Стратегия риска - Анатолий Галкин Страница 9

Славин торопливо подписывал бумаги, чувствуя, как растворяется висевший над ним дамоклов меч.

После подписания документов высокие договаривающиеся стороны продолжили банкет.

Дон гнал картину. Он беспрестанно подливал в фужер Славина. Причем, из разных бутылок. При этом он произносил высокопарные тосты о мужской дружбе, стойкости характера, о благородном риске. Очень красиво говорил. И так проникновенно, что каждый раз Славин не мог не пить до дна.

Под занавес спектакля, считая, что Славин достиг нужной кондиции – очень плохо соображает, но пока еще может передвигаться самостоятельно, Дон вызвал своих бойцов и грозно приказал доставить гостя к дому и усилить его охрану.

В машине Славин открыл окно и прохладный вечерний воздух начал с трудом выветривать из его головы алкоголь. К концу поездки он даже начал напевать бравурную песенку довоенных энтузиастов: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…»

Он продолжал петь и в лифте, и даже ввалившись в квартиру и видя недовольную физиономию встречающего его брата Игоря. Игорю Славину действительно было на что обижаться. Он привык, что каждый вечер они отмечали какое-либо важное событие. И до сих пор срывов не было. Ежедневно к приходу брата была готова бутылка, закуска и повод.

С последним у Игоря вообще не было проблем. Еще в школьные годы он завел толстую тетрадь, которую разделил на триста шестьдесят пять ячеек по полстранички на день. Тридцать лет он вписывал туда даты рождений соучеников, сослуживцев, соседей. Нашли в этом талмуде свое место и события из личной жизни и карьеры, включая аварии, выговоры и очень крупные «размолвки» с женой.

Так вот сегодня планировалось отметить две важные юбилейные даты. Первая – шестидесятилетие жены начальника военного училища. Курсант Игорь Славин встречался с ней всего один раз, но общение было очень жарким и даже интимным. Вторая дата – двадцатилетие строгого выговора за утерю в тайге табельного оружия.

Игорь считал это взыскание самым несправедливым. Любой потеряет пистолет, встретившись нос к носу с медведем. Определенно, что выговора могло и не быть, если бы не простодушие молодого лейтенанта. Вот его ответы при «разборе полетов»:

– Ты зачем пистолет в лес взял?

– Обороняться.

– От кого?

– От медведей.

– А зачем оружие бросил? Или медведь у тебя пистолет отнял?

– Нет. Он сразу убежал.

– Почему?

– Испугался.

– Чего?

– Моего крика. Я как заору. И тоже бежать. Только в другую сторону…

Так вот эти две важные даты подлежали отмечанию сегодня. И стол был готов уже три часа назад. И водка в морозилке давно перемерзла.

Одним словом – Игорю Славину было за что обижаться на брата, который даже не извинился, не посочувствовал. И поет гнусно и фальшиво!

Под возглас, что ему необходимо «преодолеть пространство и простор», Глеб Васильевич начал пробираться в дальнюю комнату, в спальню.

Первым делом он включил телевизор. Это было самое простое действие – пульт под руками, за ним даже наклоняться не надо.

Теперь сложнее – снять туфли. Если развязывать шнурки, сидя в мягком кресле, то потом можно и не встать. Засосет!

Славин попытался проделать эту трудную работу стоя. Он удачно наклонился, со второго захода поймал конец шнурка, но потянул слишком сильно. Нога поехала в сторону и он плюхнулся на ковер. Не упал, а так – присел отдохнуть.

Глаза его машинально уперлись в экран. Там шла суматоха, беготня, стрельба. Знакомые картинки наших дней… Глеб уже собрался продолжить мучить непокорные шнурки, но мелькнувшее в черном ящике лицо показалось убийственно знакомым. Он видел его сегодня и тоже на экране телевизора. Или ошибся?!

Герой боевика выскочил из дома и побежал спиной к камере. Вот он взобрался на кучу хлама возле забора. Еще несколько секунд и он перемахнет на ту сторону и вместе с ним исчезнет его лицо.

Глеб дотянулся до пульта с явным намерением нажать на «паузу» и остановить действие.

Но оно продолжалось… Выстрел! Парень оборачивается. Еще выстрелы… На белой футболке расплываются красные кляксы. Он несколько раз взмахивает руками и оседает вниз.

…Славин машинально выключил телевизор и отвалился назад, полностью лег на ковер перед огромной кроватью. В таком положении кровь прилила к голове и стало лучше соображаться. Или протрезвил стресс от увиденного. Но мысли стали рождаться здравые:

«Нет сомнений, что это тот же парень. И умирал одинаково – с лебедиными взмахами рук и с мерзкой жалостливой маской на роже… И что характерно – в фильме пули ему попали в те же места, что и я. Но в кино по настоящему не убивают. А как я его убил? Пульс я у него не щупал. В раны пальцем не залезал… Значит Хрущ сделал инсценировку. Но тогда я должен был стрелять холостыми. А автомат мне дал Дон… А может и не Хрущ весь этот спектакль поставил? И есть ли он вообще этот Хрущ? Я его не видел. О нем я узнал только он Дона. И все угрозы могли быть от Дона. И автомат он мне мог дать холостой, и фильм мог снять… Что я сегодня у него подписывал? Для чего? Чтоб моя смерть стала невыгодна этому мифическому Хрущу. Но она стала выгодна реальному Дону. Очень реальному! Его ребята теперь могут появиться в любой момент и уже не с холостыми патронами…»

Звонок в дверь заставил Славина сгруппироваться. Он несколько раз перекатился вокруг своей оси и оказался под кроватью… Двойная выгода – и убежище, и с этой точки за длинным коридором видна входная дверь. И входящие видны. Не целиком, но значительная часть – все, что ниже колен…

Брат открыл не сразу. Очевидно, разглядывал гостей через глазок и тихо вел переговоры. Затем послышались мелодичные щелчки замков и, присмотревшись Славин увидел в холле шесть ног. Две из них от Игоря… Значит гостей было двое.

Разговаривали тихо и спокойно. Под кровать залетело лишь несколько фраз: «Мы из милиции… Вы точно Славин? Покажите паспорт…»

Игорь отошел к вешалке, где всегда висел его пиджак. Вернулся и, вероятно, протянул паспорт. Десять секунд на просмотр документа и… хлопок. Не очень громкий. Славину даже подумалось, что гости принесли с собой и вдруг вскрыли шампанское.

Следующий звук был гораздо громче. Это шум падающего тела.

Один из гостей сделал два шага туда, где должна была быть голова упавшего и снова хлопок. Такой же, но более грозный и зловещий.

Славин видел, как ноги неторопливо разбрелись, осматривать комнаты. Он попытался отползти назад, к стене и расположить свое тело как можно дальше от краев кровати. В этот момент с благодарностью вспомнилась жена, которая потребовала купить супружеское ложе самых больших размеров. А он еще тогда ругался с ней. Был против, дурак! Никогда не знаешь, что, когда и для чего может пригодиться…

Ноги зашли в спальню… Один был в милицейской форме. По крайней мере – ниже колен. Казенные ботинки и характерные брюки мышиного цвета с красной полоской. Славин начал мучительно вспоминать название этой вшитой ленточки… Лампасы, они у генералов. А это – кантик, рантик, шеврон?