Отшельник - Томас Рюдаль Страница 8

– Да ладно вам, этот тип – местная легенда, – орал он в ответ, – он поделится со мной своими тайнами!

Но Эрхард ни с кем не делился своими тайнами; он сам не мог объяснить, как у него все получалось.

Обычно он советовал:

– Следи за потоком, ставь себя на место пассажира. Куда бы ты сам захотел поехать, если бы погода была такой-то или такой-то? Много ли сегодня туристов?

И так далее. Советы неплохи, правда, следовать им не всегда бывает просто. А по правде говоря, он и сам не понимал, как у него получается угадывать.

– Это как музыка, – пытался он объяснить молодым коллегам, которые обычно совершенно не разбирались в музыке.

Таксисты помоложе еще полны были желанием чему-то научиться, а вот водители постарше относились к его словам с горечью. Сами они до конца дней своих только и будут крутить баранку; и никогда им не разбогатеть, работая таксистами. Эрхарда они считали паразитом, эстранхеро – иностранцем, который не только отбивает у них клиентов, но и держится так, словно он лучше их. Он живет совсем один в Маханичо, а в очереди, когда не отбивает у других редких пассажиров, он не болтает с другими водителями, а сидит в своем старом «мерседесе» и читает книжки! Одни только думали так, другие говорили ему все в лицо. И тут они были правы. И насчет книг тоже. В самом начале он читал, чтобы расслабиться и показать другим таксистам, что он вовсе не стремится отбивать чужих пассажиров. Он специально объезжал стороной самые популярные места, вставал в конец очереди – иногда простаивал там весь день, если попадалась интересная книжка.

В багажнике он держал коробку, набитую книгами в бумажных обложках; он рылся в них и выбирал себе чтение. Ему нравилось смотреть на обложки и проводить пальцем по тисненым буквам заглавий. Иногда он листал книгу и проверял, много ли загнутых страниц – закладок. Если много, это хорошо. Он покупал книги, иногда целыми ящиками, у одной знакомой в Пуэрто. У Солильи магазин подержанных вещей, где есть и букинистический отдел. Несколько раз в месяц по пути в аэропорт он заезжает к Солилье и покупает книги, а иногда что-нибудь из одежды.

С подержанными книгами полный порядок, а вот старая одежда попахивает. Прежде чем надеть, он стирал купленные вещи, потом развешивал на веревке за домом и оставлял повисеть неделю. Тогда запах выветривался и сменялся ароматом островной почвы. Иногда Эрхард целый день стоял в очереди на стоянке и читал. Надо что-то оставлять и другим. У всех таксистов жены и дети, им надо кормить семьи, они не могут себе позволить роскоши сидеть и читать. Он не такой, как они. Чем больше он зарабатывал, тем больше посылал Аннет. Каждый месяц он переводил на ее счет почти все свои заработки. Электронные переводы бездушны; к ним не прилагаются дружеские сопроводительные письма. Ничего другого он не заслуживал, и ему не нужно особого обращения. Он может долго прожить на кофе и консервах, купленных впрок много лет назад. Он разогревал их и ел прямо из банки. Его это не смущало. Иногда он ходил в самые лучшие рестораны на Фуэртевентуре, не спеша выбирал дорогое вино и выкуривал хорошую сигару. И это его тоже не смущало. Летом он сидел в своей машине и читал, опустив окошко, а зимой ставил на тротуар складное кресло. Другие водители, потеющие в своих машинах, еще больше злились на него за эту привычку.

По пути к дюнам, когда медленно проезжаешь мимо тихих отелей с садовниками, которые хлопотливо поливают траву из шлангов, можно увидеть над океаном воздушных змеев. Они носятся над водой туда-сюда, словно птицы на охоте. Он оставил машину на обочине и по песчаным отмелям побрел к воде. Солнце безжалостно пекло. Во всяком случае, так ему показалось. Пляж тянулся бесконечно, море было похоже на гигантский воздушный шар, который почему-то лежит на конце бежевой дюны. Сегодня семьи с детьми не гуляют по пляжу из-за сильного ветра. Ветер бросает песок в лицо; от него щиплет глаза.

Рядом с контейнером, где хранится экипировка для серфинга, стоит крошечный торговый павильон на деревянных сваях. Там продают мороженое, там можно отдохнуть от ветра и солнца и послушать музыку.

Эрхард потягивал пиво «Сан-Мигель» и наблюдал за кайтерами, которые держались за тросы. Взрослые люди летают на воздушных змеях.

Иногда им удавалось поймать ветер, а иногда совсем наоборот. Стоя у торгового павильона, он досадовал на звуки, которые ему мешали. Он слышал кашель хозяйки и натужное пыхтение кофеварки. Звук возможности. Хозяйка лет на двадцать моложе его, но изрядно потрепана жизнью. У нее внешность монашки; она усердная, работящая и на вид слишком уж привязчивая. Разведенная мамаша четверых детей, которой надо было во что бы то ни стало устроиться на работу после того, как сбежал ее муженек.

С одной стороны, она привлекала его в роли возможной любовницы: она опытная и в высшей степени услужливая. Но с другой стороны, она его пугала. Она наклонилась вперед, к маленькому окошку, чтобы понаблюдать за воздушными змеями.

– Там кто-то из ваших сыновей? – спросил Эрхард.

Она удивленно посмотрела на него:

– Вы знаете моего Робби?

– Я немного знаю всех, – ответил он.

В 4 часа он подъехал к кладбищу в Олеане и припарковался на противоположной стороне дороги. Наблюдал, как родные и близкие выходят из церкви. Маленькая процессия, много цветов. Обычно в очень богатых семьях хотят нести своих покойников как можно дальше, зато бедняки тратят огромные деньги на дорогие катафалки. Семья Хаджи внесла гроб в кладбищенские ворота и повернула на тропинку.

Издали гроб совсем не кажется легким. Может быть, туда все-таки положили несколько камней? За гробом шла Элинор; с одной стороны ее поддерживала высокая молодая женщина с челкой, которая падала ей на глаза. С другой шла пожилая женщина, возможно тетка. Напротив ворот стоял Берналь. Он в парадной форме, выглядел еще более усталым, чем в последний раз, когда Эрхард его видел. Берналь кивнул Эрхарду и влился в процессию.

– Это наказание Божие, – донесся до него женский голос. Женщина, которая произнесла эти слова, наблюдала за похоронами со своего балкона. – Наш остров слишком беден для такого содомита.

Ночью он лежал в постели, открыв один глаз, смотрел на телефон, похожий на коробку, из которой торчит перекрученный шнур. В таком состоянии, перед тем как заснуть, он воображал, как встает и берет трубку. Утром он смотрел на телефон, пока завтракал и снова представлял, что он звонит. Он решил позвонить сам. Прошло уже восемнадцать лет. Но он не смог этого сделать и поспешил к машине.

Зайдя в супермаркет, он первым делом обратил внимание на телефон-автомат в углу, в который надо бросать монеты. Проходя мимо магазина электроники – в Корралехо их много, – он сразу увидел на дальней полке автоответчик в выцветшей коробке. С тех пор как Аннет позвонила и прокляла его, он всегда так себя чувствовал в начале нового года. В тот раз он ничего ей не ответил, – понимал: она позвонила, чтобы выпустить пар.