Ментовский крюк - Алексей Макеев Страница 8

Имелось у них и другое прозвище – «студенты», хотя с осени оба получили по две лейтенантские звездочки и числились в штате полноценными оперуполномоченными уголовного розыска.

– Все в сборе! – доложили «студенты». – Едем брать?

– Тьфу, мать вашу! – выругался полковник. – Сколько же вас собралось на одного журналиста?

– Так ведь он под видом сторожа прячется, вдруг у него ружье? К тому же он не один. Там еще школьный учитель, – напомнил Пыжов. – Возможно, они – сообщники.

– А школьной уборщицы у них в сообщниках нет? А то, пожалуй, бронетехнику вызывать придется. Справитесь?

Пыжов блудливо поводил глазами по полу.

– Видите ли, Пал Федорыч, тут расчет простой. Дело это не рядовое, громкое. Конечно, можно его и по-тихому вести. Но наверху нас, – он ткнул пальцем в потолок, – не поймут. Спросят – почему это вы такой ерундой так долго занимались? А если брать преступника с шумом и пылью, то никаких проблем. Все в курсе – мы работаем.

Полковник Балашов выругался, но определенный резон в словах подчиненного все же отметил и вынужден был с ним согласиться.

– Ладно, забирай под ружье всех дармоедов. Хорошо, если этот твой учитель пение преподает или арифметику. А если начальную военную подготовку или, скажем, физкультуру? С таким вы без спецназа никак не справитесь.

Довольный капитан скрылся за дверью. Следователь Загорская посмотрела на полковника с удивлением. Но тот отвернулся, снова ухватился за спасительную бутылку, налил себе очередную порцию и махнул залпом. Закусывать не стал.

* * *

На захват особо опасного преступника полковник Балашов, понятное дело, сам не поехал. Он назначил старшим капитана Пыжова, а для контроля отправил с ним своего водителя-адъютанта прапорщика Дынина. Отдел уголовного розыска был представлен «студентами» – Витей и Митей.

Небольшая колонна машин – милицейский «уазик», автобус с ОМОНом и новенький «Мерседес» капитана Пыжова – остановилась на небольшой площади между школой, платным туалетом и складом стеклотары. Бойцы выгрузились из автобуса и бегом распределились вокруг объекта.

Капитан Пыжов подтянулся последним – он оставил свою машину в укромном проулке, возле склада стеклотары. Если вдруг до стрельбы дойдет, чтобы случайно не поцарапали. Он окинул взглядом растянувшуюся цепочку автоматчиков и выругался:

– Вы, мать вашу, чем тут занимаетесь?

– Дык, школу оцепили… – несколько растерянно пояснил крайний из бойцов.

– Что вы оцепили? Вон школа! – Капитан ткнул пальцем в сторону темного кособокого строения по соседству. – А это – сортир платный! Дыня, бестолочь, ты же должен помнить, ты ведь тоже здесь учился. Причем два года в третьем классе.

Дынин озадаченно почесал затылок.

– Во, блин! Так это когда было? Я подумал, что это новую школу построили.

И в самом деле, здание платного туалета светилось богатством и огнями рекламы. В отличие от него покосившаяся старая развалюха-школа тонула во мраке. Она и размерами значительно уступала своему монументальному соседу.

Капитан Пыжов быстро перестроил вверенные ему силы в соответствии с новой диспозицией.

– Только бы он не ушел, пока вы тут топтались, – забеспокоился он. – Начинаем.

Дынин вцепился другу в плечо.

– Дай мне порулить!

Пыжов немного подумал и снисходительно махнул рукой.

– Валяй!

Прапорщик Дынин с важностью выступил вперед и заорал в темноту:

– Эй, сторож, мы знаем, где ты прячешься! Выходи, козел! Хуже будет!

Со стороны школы ответом ему было лишь гробовое молчание. Зато откуда-то сзади, со стороны забора, за которым размещался склад стеклотары, послышался густой мужественный бас. Таким разговаривают ковбои в американских вестернах.

Первые слова были совершенно неприличными. Так даже ковбои не ругаются. Говорят, подобными выражениями владели только царь Петр Первый, граф Алексей Толстой и поэт Сергей Есенин. За непечатной тирадой из мрака последовал законный вопрос:

– А сам-то ты кто такой? Колись, сука, а то стрельну!

– Я тебе, козел, сейчас так стрельну! – пообещал Дынин и начал разворачиваться. Делал он это медленно и величественно.

– А это тебе за козла! – сообщил неизвестный и выстрелил. Подло, в спину.

Спина прапорщика Дынина была надежно укрыта бронежилетом. Но ниже – бушлат и галифе не в счет – он был беззащитен как младенец. Пущенный врагом заряд достиг его трепещущей плоти. Дынин рухнул как подкошенный. В ту же секунду на незадачливого стрелка обрушился шквал автоматного огня. До милиционеров донесся дробный топот. Враг отступал, укрытый бетонным забором. Бегство сопровождалось грохотом бьющейся стеклотары.

– Отставить стрельбу!

Пыжов склонился над павшим другом. Тот лежал на животе, задом кверху, в пожелтевшем от собачьей и человечьей мочи сугробе.

– Сильно тебя зацепило?

– Да… Кажется, позвоночник задело… Жжет, – еле слышно прошептал подстреленный прапорщик.

Капитан осторожно приподнял подол прапорщикова бушлата. Его внимание привлекли застрявшие в ткани блестящие мелкие осколки. Скорее даже кристаллы.

Пыжов рассмотрел один из осколков на свет, покрутил, понюхал, потом, не будучи брезгливым, осторожно попробовал на язык.

– Ну, что там? – стонал Дынин. – Чем он меня – картечью или жаканом?

– Сольцой тебе гузно намяли!

– В смысле?

– В прямом. Это же был сторож со склада стеклотары. Он тебе заряд соли в очко засадил. Наверное, с перепоя пальнул. Обидел ты его сильно.

Пыжов обернулся к «студентам»:

– Эй, орлы, проверьте место, откуда он стрелял.

Оба, пригнувшись, перебежками достигли складского забора и по сложенным ящикам перебрались через него. Они вернулись через несколько минут.

– Стрелок ушел. Оставил гильзу от гладкоствольного охотничьего ружья, – доложил Витя.

– И кальсоны обосранные, – добавил Митя. – Похоже, сбросил, когда убегал. Испугался, когда наши по нему из автоматов шарахнули.

Дынин, услышав, что ранен не свинцом, а солью, немного оживился и даже напустился на разведчиков:

– Где улика? Почему не принесли?

– Какая улика? – удивились «студенты». – Кальсоны с дерьмом?

– Гильзу почему не принесли?

Но тут вмешался капитан Пыжов:

– Ну, ты даешь! Ты что, собрался гильзу к делу подшить? Тогда и задницу свою подшей. Вместе с солью. Посмешищем хочешь стать? Наплюй и забудь, мент с раной! Давай, Дыня, соберись! Подумаешь, жопу посолили!

Дынин, кряхтя, поднялся. Бойцы тем временем снова взяли школу в кольцо. «Студенты» бестолково толкались тут же и всем мешали. Витя зачем-то таскал с собой снайперскую винтовку, Митя держал мегафон, с которым определенно не знал, что делать.