Небо в алмазах - Анатолий Галкин Страница 9

– Конечно помню. И, правда – замечательная лавочка. Пойдем…

Это он так сказал ей. А подумал он совсем другое: «Дура ты, дура! Куда тебя тянет? Именно на этой лавочке через неделю я тебя убью»…

– Я в тебя влюбилась не с первого раза. Знаешь когда?

– Знаю! Со второго раза.

– Да. Сразу как ты назвал свое имя. Арсений – это так волшебно звучит… А француженкам или голландкам тоже нравилось твое имя?

– Не знаю… Для них я был Винсент.

Электричка долго пробиралась по большой Москве. И справа, и слева тянулись городские кварталы. Пусть не их фасады, пусть оно были вдали, за гаражами, складами и посадками тополей, но от этого ощущение города не пропадало.

Только через час за окнами замелькали дачные домики, поля и настоящий лес. Верочка давно не видела такого натурального соснового бора с подлеском из рябины и непонятных кустов с красноватыми листьями.

В суматошной московской жизни забывается, что где-то есть тишина, нарушаемая только неведомыми птичками и кузнечиками, что есть огромные пространства без асфальта… Верочка за все эти годы раз двадцать покидала Москву. Но все это были гастрольные поездки по соседним городам. До места добирались в галдящих автобусах, забитых театральными костюмами и прочим реквизитом. Тут уж не до леса за окном, не до птичек.

В какой-то момент Верочке показалось, что она покинула Москву навсегда. Не на неделю, не на месяц, не на год, а навечно!

И эта мысль ее не расстроила, а обрадовала. В столице не осталось никого, с кем ей хотелось бы общаться постоянно. Было много приятелей, но не было друзей. Был любимый человек, но только до сегодняшнего утра…

Садясь в электричку, Верочка решила проявить характер и приказала себе не вспоминать о гражданине Бармине. Кто он такой, в самом деле? Симпатичная внешность, но не более того. Что еще? Достаточно богатый? Так не в деньгах счастье… А в чем счастье?

Весь путь до Коломны Верочка думала об этом. Не о Бармине, а о его недостатках, которых она раньше не видела потому, что была влюблена. А теперь она разлюбила, и розовые очки слетели с глаз. Теперь она точно видит, что ее Лев – он вовсе не лев, а нашкодивший котенок.

Несколько месяцев назад он присосался к ней потому, что она постоянно его гладила и кормила сладкой сметаной. И этот котяра мурлыкал и делал вид, что любит навсегда. Но тут появилась другая со связкой свежих окуньков. Достаточный для кота повод сменить хозяйку! Просто Бармин любил не женщину, а то, что она может ему дать. А это уже не любовь. Так любят свою квартиру, свой мягкий диван, свой холодильник, набитый пивом… Всё! Надо наплевать на него и забыть!

Когда она найдет себе домик на берегу Оки, она не будет все время сидеть у печи, да на огороде… Верочка собиралась писать книги. А что? У нее немаленький жизненный опыт. Она может писать и про студенческие годы, про дрязги в московской коммуналке, об артистической среде, о предательстве, любви, сексе… Да, вот с последним в деревне будет плохо. Очевидно, что теперь этого у нее не будет ни с кем и никогда… Жаль, с Левушкой было так хорошо, лучше всех… Правда, сравнивать ей было особенно не с чем. Более ранние эпизоды были настолько мимолетны и сумбурны, что Верочка не успевала ничего прочувствовать. А вот с Левушкой было хорошо… Вот черт! Опять этот негодяй в голову лезет. Наплевать и забыть!

Верочка стала думать, как она найдет подходящий дом для жилья. Надо на привокзальной площади в Коломне найти или старушек с плакатиками на груди, или шустрого местного риэлтора. Она не сама это придумала. Как-то говорила Бармину о своей мечте пожить под Коломной на берегу Оки, и они даже собирались поехать в те места на недельку. Вот тогда Левушка начал строить планы про вокзал, про риэлтора, сдающего пустующие избушки у реки… Черт! Все мысли заклинились на этом аморальном типе. Немедленно надо наплевать и забыть…

* * *

Квартира на Арбате очень была нужна Чуркину. Его волновала даже небольшая задержка с отселением. А тут и вовсе неопределенный затык, который раздражал и злил. Но тот самый пунктик в характере Василия, который преследовал его всю жизнь, напоминал о возне своих мучителей в полутемном складе и требовал мщения, так вот этот заскок находил в сегодняшней ситуации и приятные моменты.

Чуркин с восторгом смотрел на сутулую фигуру риэлтора Аркадия Зверева. Еще две недели назад этот франт, этот красавчик имел стройную фигуру и нахальные глаза. Сейчас он ждет, что заказчик будет макать его мордой в дерьмо, а потом всего размажет по стенке. Боится и правильно делает. Надо только не спешить. Надо подольше поиздеваться, покуражиться, а потом бы бросить его лицом вниз на вонючие мешки в углу овощного склада.

– Ну и как наши дела, Аркаша? Все ли ты сделал, что обещал?

– Не все получилось, Василий Иванович. Маленькая загвоздка.

– Маленькая? И какой у нее рост?

– У кого?

– У загвоздки, Аркаша…Я тебя про актрису спрашиваю, балбес! Про ее приметы, явки, пароли…Где она? Ты еще двоих на мои деньги отселил, а без нее весь проект летит коту под хвост. Я что, с соседкой буду жить? Ты меня решил в коммуналку поселить?

– Это временная задержка, Василий Иванович. Найду я актрису. Никуда она не денется.

– От тебя, Аркаша, любая убежит! Ты олух. У меня огромное желание тебя опустить на самое дно, но ты мне пока нужен… На поиски артистки даю пять дней. И работать будешь под присмотром.

Пока Чуркин вызывал какого-то Петю Колпакова, униженный риэлтор стоял с понурой головой. А что он мог еще сделать? Возражать или оправдываться – это самоубийство. Вздорный Чуркин мог не просто нажаловаться руководству риэлторской фирмы, а устроить Аркадию волчий билет. Это такая казнь для карьеры. Увольняют тебя и вносят в черный список. При каждой последующей попытке получить место в солидной фирме нарываешься на полный отлуп, а чаще на вежливый отказ с ехидной ухмылкой. Дальше – только подаваться в челноки и торговать шмотками… Гордость у Аркаши была, но маленькая и очень послушная. В нужный момент она затихала, замолкала и засыпала.

Вошедший в кабинет Колпаков оказался тридцатилетним парнем с мощными габаритами. Не Геракл, но около того.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что этот громила имеет кличку Малыш. Совсем недавно он был ментом, но неудачно попался на взятке. Неудачно потому, что взяточка была мелкая. А еще потому, что время оказалось неудачным – перед выборами политики решили изобразить чистку рядов в милиции. И капитан Колпаков оказался козлом отпущения. Полковник при увольнении так ему и сказал: «Козел ты, Петя. Не мог на месяц притихнуть? Другие и побольше тебя берут, но уловили остроту момента и ждут, когда этот театр закончится»…

Пересказывая эту историю, Чуркин испытывал явное наслаждение. Он мог спокойно называть этого недавнего капитана козлом. А еще было приятно показать, что этот грозный оперативник теперь в его власти и подчиняется любым приказам.