Конец банды Спейда - Джеймс Хедли Чейз Страница 8

Дюк вынул сигарету из своей пачки, не предложив Белману.

– Продолжай, – сказал он.

Телохранитель принес виски, и Белман тут же отослал его.

– Условия можешь назначить сам, – сказал Белман, напряженно глядя в лицо Гарри.

– Сегодня у меня был Келлс. Он от твоего имени предложил мне пятьсот долларов в неделю, и я поднял его на смех.

– Я объяснил этому дураку, что вознаграждение ты назначишь сам. – Белман покраснел. – Дело обстоит так, Дюк, что ты нужен мне, и я не собираюсь скупиться. Так ты принимаешь мое предложение?

Гарри покачал головой.

– Боюсь, что нет.

– Мы можем делить доход пополам – пятьдесят на пятьдесят. В неделю мы зарабатываем до восьми тысяч, а при твоем участии можно будет сделать даже двенадцать. Из них шесть тысяч будут твои. Идет?

Дюк сделал основательный глоток виски.

– Вряд ли это понравится Спейду, – заметил он.

Белман уронил нож.

– Спейду? – переспросил он. – Что ты хочешь сказать?

– Я хочу, чтобы ты объяснил мне одно: почему ты боишься Спейда? Ты берешь меня в компаньоны только благодаря моей репутации забияки?

– Ты сошел с ума! – воскликнул Белман. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь. И я ничуть не боюсь Спейда. Ты принимаешь мое предложение или нет?

– Нет, – твердо сказал Дюк.

В этот момент дверь неожиданно распахнулась, и в комнате появился человек небольшого роста в темном костюме. Краем глаза Дюк заметил, как он выхватывает пистолет. Все дальнейшее произошло так быстро, что Белман не успел и глазом моргнуть, как все было закончено.

Моментально развернувшись, Гарри выплеснул содержимое стакана в глаза незнакомцу, и в тот же момент раздался выстрел, затем еще два. Пуля разбила зеркало слева от даже не успевшего испугаться Белмана, а еще две вошли в стену над его головой. Затем хлопнула дверь и незнакомца не стало.

– Вот это темп! – восхищенно заметил Дюк. – Это что, ваш приятель?

Бледность залила лицо Белмана. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.

– Впервые вижу этого типа, – пробормотал он.

– Очень похоже, что он пытался тебя убить. Ты не находишь?

В комнату влетел Келлс, захлопывая дверь за собой. Казалось, он уже не чаял застать своего хозяина в живых.

– Ты его видел? – поинтересовался Дюк.

Келлс покачал головой.

– Нет… Кто это был?

Белман сделал большой глоток виски.

– Какой-то сумасшедший, – наконец сказал он. – Видимо, проигрался в игорном зале и вот решил отомстить мне.

– Я записал номер его машины. – Келлс бросил на стол карточку.

Дюк заинтересованно посмотрел на карточку: это был номер машины, преследовавшей его сегодня утром.

– Это машина Спейда, – сказал он.

Белман позеленел.

– Спейда?.. Прежде всего намыль шею парню у моей двери, – злобно сказал он. – Я плачу деньги не за то, чтобы он спал на посту.

– О'кей, – согласился Келлс и направился к двери. – Ты остаешься здесь? – поинтересовался он у Гарри, на секунду задерживаясь в проеме.

– Здесь слишком много порохового дыма, – усмехнулся Гарри.

Белман дрожащей рукой налил себе еще виски.

– Ты спас мне жизнь, – сказал он. – Не видел ничего более стремительного… У меня не было ни малейшего шанса на спасение.

Дюк допил виски и встал.

– Что ж, увидимся на твоих похоронах, – заметил он. – Твое предложение меня не интересует. Я предпочитаю спокойную жизнь.

– Подожди, – пытался удержать его Белман. – Ты же даже не знаешь, от чего отказываешься!..

Гарри рассмеялся.

– Нет, Белман, я не буду таскать для тебя каштаны из огня.

Он вышел в коридор и подошел к Келлсу.

– Сообщи мне дату похорон, – сказал он, похлопав Келлса по плечу. – Я пришлю венок.

– Так ты не принял предложение? – спросил Келлс как ни в чем не бывало.

Дюк отрицательно покачал головой.

– Он так и не сказал мне, в чем суть дела. Правда, я и сам знаю, что замыслил Спейд. Но почему? Вот в чем вопрос.

– Может, Спейд его просто невзлюбил? – предположил Келлс.

– Может быть, может быть… – И с этими словами Гарри вышел на тихую улочку.

Шульц уже надел шляпу и собирался уходить, когда зазвонил телефон. Он снял трубку, некоторое время спокойно слушал, что ему говорили, потом насторожился и сел.

– Когда? – спросил он. – Сегодня вечером?.. И он убит?.. Нет!.. Кто стрелял?..

Он слушал еще некоторое время, потом нетерпеливо сказал:

– Ну ладно, подождите. Решим этот вопрос вместе. Приходите сейчас же ко мне. – Некоторое время Шульц сидел с задумчивым видом, потом резко встал, надел шляпу и вышел из конторы.

В зале на первом этаже все еще шла игра. Никем не замеченный Шульц выскользнул на улицу. К выходу тотчас же подкатила длинная черная машина. Шульц сел в нее. Находившийся за рулем юноша даже не взглянул на него. Это был тщедушный узкоплечий юнец в надвинутой на глаза шляпе.

– Домой, Джо, – коротко приказал Шульц, закуривая сигарету. Откинувшись на спинку сиденья, он обдумывал только что услышанные новости. Оставалось еще многое сделать. Он медленно прокручивал в голове свой план звено за звеном, но потом решил оставить все без изменений до тех пор, пока не выслушает обстоятельный доклад Кьюбитта.

Машина остановилась у небольшого домика с садом. В нос сразу ударил сильный аромат цветов. Шульц был убежден, что у каждого человека должно быть хобби. Сам он посвящал все свободное время выращиванию орхидей. В его оранжерее имелись очень редкие экземпляры. Кроме того, в своем саду он выращивал еще множество других цветов, к радости прохожих и неописуемой зависти соседей.

– Какой запах, Джо! – воскликнул он, направляясь к дому.

Юноша кивнул. Эту фразу ему приходилось выслушивать каждый день. Его самого цветы не интересовали, и он рассматривал их, сожалея о выброшенных хозяином впустую деньгах.

– Оставь машину, – распорядился Шульц, – возможно, она мне еще понадобится.

Он поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел в гостиную. На диване лежала Лорелли, демонстрируя стройные ножки в черных чулках. Завидя Шульца, она улыбнулась.

Лорелли была немного полновата, но это пока было заметно только на бедрах. Белизна кожи ее лица красиво контрастировала с темно-карими глазами и густыми темными волосами. Она была еще очень молода, хотя Шульц не знал наверняка, сколько ей лет на самом деле. «К тридцати годам она совсем расплывется, – с сожалением подумал он. – Она слишком рано созрела».