Изумрудный свидетель - Алексей Макеев Страница 8

– А без протокола? – Гуров улыбнулся. – Мы ведь ничего не записываем.

Варнаков посмотрел на Льва Ивановича, потом на Станислава и молча отрицательно покачал головой. Сейчас он был похож на рыбу, вытащенную из воды. Они так же беззвучно открывают и закрывают рот, только вот не потеют и глаз не опускают.

«Директор салона не решается ответить прямо, боится таких заявлений. Это понятно, – размышлял Лев Иванович. – Начни он сейчас катить бочку на свое начальство, и тот в отместку повесит на него всех собак. С начальством надо жить в ладу. Оно и отмажет, и от ответственности убережет. Уголовной. Но только если ты такое отношение заслуживаешь».

– Ладно, Леонид Аркадьевич, я прошу вас пройти пока в ваш кабинет. Мы еще поговорим, чуть попозже.

Когда Варнаков скрылся за дверью, Крячко вышел на улицу и позвал прораба. Тот, шумно отдуваясь и вытирая лоб носовым платком, забрел в торговый зал следом за Станиславом. Лейтенант замыкал шествие. Он сразу остановился и занял пост у двери.

– Если не ошибаюсь, вас зовут Михаил Яковлевич? – подводя мужчину к Гурову, уточнил Крячко.

– Так точно! – поспешно шевельнул прораб сочными, чуть вывернутыми губами. – Свердлов Михаил Яковлевич.

– Бывший военный? – осведомился Гуров.

– Нет, просто так говорится. Я дисциплинированный человек, – быстро ответил прораб.

Гурову показалось, что этот мужчина хотел было улыбнуться своей шутке, но потом понял ее двусмысленность и решил сохранить серьезное лицо. Улыбка могла получиться несколько заискивающей.

– Хорошо, пойдемте, – сказал Гуров и двинулся в сторону коридора, ведущего к кабинету товароведа.

Все сейфы были опечатаны, мебель отодвинута. В углу валялись кирпичи и куски облицовки из гипсокартона. Лев Иванович поднял кирпич, у которого цементный раствор пристал только с одного торца. В остальном он был девственно чист.

* * *

Гараж, который достался Лешке Кондратьеву от родителей, не имел цены. Вообще-то те люди, которые не знали его особенностей, цену предлагали самую настоящую, в рублях. Но Лешка расставаться с этой недвижимостью не хотел.

Надо сказать, что два гаража, которые разделяла лишь боковая стена, строили Лешкин отец и его друг. Чтобы особо не валандаться, они сделали под ними один общий погреб. Стена разделяла гаражи лишь вверху, а внизу было высокое просторное помещение с полками, сусеками и освещением.

Через несколько лет сосед уехал в другой город и как в воду канул. Перед этим он попросил отца продать гараж. Тот тянул с этим, успел выложить между погребами стенку в полкирпича, да и ту не до конца. Потом болезнь, смерть отца. Почти через два года за ним ушла и мать. Лешка, который к тому времени уже заслужил у приятелей кличку Конрад, остался единственным хозяином гаража.

Вскоре кооператив стал разваливаться. Часть гаражей снесли, вплотную к оставшимся начали строить детский садик в соответствии с президентской программой. Лешке повезло, его родители успели приватизировать свое строение, да оно особо и не мешало.

Детсад построили, территорию огородили. Перекрытие большого погреба осталось частично под открытым небом. От соседского гаража остались только бетонные блоки фундамента, выпирающие из густого бурьяна, да груды битого кирпича.

Лешка быстро смекнул, что есть в этом деле и своя немалая выгода. Гараж его может очень пригодиться для криминальной деятельности. Лучшего схрона и придумать нельзя.

Четыре человека в темноте миновали ограждение территории детского сада и подошли к Лешкиному гаражу с тыльной стены.

– Наступать только на камни, – напомнил Лешка. – Вляпаетесь в собачье дерьмо, потом внизу дышать нечем будет.

– Тут и человеческого много, – заявил в ответ кто-то из дружков.

Осторожно наступая на бетонные блоки и кирпичи, все четверо добрались до боковой стены Лешкиного гаража. Отверстие в перекрытии заброшенного погреба закрывал деревянный щит, сверху закамуфлированный всяким хламом. Еще год назад Лешка все это подобрал и тщательно, но незаметно закрепил на люке. Ведь важно было, чтобы это место выглядело как куча мусора.

Все спускались на ощупь. Лешка держался последним. Он аккуратно опустил за собой крышку люка, и только теперь внизу загорелся светодиодный фонарик. Стараясь избегать стука и иного шума, парни по одной отложили в сторону гнилые и трухлявые доски, освободили обычную деревянную дверь. Она вела в погреб под Лешкиным гаражом. Если бы кто-то решил забраться в него сверху, то он не нашел бы творила. Люк Лешка старательно забетонировал тоже примерно год назад.

Щелкнул выключатель, и под потолком загорелась лампочка. Электрический провод, ведущий в погреб, Лешка в гараже тоже замаскировал под слоем штукатурки. Старый стол, несколько стульев, две раскладушки со свернутыми на них матрасами. У стены электрический чайник, плитка и новый компактный холодильник литров на пятьдесят. Макс и Вован сразу потянулись к нему за пивом.

Лешка вдруг уставился на кисть Макса, перевязанную грязной тряпкой.

Смотрел он недолго, рывком схватил за руку своего молодого помощника, недобро блеснул глазами и резко спросил:

– Откуда это?

– Ты чего, Конрад?! – Макс неловко заулыбался. – Фигня же! Так, порезался.

– Когда ты порезался, придурок? – рявкнул Лешка.

– В ювелирном, – буркнул немногословный Санек, отбирая у Вована банку с пивом. – Когда витрины стеклянные побили.

– И ты не сказал? – прошипел Лешка. – Оставил там свои кровавые следы и до сих пор молчал?

– Да чего ты? – Макс выдернул руку. – Это же не отпечатки пальцев. Менты по крови меня в толпе угадают, что ли?!

– Да твой порез как ярлык теперь. Если они на нас начнут выходить, это как красная тряпка для быка.

– Быки цветов не различают, – тихо пробурчал Макс.

– Это я в тебе мозгов не различаю, – зло бросил Лешка. – Ты как слон в посудной лавке там себя вел. Я сколько раз повторял, чтобы ни одного лишнего движения не было, не топтались по магазину зря. А ты, придурок, сразу к сейфам захотел, по столам в кабинете лазить начал. А если бы там ловушку с родамином приготовили?

– А это что за фигня? – не понял Макс.

– Это такая фигня, которая месяц с кожи не смывается. Открыл бы ты ящик, а тебе в морду выброс порошка.

– Или капкан за руку, – хмыкнул Санек. – Волчий. Чтобы без пальцев остался.

– Это запрещено, я читал, – заявил Макс и насупился. – За такие вещи хозяина магазина самого могут привлечь к ответственности.

– Большая тебе радость! Да и нам с тобой вместе. Его оштрафуют на триста тысяч, а нам сидеть.

– Слышь, Конрад, хорош его воспитывать, – не выдержал, наконец, Вован, уже опустошивший банку пива. – Ты скажи лучше, на сколько мы натырили оттуда всякого рыжья?