Умри, если любишь - Пол Пилкингтон Страница 8

И он почувствовал ее озабоченность, отчаяние.

Риск оправдался.

Двухэтажный автобус с рекламой «Бадди: История Бадди Холли» [9]на боку проехал по улице и на короткое время перекрыл обзор. Он еще раз взглянул на дом и направился к подземке. Теперь его путь лежал в больницу.

Уилл сел на траву, закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Легкий ветерок колыхал рубашку, и сквозь смех других отдыхающих иногда прорывалось пение птиц. Он бродил по заполненному людьми, вибрирующему весельем Риджентс-парку больше часа, обойдя его пару раз. Знал, что привело его сюда: он бывал здесь в более счастливые времена. Родители часто приводили его сюда, когда они с Эммой были детьми. Уилл видел фотографии: они вчетвером на расстеленном одеяле в окружении разных лакомств.

В те дни даже отец выглядел счастливым.

Уилл лежал несколько минут, чувствуя, как яркие лучи солнца давят на веки. Но никак ему не удавалось отсечь окружающий мир со всеми его проблемами.

Он открыл глаза и оглядел парк. Солнце привлекло огромные толпы, по большей части целые семьи. Парк превратился в большую детскую площадку. Ребятишки просто бегали, играли в футбол, в салки. Его внимание привлек мальчишка, пытающийся запустить воздушного змея, но силы ветра не хватало, и змей снова и снова валился на траву, подпрыгивал и затихал.

Наблюдая, как мальчишка вновь поднимает воздушного змея, Холден увидел мужчину, который, сидя на траве, смотрел в его сторону. Волосы на затылке Уилла встали дыбом, пульс участился.

«Такого не может быть».

Он всмотрелся в мужчину, который вроде бы не отрывал от него глаз. Но разделявшее их расстояние – достаточно большое – не позволяло разглядеть лицо.

Первым делом Уиллу захотелось подняться и убежать, или хотя бы сделать вид, что он не заметил подчеркнутого внимания к своей персоне. Но тут же его охватила злость. Злость, вызванная случившимся с Ричардом и Эммой. Поэтому он вскочил и быстрым шагом направился к мужчине, уклоняясь от столкновений с бегающими детьми, которые так и норовили врезаться в него.

Когда Холден подошел к мужчине, тот сидел спиной к нему.

– Что ты тут делаешь? – прорычал Уилл. – Следишь за мной?

Мужчина повернулся.

– Простите? – На лице его отражалось недоумение, ладонью он прикрыл глаза от солнца. – Мы знакомы?

Не он!

– Пожалуйста, извините, – Уилл вскинул руки и отступил на пару шагов. – Обознался. Принял вас за одного своего приятеля, – поспешил он с объяснением.

– Понятно… – настороженно ответил мужчина. – Такое случается. Не волнуйтесь из-за этого.

– Еще раз извините. – Уилл развернулся и зашагал прочь.

«Что я творю?» – бормотал он себе под нос, лицо горело от стыда. Остановился, когда уже не мог видеть незнакомца, привалился к дереву и закрыл рукой лицо.

«Почему такое случилось?»

Уилл подумал о том, как мужчина смотрел на него. Будто он какой-то маньяк, готовый выхватить нож и напасть на незнакомого человека.

Господи, у него действительно съезжала крыша…

Тут его мысли перескочили на Эмму, и не в первый раз он ощутил острый, жгучий стыд. Она видела в нем идеального брата, который во всем ее поддерживал. И он преуспел, разыгрывая эту роль…

– Ты чертов обманщик! – накричал он на себя.

В этот самый момент мимо проходила семья с двумя детьми. Отец в недоумении посмотрел на него.

– Пошли, ребята, – он уводил их подальше от Уилла. – Пойдемте в зоопарк.

– Да, папа, – радостно прокричала девочка, дергая отца за брюки. – А обезьянок мы посмотрим?

– Обязательно, – ответил он, взъерошив ее волосы.

– Здорово! – От восторга она запрыгала на месте. – Обожаю обезьянок!

Холден наблюдал, как они уходят, дети – впереди, не в силах сдержать нетерпение, родители – чуть позади, держась за руки. При виде такой любви Уилл ощутил себя еще более одиноким, чем всегда.

Но, что хуже всего, он начал сопереживать человеку, который создал все эти проблемы. «Пожалуйста, – прошептал Уилл, подняв голову к бездонному синему небу. – Не позволяй мне превратиться в такого, как он».

* * *

– Эмма? – спросил мужчина, стоявший на пороге. – Детектив-инспектор Гаснер, – продолжил он, протягивая руку, и сверкнул белозубой, как у кинозвезды, улыбкой.

– Привет, – поздоровалась Эмма и пожала руку полисмена. Выглядел он совсем не так, как она ожидала. Высоченный, с курчавыми черными волосами, загоревший по-летнему. Она ожидала увидеть какого-нибудь неряху, может, даже оборванца, но этому парню костюм шили на заказ.

– А это мой помощник, детектив сержант Кристиан Дейвис, – добавил Гаснер, мотнув головой в сторону напарника.

– Рад с вами познакомиться, – Дейвис тоже протянул руку. Ростом он был на фут [10]ниже Гаснера, более полный, с круглым загорелым лицом.

Эмма улыбнулась и ждала продолжения.

– Можем мы войти? – Вопрос Гаснера сопровождался еще одной улыбкой – скорее деловой, чем дружелюбной.

– Да, конечно, входите, – Эмма смутилась, ругая себя за то, что забыла правила приличия, и провела их в гостиную, где дожидалась Лиззи, нервно ерзая на диване.

– Привет, – девушка поднялась, чтобы поприветствовать детективов. – Хотите что-нибудь выпить? Чай? Кофе?

– Благодарим, – ответил Гаснер, усаживаясь без приглашения. – Чай мы только что выпили – в участке. И надолго не задержимся. Надеюсь, вас это не огорчит.

Лиззи нервно улыбнулась. Раньше она не имела дела с полицией, никогда в жизни с полицейским не разговаривала. Но теперь два детектива сидели в ее квартире. Понятно, что их присутствие нервировало.

Эмма села рядом с подругой на диван. В присутствии гиганта Гаснера диван просто уменьшился в размерах, превратился в игрушечный.

Девушка обратила внимание, какие необычные у детектива глаза: светло-синие, словно кто-то вставил два крашеных камушка в те места, которые полагалось занимать глазам.

– Я слышал, у вас свадьба через неделю или две.

Эмму удивило такое начало беседы, и она смогла только кивнуть.

Гаснер смотрел в свой блокнот.

– Мы узнали множество подробностей из протокола первичного допроса. Надеюсь, констебль относился к вам с уважением?

– Да, очень милый человек, – ответила Эмма.