Суперклей для разбитого сердца - Елена Логунова Страница 8

Оказалось, что на покупку «Хельги», которую наш дизайнер расписал неискушенному заказчику в самых ярких красках, Зяма получил очень и очень приличную сумму наличных долларов. Хватило бы, чтобы скупить на корню обстановку целого зала мебельного магазина. Причем эти деньги мот и транжира Зяма уже успел прогулять.

– Но это еще полбеды, – сказал братишка. – Хуже всего то, что в субботу Пантюхин устраивает презентацию своего музея! Он уже и приглашения важным гостям отправил, и прессу позвал для освещения этого события века!

– А нас не позвали! – машинально сказала я.

Я работаю в рекламно-информационном агентстве «Эм Би Си». Трехбуквенное название с «закосом» под знаменитую заокеанскую телекомпанию NBC означает всего лишь аббревиатуру ФИО нашего директора: Михаил Брониславович Савицкий. Мы занимаемся всем понемножку и ничем особенным: пописываем статейки в газетки, журнальчики, размещаем информацию в Интернете, берем заказы на изготовление нехитрой рекламы и фирменной сувенирной продукции. Бегать по презентациям тоже приходится.

– А вас позовут на мои похороны, если к выходным Понт не увидит свою во всех смыслах дорогую «Хельгу»! – резюмировал Зяма.

Похороны родного и более или менее любимого брата не казались мне заманчивым мероприятием, поэтому я перестала кочевряжиться и спросила по существу:

– Конкретно, Зяма, чего ты хочешь от меня?

– Хочу, чтобы ты стала моим Шерлоком Холмсом!

Я вообразила, как с большой лупой в руке крадусь по следам, оставленным в городской пыли ножками беглого шкафа, и захихикала, но пересказывать свое видение Зяме не стала. Прагматично спросила:

– Чего это ради мне переквалифицироваться в сыщики? Ведь все пантюхинские доллары на «Хельгу» ты уже просадил, на какое же вознаграждение я могу рассчитывать?

– Эх, ладно! – Зяма размашисто ударил себя по коленке. – Так и быть! Я помогу тебе охмурить Ваньку!

– По рукам! – тут же вскричала я, спеша согласиться, пока братец не передумал.

Ваня Горин – это Зямин лучший друг, тоже дизайнер, но специализирующийся на полиграфической продукции. Чертовски привлекательный парень, на которого я уже второй год охочусь, как терпеливый чукча на редкого пушного зверя: ставлю капканы, рою ямы, придумываю всяческие ловушки и разбрасываю приманки разной степени ядовитости. Увы, Ванька умудряется все мои силки обходить и даже не замечает моего охотничьего азарта. Или делает вид, что не замечает! До сих пор Зяма из соображений мужской солидарности и верности законам товарищества отказывался помочь мне заарканить своего друга, а теперь, значит, созрел для предательства!

Я с трудом удержалась от эмоционального вопля, которым сопровождали свое победоносное движение по тропе войны кровожадные индейцы, притушила алчный блеск в глазах и с доброй улыбкой сказала своему бледнолицему брату:

– Иди-ка ты спать, Зяма! На дворе давно ночь, сейчас мы с тобой ничего толкового не предпримем, а завтра я что-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее!

Зяма послушно вымелся из моей комнаты, а я завалилась спать и, засыпая, улыбалась, словно прошедший день не был нафарширован неприятностями, как папулина курица заморскими фруктами.

Наутро я проснулась с мыслью, которая показалась мне весьма дельной. Зяме я доступно изложила ее в виде многоступенчатого логического умозаключения.

– Первое! – сказала я, намазывая маслом первую булочку из числа испеченных папулей к завтраку. – Дверной замок и сама дверь квартиры, из которой пропала «Хельга», целы и невредимы. При этом вероятность того, что похитители проникли в окно, в принципе не исключается, однако вытащить в то же окно шкаф они определенно не могли. И не потому даже, что мы живем на седьмом этаже – я могла бы придумать с десяток способов более или менее благополучно спустить стибренную «Хельгу» с высоты…

– Как, например? – некстати задал вопрос любознательный папуля.

– Например, на веревках, на машине с подъемником, в коляске мойщика окон или на дирижабле, – я не затруднилась с ответом. – Только ничего такого быть не могло, потому что эта громадина – Зямина дорогая «Хельга» – не пролезла бы в окно. Все улавливают ход моих мыслей?

Я критически посмотрела на Зяму. Братец имел бледный вид. Вчера ночью, когда мы разошлись по комнатам, он не отправился на боковую, а принялся снимать стресс старым проверенным способом – с помощью спиртного. Причем, как натура утонченная, не стал банально глушить чистую водку, а вдохновенно смешал ее с папулиным фруктовым пойлом. Уж не знаю, какая из составляющих Зяминого коктейля оказалась вредоноснее – водка или витаминный напиток, но поутру братцу было худо. От стресса он, правда, избавился, но теперь страдал от головной боли и еще от диареи, имеющей нетипичный импульсный характер: приступы настигали беднягу каждые десять минут, а в промежутках между заседаниями в туалете Зяма чувствовал себя вполне нормально. Только головой маялся.

– Улавливаю, продолжай, – помассировав себе виски, брюзгливо ответил братец.

– Продолжу через пару минут, – сказала я, посмотрев на часы.

Секундная стрелка завершила круг, десять минут, проведенные Зямой за пределами клозета, закончились.

– Ох! – вскрикнув, страдалец согнулся пополам и устремился в уборную.

– Пойду поищу в аптечке лекарство от диареи, – папуля тоже встал из-за стола.

Я неторопливо намаслила вторую булочку, дождалась возвращения бледного измученного Зямы и сказала, словно наш разговор и не прерывался:

– Второе. Вчера у нас украли не только многоуважаемый шкаф. Этому ограблению века предшествовало другое – я имею в виду гангстерский налет на мамулю, у которой свистнули сумку. В сумке, помимо прочего, были ключи от квартиры. И что из этого следует? – я вопросительно посмотрела на Зяму.

Зяма кушал булочку с маслом. С учетом грядущего приступа желудочно-кишечной хвори это было весьма неосмотрительно с его стороны.

– Из этого следует, что мамуле не стоило брать с собой на прогулку сумочку, – постановил Зяма.

– Правильно, а что еще? – Я была терпелива, как учитель, растолковывающий первое правило арифметики маленькому дауну.

– Еще булочку, пожалуй! – решил братец.

– Пожалуй, я закажу табличку с надписью «Творческая мастерская Казимира Кузнецова» и приколочу ее на дверь сортира! – Мое терпение кончилось. – Зяма, думай головой, а не местом стыковки с унитазом! Ежу понятно, что похитители шкафа открыли нашу дверь своим ключом! Точнее, мамулиным ключом! Вывод: и сумку, и шкаф сперли одни и те же воры! Дошло?

По Зяминому лицу было видно, что доходит медленно. Я поняла, что брат созреет для продолжения конструктивного разговора только через пару минут, и потянулась к третьей булочке, но тут в дверь настойчиво постучали. Я еще раз коротко взглянула на тупицу Зяму и убедилась, что у меня есть время на то, чтобы открыть дверь и пообщаться с тем, кто в нее стучится.