Вечная молодость с аукциона - Татьяна Гармаш-Роффе Страница 8

– Ты чего-то опасаешься?

Он ответил не сразу. И лицо его совсем не нравилось Александре.

– Мне тоже не хочется проводить ночь без сна, выбрасывать деньги на бензин и платежи за авторут [5]… Но я предпочитаю разминуться с Ксюшей и проездить без толку туда и обратно… Потому что если ей понадобится моя помощь, то я хотел бы быть рядом. Она никогда не сталкивалась с полицией, а ее простодушное любопытство в сочетании с наивностью может наделать бед!

Александра умилилась. В этот момент Реми, с его мужественным подбородком и вдруг подернувшимися металлическим налетом синими глазами, напоминал супергероя из суперфильма о суперменах.

– Ты думаешь, что несчастный случай может оказаться… – сообразил Алексей.

– Сам знаешь, как развивается следствие: упал – или столкнули? И, если у полиции окажутся хоть малейшие сомнения, их оттуда просто так не выпустят, несмотря на громкие имена. А у Ксюши к тому же никакого имени нет… Если что, я хочу быть на месте.

– У нее нет мобильного? – удивилась Александра. – Ты не можешь с ней связаться?

Реми глянул на нее снисходительно:

– Разумеется, есть. Но уехала Ксюша вчера утром, и сегодня днем она меня предупредила, что у нее садятся батарейки: твоя сестричка, как тебе известно, общительна, любит поболтать по телефону, заряда ей едва хватает на день. А питание она, конечно, забыла дома. Да и сомнительно, чтобы в развалинах нечаянно могла оказаться розетка под каким-нибудь камнем пятисотлетней давности… Короче, вы располагайтесь на ночлег, а я поехал. У меня еще восемь часов дороги впереди.

– Ты что, Реми, – сказала Александра, против воли зевнув уже только при мысли о «ночлеге», – мы едем с тобой! Правда, Алеша?

– Ага, – сказал Кис. – Трех мушкетеров – вернее, двух мушкетеров и одну мушкетершу – просят пройти на выход с вещами. Алле, вперед!

– А я в машине посплю, – пробормотала Александра, которая не очень понимала, отчего так беспокоится Реми. Ну не Ксюша же столкнула адвоката, верно? Так что ей может грозить?

Два бравых супермена, вернее, два частных сыщика в отличие от Саши прекрасно понимали, что в любой полиции любого города мира человеку могут грозить самые неожиданные вещи. И, главное, самые неприятные.

Они только молча переглянулись.

– Возьми подушку с дивана, – ласково сказал Реми, – тебе так спать будет удобнее в машине, Алекс…

Когда Реми звал ее «Алекс», Саша чувствовала себя немного в мужском роде, но не возражала: так французы называют сокращенно всех Александров и Александр. А со своим уставом в чужой монастырь, как известно…

Замок маркиза де Сада находился в деревушке Ла Кост, в сорока километрах от Авиньона, знаменитого своими театральными фестивалями и Папским дворцом. Александра сразу же угнездилась на заднем сиденье и мгновенно заснула, Кис задремал уже после выезда из Парижа, на скоростной трассе. Впрочем, ненадолго. Проснулся и потребовал сменить Реми за рулем.

– Ты дорог не знаешь, – категорически отмел предложение Реми. – Заедем не туда, время потеряем…

Кис с доводом согласился, но больше не спал: не столько из чувства солидарности, сколько с практической целью изучить карты. По скоростной автотрассе ехать было легко: хорошо подсвеченные панно вовремя указывали нужные направления, дорога была почти пустой, и они ехали со скоростью сто восемьдесят. Разрешенная – сто тридцать, но дорожная жандармерия (читай ГАИ) по ночам тоже обычно спит, если нет специальных рейдов по отлову нарушителей, – вот и хорошо. Есть, правда, радары, но Реми знал, где они расположены, и вовремя сбрасывал скорость. Если дело так и дальше пойдет, то они доберутся за семь часов вместо планируемых восьми…

Однако с момента съезда со скоростной автотрассы нужно было не дать маху и точнехонько сворачивать именно на те национальные и департаментальные дороги, которые соответствовали плану. Посему Кис решил оставшуюся часть пути бдить и поработать штурманом.

Им повезло (или Кис постарался, вовремя подсказывая Реми нужные повороты): они ни разу не сбились с дороги. К шато [6]маркиза де Сада они прибыли около девяти утра.

На выезде из останков замка, у горла единственной дороги, соединявшей развалины с расположившейся у подножия скалы деревней, стоял пост полиции. Худшие предположения Реми оправдались: у полиции имелись подозрения, что падение адвоката со скалы имело криминальный характер. Впрочем, насколько эти подозрения были обоснованными, ему узнать не удалось: провансальские полицейские, несколько враждебно настроенные к парижанам, были немногословны, а никаких дружеско-деловых связей с местной полицией у Реми не имелось.

Все же он сумел выяснить, что практически все гости, дав показания, уже покинули замок и на месте остался только персонал, который полиция придержала, желая первым делом отпустить знаменитостей. Но на попытку Реми узнать подробности (когда отпустили, куда, был ли кто-то из них доставлен в полицейский участок) его любезно послали подальше – а точнее, в тот самый участок. И он с бледным от беспокойства лицом вернулся к машине несолоно хлебавши. Уселся и забарабанил по рулю, пытаясь понять, где теперь искать Ксюшу.

– Я вот что думаю, – бодрым голосом сказал Кис, пытаясь слегка развеять беспокойство Реми, щедро сдобренное ревностью, – Ксюшу задержали, как и всех, для дачи показаний. Ты сказал, что знаменитостей отпустили первыми. А персонал оставили на закуску, верно? Ксюша, как я понимаю, там присутствовала в качестве члена труппы, дававшей спектакль. Следовательно, их пропустили между именитыми гостями и обслугой. Иными словами, она уехала значительно позже, чем предполагала. И в данный момент находится по дороге в Париж! – излишне жизнерадостно закончил Алексей.

Александра, проснувшаяся еще при подъеме на гору, приводила в порядок волосы, глядя в зеркальце переднего пассажирского сиденья. Не сказав ни слова, она кинула последний взгляд в зеркальце и, убедившись, что ночная поездка не нанесла существенного ущерба ее внешности, выбралась из машины и направилась в сторону полицейского поста.

Легкая, чуть небрежная походка; летние белые брюки, загадочным образом не помявшиеся после ночи на заднем сиденье (хитрые какие нынче ткани стали делать!); майка, проказливо открывающая ровно столько, чтобы захотелось увидеть еще больше: Кис смотрел ей вслед, привычно восхищаясь, а лица стоявших на посту мужчин по мере ее приближения освещались сдержанными и заинтересованными улыбками.

Она проговорила с полицейскими двадцать долгих минут, во время которых один из них отлучался, исчезнув за наружной, неплохо сохранившейся стеной замка. По возвращении он что-то объяснил Александре, после чего белые брюки и легкая походка стали удаляться в обратном направлении, а сдержанные и заинтересованные улыбки мужчин на посту – медленно угасать, сменяясь повседневной скукой.