Кто поймал букет невесты - Екатерина Островская Страница 8

– Вполне устраивает, – согласилась Аня. – За неделю работы – неплохие деньги.

– И я так думаю.

Сухотин был спокоен, как будто ничего страшного не случилось, невозмутимо подсчитывал прибыль.

– Как вам наш офис? – вдруг неожиданно поинтересовался Виктор Константинович. – Впечатляет?

– Мне он кажется странным, – честно ответила Аня. – Американцы используют каждый метр площади, экономят на аренде, на отоплении, на электричестве…

– А зачем мне экономить? Все эти площади принадлежат мне. И потом, это вам только кажется, что они пустые, а когда нужно, тут очень много народу собирается. Здесь проходят пресс-конференции, журналистские семинары. Наш издательский дом учредил журналистскую премию, и здесь же она вручается. Очень солидная и престижная премия – «За честность и объективность». Не слышали разве?

– Нет, – призналась Аня.

– Красивый офис – такое же лицо фирмы, как аппетитная попка секретарши. Вы уж простите мне это грубое сравнение. Но мы – солидное предприятие. Наш издательский дом выпускает почти десяток глянцевых журналов. Помимо «Светской жизни» еще и «Автосалон», «Кэт», «Флирт», «Фитнес боди»… Знаете, наверное?

– Разумеется, – ответила Аня, хотя никогда не видела этих журналов.

Сухотин продолжал рассказывать о своей фирме, а она не понимала, почему вдруг он вообще завел этот разговор. Кто такая Аня Игнатьева, чтобы говорить с ней об этом, расхваливать фирму? Наемный работник, который пока еще ничем не отличился. Разве что она дочь известного экономиста-теоретика. Не рассказывать же каждый раз, что с восьми лет не живет с отцом, что их разделяли разные города, а потом и вовсе семь лет разделял океан.

Мама только-только начинала работу на ленинградском телевидении, когда началась перестройка. Вокруг все заговорили о новом мышлении, о демократизации. И тогда молодая журналистка решила взять интервью у профессора экономики, который недавно вернулся из ссылки, куда был отправлен за свои публичные лекции. Отправили его в Астрахань без права преподавания. В Астрахани он работал истопником в котельной. Но время изменилось, о нем вспомнили и вернули.

Телевизионное начальство сразу согласилось отправить съемочную группу во главе с молодой журналисткой в Москву. Толпой нагрянули домой к бывшему диссиденту, дверь им открыл моложавый сорокалетний мужчина в джинсах и в майке с портретом Горбачева. Как выяснилось потом, майку он надел специально для камеры.

Молодая журналистка растерялась тогда, потому что ожидала увидеть убеленного сединами мудреца вроде Василия Леонтьева или Адама Смита. Интервью получилось длинным и больше напоминало монолог.

Передача прошла по ленинградскому телевидению, потом еще по центральному каналу, вызвала, как тогда говорили, широкий общественный резонанс. Михаил Васильевич Игнатьев говорил много. Что нужно что-то менять, но необязательно отказываться от коммунистической идеологии, потому что коммунизм и социализм не являются двумя фазами одной общественной формации. А в СССР, по сути, не социализм, который присутствует определенно в Швеции или в Германии.

Профессор говорил, а молодая журналистка благоговейно внимала.

«У нас – государственный капитализм, потому что все средства производства принадлежат государству и каждый участник производственного процесса не является собственником или акционером своего предприятия, не может продать свои акции или пополнить пакет, не получает дивидендов по итогам деятельности фирмы, а только зарплату – почасовую или сдельно-премиальную. Социализм как система социальной защищенности трудящихся – вещь очень хорошая, и в СССР многого добились в этом направлении. Теперь надо развивать все это. Но для начала следует…»

Мама влюбилась сразу. Вернувшись домой, только и думала, как бы снова попасть в Москву, даже к начальству пошла с идеей для нового интервью, но ей сказали: «Все! Хватит! Гласность, конечно, хорошо, но всему должны быть пределы!»

Мама очень переживала, но профессор Игнатьев позвонил сам, сказал, что хотел бы встретиться, но не для того, чтобы под камеры что-то говорить, а наоборот… И через день приехал в Ленинград. Они провели вместе три дня, гуляли по городу, много разговаривали на разные темы. Вечером он провожал будущую жену домой и возвращался в гостиницу. А перед своим отъездом признался в любви. Со свадьбой решили не тянуть. Молодая журналистка переехала в Москву, где у ее мужа была кафедра.

Вскоре родилась Аня. Дела Михаила Васильевича шли в гору, и новый президент свободной России пригласил Игнатьева в свою команду для разработки экономической модели развития. Но потом все изменилось: Ельцин отказался от его услуг, поверив молодым экономистам, которых тут же окрестили «младореформаторами». Началась инфляция, перебои с продуктами… Игнатьевы жили, как и все. Михаил Васильевич мог уехать за границу, куда его приглашали, но он отказывался, словно выжидая чего-то. Дождался лишь одного: молодая жена забрала дочь и вернулась в родной город, сменивший название на Санкт-Петербург.

К отцу Аня приезжала часто: каждые каникулы проводила в столице. Но в Москве ей было немного скучно, из всех развлечений отец мог предложить ей только музеи, а друзей Аня в Москве не завела.

Когда Аня училась в старших классах, у мамы появилась новая личная жизнь. Она вышла замуж за удачливого бизнесмена, от которого, впрочем, фортуна вскоре отвернулась, и он разорился. На остаток средств Анин отчим приобрел домик под Валенсией, куда и уехал с женой. Аня тогда училась на первом курсе и в Испанию перебираться отказалась.

После встречи с Сухотиным Аня вернулась домой и сразу принялась за работу. Рассматривая фотографии со свадьбы в очередной раз, она невольно задавалась вопросом: кто же застрелил жениха? Все гости были вполне обыкновенными, мужчины были увлечены какими-то разговорами, распитием напитков, они обнимали своих спутниц и незаметно разглядывали молоденьких соседок, женщины кокетничали, веселились, болтали. Не было никого, кто бы с неприязнью смотрел в сторону жениха…

Неожиданно позвонил отец и сообщил, что он стоит на вокзале, так как прибыл на экономический форум и не знает, куда ему сейчас двигаться: то ли в гостиницу, то ли прямо к дочери.

– Не думай даже про гостиницу! Я тебя жду, – ответила Аня.

И поспешила на кухню, приготовить что-нибудь на ужин.

Как выяснилось, отца пригласили не для выступления, а для участия в обсуждении доклада премьер-министра об экономическом положении страны. С текстом доклада он ознакомился еще в Москве и не хотел ехать, потому что обсуждать глупости не имеет смысла. Но потом подумал, что этот форум – хорошая возможность навестить дочь за казенный счет.

Михаил Васильевич прошел в гостиную, увидел на столе раскрытый ноутбук и несколько распечатанных снимков.

– Над чем сейчас работаешь? – поинтересовался он.

– Для журнала одного делаю репортаж о свадьбе дочери местного олигарха. На этой свадьбе убили жениха…