Флакон императора - Наталья Александрова Страница 8

Та резко замолчала, как будто наткнулась с разбегу на невидимую преграду. И тогда Надежда смогла ее как следует разглядеть.

Женщина была здорово похожа на ту, из старой советской комедии, как же ее звали… ага, Шура из бухгалтерии. Волосы так же торчали и повадки те же.

– У вас очень красиво, – мягко заговорила Надежда, – цветы такие хорошие, видно им света хватает, они и растут.

– Да-да… – очнулась женщина. – Так вы к нам по какому вопросу? Если по поводу заказа, то это…

Чувствуя, что сейчас все пойдет по второму кругу, Надежда едва не крикнула:

– Нет! Я не поводу заказа и не за гонораром! Я вообще-то ищу Елену Петровну Фараонову. Могу я ее видеть?

– А вы к ней по какому вопросу? – тотчас завелась женщина. – Если по поводу заказа, то тогда все равно нужно сначала к Татьяне Юрьевне. Или к Василисе Владимировне.

– А можно к Наталии Михайловне? – совершенно машинально спросила Надежда, она уже начинала себя чувствовать актрисой в театре абсурда.

– Нет, к Наталии Михайловне, конечно, можно, – обрадовалась женщина, – но я бы вам советовала для начала все-таки поговорить с Татьяной Юрьевной. Или уж с Зоей Николаевной, если Татьяна Юрьевна вам не подходит.

Чувствуя, что еще немного, и она просто завязнет в женских именах, Надежда уже хотела стукнуть тетку чем-нибудь тяжелым, чтобы она замолчала, но ничего под руками не оказалось. Спасение пришло неожиданно. За спиной тети возникла монументальная особа в темно-бордовом деловом костюме и сказала вроде бы тихо, но слышно было очень хорошо:

– Александра Павловна, вы что тут делаете?

«Точно, Шура из бухгалтерии», – мелькнуло в голове у Надежды.

– Я… – тетя смешалась и стала даже ниже ростом, – я… вот тут женщина пришла, а я ей говорю, что нужно к Татьяне Юрьевне, если насчет заказа… а она…

– Мне не нужна Татьяна Юрьевна. – Надежда отодвинула тетю и встала напротив монументальной особы. – Мне нужна Елена Петровна. Фараонова Елена Петровна. – И твердо встретила взгляд маленьких близко посаженных глаз.

– По какому конкретно вопросу? – слегка помедлив, спросил «монумент».

– По личному, – как могла твердо ответила Надежда.

– Ничем не могу помочь. – Надежде показалось, что она расслышала в голосе «монумента» несомненное облегчение. – Фараонова у нас больше не работает.

– Как так? – опешила Надежда.

– Вот так. Уже несколько месяцев уволена по собственному желанию, – отчеканила монументальная особа.

– Да, но где я могу ее найти?

– Повторяю, ничем не могу вам помочь. Мы не даем координаты своих сотрудников.

– Да, но она уже не ваш сотрудник…

– Тем более! Мы не храним данные об уволенных! Если у вас все, то я бы попросила…

– Да все, все… – Надежда с грустью поняла, что этот «монумент» ей не по зубам.

– Александра Павловна! – Бордовый костюм повернулся к Шуре. – Вы вообще чем в данный момент занимаетесь?

– Я… – залепетала Шура, – я… вот… – она потрясла листочком, – собираю деньги на чай-кофе…

– Идите на свое рабочее место! – приказала монументальная особа и удалилась, печатая шаг.

Надежда пожала плечами и тоже пошла. Не дойдя до лестницы, она увидела дверь с характерным силуэтом и решила зайти освежиться, прийти в себя и подумать, что теперь делать. И первой, кого она там увидела, была Шура, то есть Александра Павловна. Промокнув лицо бумажным полотенцем, она отняла руки от лица и грустно посмотрела на Надежду.

– Попало вам из-за меня, – сказала Надежда Николаевна, – уж извините…

– Что вы, это вы меня извините! – воскликнула Шура. – Вечно меня заносит! Хочу как лучше, а получается…

– Да ничего плохого вы не сделали, не за что извиняться! – великодушно сказала Надежда. – Мы просто поболтали.

– У нас это не приветствуется, – вздохнула Шура, – никаких посторонних разговоров, никаких посиделок с тортом. Даже кофе пьем не вместе, а по очереди, чтобы долго не задерживаться. И не за счет фирмы, как у нормальных людей, а сами собираем… – Она потрясла своим листочком.

– Начальство строгое у вас, – догадалась Надежда. – Это вот она самая главная?

– Нет, главная – Алевтина Николаевна, но она сейчас в Париже, а эта… – Шура скорчила гримасу и отвернулась.

– Скажите… – осторожно начала Надежда, – а вы знали Елену Петровну?

– Ну… да… она уволилась.

– Жаль… – вздохнула Надежда, – очень она мне нужна… да видно, не судьба… ничего не получится… жаль, что у вас не осталось никаких ее координат.

Шура издала странный звук, и Надежда тотчас посмотрела на нее очень внимательно.

– Понимаете, – вдруг заговорила Шура горячо и торопливо, – они все тут какие-то странные. Просто помешаны на секретности, как будто это не издательство, а управление разведки. Я раньше на режимном предприятии работала…

«Кто бы сомневался», – подумала Надежда.

– Так вот там и то такой секретности не было! А тут – по коридору не болтаться, сидеть на рабочем месте, ни с кем не разговаривать на личные темы, только по делу…

– А что – вы действительно какую-то спецлитературу издаете?

– Да ничего такого особенного! За все беремся, за любой заказ. Лишь бы деньги платили. Откровенно говоря, дела идут ни шатко, ни валко. Думала уж уволиться, так куда теперь возьмут, кризис же, – уныло сказала Шура.

– Да, в нашем возрасте на работу устроиться очень сложно… – вздохнула Надежда. – Я ведь тоже раньше инженером на режимном предприятии работала… ну, началась перестройка, нас и сократили всем отделом.

Она сказала чистую правду, не добавила только, что муж ужасно обрадовался, когда ее уволили, и окружил заботой, что денег ей вполне хватает, потому что опять-таки муж хорошо зарабатывает.

Вот про мужа Шуре знать не надо, в противном случае порвется хрупкая ниточка доверия и симпатии, что протянулась между ними. У самой-то Шуры мужа явно нет, уж такие вещи сразу видно.

Еще Надежда порадовалась, что оделась сегодня поскромнее – блузочка неяркая, брюки простые, из образа не выпадает.

– Уж извините, но мне пора, – сказала Шура, – а то эта… – она обрисовала в воздухе монументальную фигуру, – еще сюда явится с проверкой.

– Ну, приятно было познакомиться, – улыбнулась Надежда, – удачи вам…

Шура взялась уже за ручку двери, но вернулась.

– А, была не была! – сказала она. – Плевать мне на их правила, что, я не могу хорошему человеку помочь? Есть у меня координаты Фараоновой, сброшу вам на мобильный, давайте свой номер.

После ее ухода Надежда выждала пять минут, руководствуясь неписаными правилами конспирации, причесалась, аккуратно подкрасила губы. И в дверях столкнулась с монументальной особой в бордовом костюме.