улыбнулась она.

Парень не задерживаясь прошел через стеклянные двери в холл.Настя увидела, как он подошел к Даше, и отметила про себя, что вблизи онвыглядит немного старше, чем издалека. Даша тоже отрицательно покачала головой,и фотограф быстро пошел дальше.

Она вернулась в холл, где Даша уже изнывала от нетерпения.

– Ну куда они подевались?

– А ты что, торопишься? – философски спросилаНастя. – Сидим, никто нас не гонит, над нами не капает, тепло, сухо. Чтоеще надо?

– Разве тебе не хочется побыстрее стать женой? –удивилась Даша.

– Да мне как-то безразлично, – призналасьНастя. – Я и так пятнадцать лет все равно что жена. Так что послерегистрации ничего не изменится.

– Но вы же будете вместе жить.

– С чего ты взяла? Лешка будет жить у себя в Жуковском,ему до работы пять минут пешком. Он и раньше приезжал ко мне в основном навыходные, иногда, правда, и на неделе наведывался, но редко. И дальше будетточно так же.

– Ну все равно, – упрямилась Даша, которая ни зачто не хотела уступить и сдаться, признав, что вступление в законный брак –далеко не самая важная вещь в жизни и далеко не самая ценная.

Откуда-то из-за угла вдруг возникли Александр и Леша.

– Все в порядке, девочки, я обо всем договорился,только придется немного подождать, примерно полчасика. Перед нами еще две пары,на каждую по пятнадцать минут, а потом нас пригласят, вручат паспорта соштампами и свидетельство о браке, мы распишемся в амбарной книге – и все.Обещают в две минуты уложиться.

– А кольцами обменяться? – возмутилась Даша.

– В ресторане обменяемся, – утешила ееНастя. – Или прямо здесь, в холле.

– Да ты что! Ну Настя, ну я не знаю…

У Даши от огорчения даже слезы выступили. Ей было толькодвадцать лет, Саша Каменский был ее первой страстной любовью, она носила в себеего ребенка и вступление в брак с ним считала событием первостепенной важностив своей жизни. И никак она не могла понять, почему Настя и Алексей относятся ксвоей свадьбе так спокойно, даже прохладно.

Они сидели в холле и терпеливо ждали, пока в торжественнойобстановке зарегистрируют две пары. Настя еще раз вышла на крылечко покурить.На этот раз возле урны стоял тот парень-фотограф, который предлагал ей своиуслуги.

– Не надумали? – с улыбкой спросил он. – Уменя цены умеренные, а качество я гарантирую.

– Нет, спасибо, – снова отказалась она.

– Но почему? – удивился тот. – Такая женщина,как вы, должна любить фотографироваться.

– С чего вы взяли?

– Вы очень фотогеничны. Вас как ни поверни, какойракурс ни выбери, вы получитесь красавицей. Вы не фотомодель?

– Нет. И не надо мне грубо льстить, меня этонастораживает и раздражает.

– Я что-то не понял…

– Вы говорите мне комплименты, которые даже отдаленноне приближаются к действительности, чтобы я решилась воспользоваться вашимиуслугами фотографа. Вы прекрасно видите, что я не красавица и никогда, ни прикаких условиях не смогу ею быть. Но вы надеетесь, что я попадусь на вашу лестьи захочу попробовать пофотографироваться у человека, который, может быть, видитменя красивой и сумеет сделать такой же на снимках.

Фотограф задумчиво посмотрел на Настю и сочувственно покачалголовой:

– У-у-у, как вас подкосило. Ну надо же! Такая красавица– и такие комплексы. Это у вас с детства?

Настя почувствовала, как щеки заливаются краской. Онаспокойно относилась к собственной невзрачности, никаких комплексов по этомуповоду у нее не было, но она терпеть не могла, когда посторонние люди начиналиобсуждать ее внешность.

– Вот что, – продолжил фотограф, весело глядя наНастю рыже-зелеными глазами. – Я сейчас сниму вас «Полароидом», через двеминуты снимок будет готов, и вы сами убедитесь. Сделаю бесплатно, неволнуйтесь. Я вам покажу мастер-класс.

– Что вы мне покажете? – переспросила Настя,которая уже успела оправиться от смущения.

– Покажу, что я вас не обманываю. Я не буду выбиратьсамый выгодный ракурс, я сниму вас внезапно и без подготовки, и если снимокполучится неудачным – я проиграл.

– Ладно, давайте, – вяло согласилась она. Всеравно она успела выкурить только половину сигареты.

– Значит, так. Я готовлю камеру и отворачиваюсь. Выпринимаете любую позу на ваш вкус и считаете вслух. На счет «три» яповорачиваюсь и делаю снимок. Идет?

– Ладно, – безразлично повторила она.

Парень отвернулся, а Настя продолжала задумчиво курить,погрузившись в мысли об Артюхине, ложное алиби которого треснуло по всем швам икоторый прислал ей сегодня, в день свадьбы, такое мерзкое угрожающее письмо.Когда сигарета догорела почти до фильтра, она спохватилась и быстро произнесла:

– Один-два-три.