Лицо в темноте - Нора Робертс Страница 9

Глаза Бев наполнились слезами.

— Ты хочешь, чтобы я прилетела в Америку?

— И как можно быстрее. Встретимся в Нью-Йорке. Джонно, когда мы будем в Нью-Йорке?

— А где мы сейчас, черт побери? — спросил тот, выливая в стакан остатки виски.

— Ладно, не бери в голову.

Протирая уставшие глаза, Брайан попытался сосредоточиться. От выпивки и марихуаны кружилась голова.

— Пит все уладит, а ты собирайся.

— Что мне делать с Эммой? — Бев уже встала с кровати.

— Возьми и ее. — На радостях Брайан ухмыльнулся блондинке. — Сегодня днем тебе кто-нибудь позвонит и скажет, что делать. Господи, как я соскучился, Бев.

— Мы прилетим как можно быстрее. Я люблю тебя больше всего на свете, Брай.

— Я тоже. Скоро поговорим.

Положив трубку, он потянулся за бутылкой. Ему хотелось, чтобы жена была с ним сию минуту, а не через день и даже не через час, поскольку очень возбудился, услышав ее голос. Он звучал как в вечер их знакомства — немного застенчиво, неуверенно. Бев так мило не вписывалась в атмосферу накуренного паба, где они тогда играли. Однако, несмотря на застенчивость, в ней чувствовалось нечто надежное, подлинное. Брайан не мог выбросить ее из головы ни в тот вечер, ни после.

Взяв стакан, Брайан сделал большой глоток. Похоже, брюнетка и Стиви не намерены утруждать себя и уединяться для секса в одной из спален. Блондинка оставила Джонно и теперь занималась барабанщиком Пи Эм, которому едва исполнился двадцать один год. У него было круглое лицо с юношескими прыщами на подбородке. Видимо, он замер от ужаса и счастья, когда блондинка спрятала лицо у него в паху.

Посмеиваясь и немного завидуя, Брайан прикрыл глаза и тут же уснул.

Ему снилась Бев. Их первая ночь, которую они провели в его квартире, разговаривая о музыке, поэзии, Йитсе, Байроне и Браунинге. Мечтательно передавая друг другу сигарету с марихуаной, Брайан понятия не имел, что это ее первое знакомство с наркотиками. Так же, как не имел понятия, что это ее первое знакомство с сексом, пока не овладел ею на полу, при свете гаснущих свечей.

Бев немного поплакала. Но ее слезы вызвали у Брайана не ощущение вины, а желание быть защитником этой девушки. Он сразу и как-то поэтично влюбился. Это произошло больше года назад, и с тех пор он не общался с другими женщинами. В минуту искушения перед его глазами тут же возникало лицо Бев.

И женился Брайан только ради нее. В брак он не верил: глупый контракт, заключенный на основе любви. Однако и не считал, что попался на крючок. Впервые после безрадостного детства у него для утешения и возбуждения есть нечто большее, чем музыка.

Я люблю тебя больше всего на свете.

Он бы не смог произнести эти слова с той же легкостью и искренностью, как она. Видимо, никогда не сможет. Но он любил, а любя — хранил верность.

— Идем, парень, — сказал Джонно, поднимая его на ноги. — Тебя ждет постель.

— И приезд Бев. Мы встретимся в Нью-Йорке. — Джонно взглянул на сплетенные тела, а Брайан со смехом обхватил его за шею. — Едем в Нью-Йорк, Джонно. В Нью-чертов-Йорк. Потому что мы — лучшие.

— Классно, да? — Крякнув, Джонно бросил его на кровать. — Проспись, Брай. Завтра нам предстоит опять проходить через всю эту чертовщину.

— Надо разбудить Пита, — бормотал Брайан, пока Джонно стаскивал с него ботинки. — Паспорт для Эммы. Билеты. Я должен сделать так, чтобы у нее все было хорошо.

— Сделаешь.

Покачиваясь, Джонно изучил недавно купленные швейцарские часы. Он знал, что Пит не очень обрадуется, когда его разбудят, но тем не менее отправился на подвиг.

Первый в своей жизни перелет Эмма совершила первым классом. Но малышку всю дорогу тошнило, и ее не интересовали ни красивые облака за иллюминатором, ни книжки с яркими картинками. Она едва замечала беспомощные рукопожатия Бев и почти не воспринимала ласковый голос стюардессы.

Не радовали ее ни новая ярко-красная юбочка и пестрая блузка, ни обещание подняться на самый верх небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг. Не радовало Эмму даже то, что она летела к отцу.

Когда самолет приземлился в аэропорту Кеннеди, девочка уже совсем ослабла и не могла стоять. Измученная Бев несла ее на руках. Пройдя таможенный контроль и увидев Пита, она чуть не заплакала.

Тот посмотрел сначала на ребенка с белым как мел лицом, затем на близкую к истерике женщину и спросил:

— Долетели плохо?

— О нет, все прошло великолепно, — к его и своему удивлению, вдруг засмеялась Бев. — А где Брайан?

— Он хотел приехать, но я запретил. Ребята даже не могут открыть форточку и глотнуть свежего воздуха. Тут же начинается массовая истерия.

— И ты это обожаешь.

— Хотя я оптимист, но такого не ожидал, — ухмыльнулся Пит, ведя ее к выходу. — Брайан станет очень богатым человеком, Бев. Мы все станем богатыми.

— Для Брая деньги не главное.

— Но и отказываться от денег, когда они на него польются, он тоже не станет. Идем, нас ждет машина.

— А как же багаж?

— Его доставят в гостиницу, — сказал Пит. — В журналах полно и твоих фотографий.

На улице их ждал большой, как корабль, белый «Мерседес». Заметив недоуменный взгляд Бев, Пит снова ухмыльнулся:

— Пока ты замужем за королем, дорогая, можешь хотя бы кататься с шиком.

Откинувшись на сиденье и закурив сигарету, Бев с надеждой думала, что она чувствует себя такой чужой и опустошенной только из-за ужасного полета. Эмма, севшая между ней и Питом, мирно проспала всю дорогу.

Менеджер не стал задерживаться в вестибюле гостиницы «Уолдорф» и сразу повел их к лифту. Он еще не понял, радоваться ему или огорчаться, что на них пока не обратили внимания. Фанаты в аэропорту и перед отелем, конечно, создали бы неудобства, но зато могла бы появиться очередная статья в газете. А это увеличивает спрос на пластинки.

— Я снял вам люкс с двумя спальнями.

Дополнительные расходы беспокоили Пита, но, с другой стороны, присутствие жены сделает Брайана более покладистым и вдохновит на творчество. К тому же совсем неплохо, если пресса узнает, что Брайан ездит в турне вместе с семьей. Раз ему не удалось раскрутить музыканта как одинокого сексуального мужчину, он раскрутит его как любящего супруга и отца. Лишь бы сработало.

— Мы все живем на одном этаже, — сказал Пит. — И правила безопасности очень строгие. В Вашингтоне двум девчонкам удалось пробраться в номер Стиви в тележке горничной.

— Забавно.

Пит только пожал плечами. К счастью, гитарист оказался не слишком пьяным и резонно рассудил, что две шестнадцатилетние девочки равны одной тридцатидвухлетней женщине. Стиви предпочел одну взрослую.