Я тебя никогда не забуду - Анна и Сергей Литвиновы Страница 8

Воронежский подозрительно покосился на меня: может, и впрямь существуют некие показатели по хрусталю на душу населения? С разбивкой по районам, областям и союзным республикам?

– Ладно, извини, я тебя перебил. Продолжай.

– А чего там продолжать? Пришла хозяйка, позвонила – не открывают. Отперла дверь своим ключом. А тут картина, достойная Цусимы, и в кровати ее супруг – без признаков жизни. Она кинулась в «Скорую» звонить, потом в милицию. Со «скорпомощным» врачом я поговорил. Он сказал, что у мужика, скорее всего, отравление сильнодействующим лекарственным препаратом. Увезли пострадавшего в Склиф.

– Мадам уж поняла, чем тут благоверный в ее отсутствие занимался?

– Не могу судить. Она, по-моему, в шоке… Ладно, – вздохнул мой соратник по борьбе с неуклонно падающей преступностью, – мне еще протокол писать.

– А я пойду с хозяйкой потолкую. Будем надеяться, что она уже свою скорбную повесть о похищенном завершила.

По пути, в разгромленной гостиной, я поинтересовался у не знакомого мне эксперта:

– Пальчики нашли?

– Ничего нет. Даже хозяйских.

«Умные ребята, протерли все перед отходом».

– Поищи еще, мой дорогой. Глядишь, и отыщется разбойница. Она ж не в перчатках с ним коньяк пила.

Эксперт улыбнулся.

– Пошукаем, товарищ майор.

«Ишь ты, «товарищ майор» – значит, он меня заочно знает. Воистину, слух обо мне пройдет по всей Руси великой. Признание товарищей по цеху приятней любой другой славы… Звучит как афоризм. Интересно, кто это сказал? Или я сам придумал?»

– Так что там, на бокальчиках? – вопросил я.

– Ничего, – пожал плечами эксперт. – Похоже, их помыли.

– Помыли?! – Я не смог сдержать удивления.

«Помыли – это, конечно, логично, следы клофелина или другой дряни надобно было уничтожить, равно, как и отпечатки лап. Но какого тогда рожна фужеры опять принесли в гостиную из кухни?»

Я понюхал стакан. И впрямь, свежевымыт, никакого запаха. Странные преступники – делать им было нечего, носить из кухни назад помытые бокалы…

Я прошел в крошечную кухоньку (метров пять, не больше). Кавардак в ней тоже царил преизрядный. Банки с крупами выставлены на рабочий стол, крышки сняты – но пшено и греча не рассыпаны. Я еще раз убедился, что работали либо профессионалы, либо просто люди с головой. Судить о сем можно и по тому, что они знали или догадывались, где граждане устраивают тайники, и что искали не слишком варварски, а с умом: сыпучее не стали вываливать из коробок, а просто чем-то истыкали… И в дымоходе решетка отвернута, болтается на двух шурупах… По полу разбросаны кастрюли и сковородки – их, сидя на корточках, подбирает хозяйка.

– Минуточку! – остановил я ее. – А вам эксперт разрешил это трогать?

Женщина растерянно распрямилась.

– Да, он осмотрел, сказал, можно поднять…

Хозяйка была невысокого роста, крепенькая, в модном костюмчике. Чуть ниже буклированного подола сверкали круглые яблоки коленей, а из выреза рвались две налитые грудки. Глазки же, несмотря на заплаканность и горестность, смотрели довольно вызывающе. Наверняка за этой штучкой табуном ходят мужики. Даже странно: чего не хватало ее ученому мужу? Почему потянуло к приключениям на стороне?

– Вы объяснение написали? – спросил я.

– Да.

– И список похищенного составили?

Женщина кивнула.

– Там, на столе.

– Тогда я почитаю, а вы можете пока продолжать.

Из объяснения я ничего нового для себя не вынес: «Пришла около двенадцати ночи… Все вещи раскиданы… Муж лежит на тахте без признаков жизни…» Зато список похищенного впечатлял. Номером первым значился – ого! – «видеомагнитофон импортный, японский, фирмы «Сони» и четыре видеокассеты с записями к нему». Далее шел магнитофон двухкассетный переносной, японский, фирмы «Нэшнл». Потом – шуба норковая, сорок шестого размера. Затем – денежные средства в размере одной тысячи ста пятидесяти рублей. И целый список украшений из золота и серебра, начиная с броши с бриллиантами и заканчивая «рюмкой питьевой серебряной с чернением» – на общую сумму примерно три тысячи триста рублей.

Я отложил бумаги, глянул на часы – половина четвертого – и откинулся на табуретке, оперся спиной о холодную стену. Когда приходится интенсивно работать, особенно ночью, временами на меня накатывает ощущение полной, безнадежной усталости и даже прострации. Однако я изобрел средство против таких приступов: надо посидеть с закрытыми глазами, отрешившись от внешнего мира. Самое интересное, что обычно в это время, на фоне физической опустошенности, начинается интенсивная умственная деятельность. Составляется план расследования, приходят в голову любопытные идеи… Вот и сейчас я подумал: надо, не откладывая в долгий ящик, прямо утром мобилизовать участкового и взять двух-трех оперов из местного отделения. И, пока люди не ушли на работу, начать поквартирный обход: заметил ли народ вчера вечером граждан, выносящих из подъезда довольно тяжелые свертки или чемоданы? Кстати, надо спросить хозяйку, похитили ли чемоданы… Без баулов им никуда – видеомаг, двухкассетник и тем паче шубу иначе не утащить. И вряд ли они скрылись с места преступления на общественном транспорте. Наверняка была машина – надо и про нее свидетелей спрашивать… Еще, конечно, следует разговорить хозяйку: ловеласом ли был ее благоверный? А потом, конечно, когда незадачливый любовничек в себя придет – он, будем надеяться, очнется, обычно клофелинщицы страсть как не любят до мокрухи дело доводить, тут уж совсем другая статья… И когда похотливый муж придет в себя, надо, чтоб он подробнейшим образом свою мимолетную возлюбленную описал, включая все родинки на ее теле… Составим субъективное изображение преступницы… Дальше посмотрим по картотеке, а если еще эксперты хоть один пальчик ее отыщут – вообще дело, можно сказать, в шляпе: работали, похоже, профессионалы, а раз так, то велика вероятность, что они ранее задерживались или даже были судимы…

Я, кажется, уснул на пару мгновений – меня вывел из забытья грохнувший о плиту чайник. Я вдруг почувствовал себя бодрым и отдохнувшим.

– Вам чайку? – участливо обернулась ко мне от плиты хозяйка. – Или кофе? У меня есть растворимый.

Я для порядка запротестовал:

– У меня у самого есть термос с кофе.

– Да бросьте, – махнула рукой женщина, – попейте свеженького, горяченького.

Она выставила на стол дифицитную банку индийского растворимого кофе, лимонные дольки и вазочку с «Мишками на Севере».

– Мы с вами так и не познакомились, – молвил я, – меня зовут Павел Савельич, фамилия – Аристов. Я инспектор уголовного розыска, иными словами – сыщик.

– А я Маргарита Сергеевна Степанцова. Можно просто Рита. Вам две ложечки кофе или три?

– Три, если не жалко.