Проклятый изумруд - Ричард Старк Страница 8

— Мои!

— Они затолкают тебе яйца в рот и на твоих глазах убьют твоих же детей!

— Жду не дождусь! — съязвил он. Когда лифт остановился и двери открылись, он приказал им, подкрепляя свои слова взмахом пистолета: — Несите чемодан сюда!

Они вышли в коридор. Раненый придерживал свою руку и смотрел на Паркера оторопелым взглядом, а другой толкал чемодан и ждал удобного случая, чтобы напасть.

В коридоре никого не было. На указателе значилось, что ступеньки вниз расположены слева.

Вы знаете, что я не хочу вас убивать. Если бы хотел, вы давно уже были бы мертвы, но если вы меня вынудите, мне придется стрелять. У вас обоих под пальто спрятаны пистолеты, вот пусть там и остаются. А теперь пошли на лестницу.

Они двинулись к лестнице. Надпись на двери оповещала, что обратного выхода нет. Сегодня утром, обследуя здание, Паркер уже видел эту надпись.

В случае пожара люди могли войти на лестницу через дверь на каждом этаже, но выйти — только на первом этаже в фойе.

Утром он изучил названия компаний, которые располагались в здании, и теперь он припомнил те, которые могли подойти. Фирма «Финансовые услуги Весто» на девятом этаже показалась самой подходящей.

— Через некоторое время вы вернетесь обратно в «Весто» и все им расскажете, а пока поставьте чемодан у прохода.

Они так и сделали, стоя в дверном проеме. Лестничная клетка была выкрашена в ярко-желтый цвет, и при разговоре звучало эхо.

Паркер достал из кармана пару шнурков, все еще в оберточной бумаге, и сказал тому, который не был ранен:

— Возьми их и свяжи руки своего напарника у него за спиной.

Раненый запричитал:

— Пожалуйста, не делай этого, я и так не могу пошевелить рукой!

— Он тебе поможет, — ответил Паркер.

Другой, зажав шнурки в ладони, заявил:

— У тебя все еще есть шанс просто уйти.

— Я тороплюсь. Мне что, все сделать самому и очень быстро?

Парень пожал плечами и сказал:

— Прости, Арти.

— О господи, — застонал тот сквозь зубы, когда напарник завел ему руки за спину.

Паркер проследил, чтобы тот завязал узел как следует. Потом парень повернулся к Паркеру и, протягивая ему оставшийся шнурок, сказал:

— Этот забери. — И тут шнурок выпал у него из рук.

Он рассчитывал на то, что, пока Паркер отвлечется на шнурок, он сможет засунуть руку под пиджак и достать пистолет, но этого не произошло. Паркер отступил и выстрелил ему прямо в живот, чуть выше пряжки ремня.

Мужчина, хрюкнув, начал заваливаться, а его револьвер, как в замедленной съемке, выпал из кармана пиджака. Паркер толкнул его в грудь. Тот покатился по ступенькам, прохрипев Арти:

— Так даже проще-е-е…

Тот взмолился Паркеру:

— Я ничего не делал, я не опасен, пожалуйста…

Паркер положил свой новый револьвер на чемодан, достал из кармана Арти второй такой же и засунул оба себе за ремень, а «сентинел» спрятал обратно в кобуру. Арти следил за ним глазами, полными ужаса. Паркер отвернулся, взял чемодан, и дверь, которая не открывалась наружу, захлопнулась за ним.

В Пасадене, арендовав ячейку на почте, которая находилась на окраине промышленного района на юго-востоке Хьюстона, возле космического центра НАСА в Клеар-Лейк, Паркер назвался именем Чарльз Сан-Игнасио. Он заплатил за первые шесть месяцев и положил в карман маленький плоский ключ. Потом он отправился в Хьюстон, купил черный чемодан и воротничок, который обычно носят священники. Он надел его перед тем, как зайти в банки.

— Мы сейчас занимаемся сбором средств для нашей церкви, нам очень нужна новая крыша, — пожаловался он в первом.

Банкир еще не понял, должен ли он участвовать в этом сборе и что-то пожертвовать, поэтому выражение его лица выражало согласие, но при этом не желание помочь:

— Как мне жаль, отче.

— За несколько последних лет Господь наш показал нам милость свою, два урагана и торнадо прошли мимо нас, — задушевно продолжил Паркер.

— Как же нам повезло, — ответил банкир.

— Это все воля Господа нашего. Но, к сожалению, мы лишились крыши.

— Как жаль.

— Однако наша компания по сбору средств проходит очень успешно, — рассказывал далее Паркер, и банкир улыбнулся, поняв, что буря прошла мимо. — Настолько хорошо, что нам нужно открыть счет, на время, пока мы не соберем достаточно средств для восстановительных работ.

— Да, да конечно, — закивал банкир.

Паркер достал два белых конверта, набитых наличными.

— Здесь четыре тысячи двести долларов. Ничего, что наличными? Обычно все пожертвования поступают в таком виде.

— Ну конечно же, наличные подойдут.

Такая сумма была выбрана не зря, Паркер знал, что об этой сумме федералам не будут сообщать.

Он протянул банкиру конверты, и тот быстро все подсчитал, подтвердив, что цифра правильная. Паркер поблагодарил, и теперь надо было заполнить документы.

— На чье имя вы хотели бы открыть счет?

— «Церковь Сан-Игнасио». Хотя нет, подождите, это слишком сложно для подписи на чеках. Давайте просто «Сан-Игнасио».

— Какой адрес?

— У нас в адресе для пожертвований указывается абонентский ящик, им и воспользуемся.

— Хорошо.

Еще немного бумажной работы и вот уже у Паркера на руках чековая книжка и бланки для внесения депозитов.

— Все мои вклады будут наличными, — напомнил он.

— Да, конечно, только не посылайте их по почте.

— Я буду приносить их лично.

— Хорошо, — сказал банкир. Они пожали друг другу руки, и Паркер отправился в следующий банк.

В тот день он открыл счета в девяти банках Хьюстона, никогда не заходя в разные отделения одного и того же банка. Когда он закончил, тридцать восемь тысяч долларов уже перестали быть наличными и вращались в банковской системе, а еще около восьмидесяти тысяч ждали своего часа в «таурусе».

Закончив свои дела в последнем банке, он отправился в городок Гальвестон, что на берегу Мексиканского залива, и провел ночь в мотеле. Утром он арендовал еще одну ячейку на почте на имя Чарльза Уиллиса. У него было достаточно документов на это имя, если вдруг захотят проверить. Потом пошел в банк, не связанный ни с одним из тех, где он был ранее в Хьюстоне, и под именем Чарльза Уиллиса, используя чеки со счетов Сан-Игнасио, открыл еще один счет и положил на него полторы тысячи долларов. Затем он открыл депозитный счет, на который положил четыре тысячи, везде указывая абонентский ящик в Гальвестоне как адрес.