Царское наследство - Мария Жукова-Гладкова Страница 9

Но что-то ведь эти двое задумали?

– А если Даша просто планирует выйти замуж за твоего дядю Ричарда? – посмотрела на меня Клавдия Степановна и завела свою любимую песню: – Бонни, и тебе бы надо про замужество подумать. А ты все бегаешь, расследованиями какими-то занимаешься. Вон твоя подруга Аня…

– Давайте это пропустим, – попросила я и заявила, что хотела бы еще встретиться с продюсером сериала, в котором планирует сниматься Юрочка, чтобы получить о нем всю возможную информацию. – Вы случайно не знаете, кто будет продюсировать этот сериал?

Клавдия Степановна обещала выяснить к завтрашнему дню. Это обязательно должно быть указано в желтой прессе, которую она читает. Я сама собиралась поискать информацию в Интернете.

И нашла. После нескольких телефонных звонков мне все-таки удалось связаться с продюсером, и, несмотря на занятость, он согласился уделить мне полчаса, с часу до половины второго. Мы приехали на встречу вместе с Клавдией Степановной, которая не могла оставаться в стороне и просто изнывала от безделья.

Продюсер жестко пожал мне руку и предложил задавать вопросы строго по делу. Я спросила, как именно удалось убедить Юрия Свиридова участвовать в съемках. Гонораром?

– Сам не знаю, почему он согласился, – признался продюсер. – Я его несколько раз приглашал – и не только в этот сериал. Он наотрез отказывался. Я считал, что он зазнался. Как же – звезда Голливуда, пусть и второго плана. Но гонорары там точно значительно выше наших. Я уже не чаял получить его согласие, но на всякий случай позвонил. Мне нужно было точно знать, что говорить сценаристам – расширять или сокращать роль. Возможно, он хочет, чтобы его не забывали на родине. Такой славы, как здесь, у него в других странах нет и не будет.

– То есть вы считаете, что дело в славе? – уточнила я.

– Да, – твердо ответил продюсер.

– Сколько времени он пробудет в России?

– Примерно месяц, может, полтора. Сейчас я не могу сказать точно.

– У него есть какие-то особые требования, которые вас удивили? Может…

– Я понял вопрос. Мы должны оплатить пребывание его жены в России на время съемок.

– Он хочет, чтобы его на съемках сопровождала жена? – поразилась Клавдия Степановна.

Продюсер кивнул.

– А почему, он не объяснял? – спросила я.

Продюсер усмехнулся.

– Может, не хочет, чтобы его бабы здесь доставали? Конечно, многих наших присутствие жены не остановит, но все-таки. У него будет веский повод для отказа в вечерних встречах.

– Бонни, ты что-нибудь понимаешь? – спросила меня Клавдия Степановна, когда мы расстались с продюсером, который произвел на меня самое благоприятное впечатление делового человека.

– Может, Юрочка наконец нашел свою любовь? Мало ли какие комплексы могут быть у человека… А в Вики Фостер он нашел то, что искал.

Я поняла одно: мне нужно быть в России через месяц, хотя и так собиралась снова приехать для встречи коллекции.

Но я не встречала коллекцию, а сопровождала ее. Об этом попросил Борис Сигизмундович, потом Петр Ильич с помощником Игорем Прохоровым, и еще мой шеф сказал, что я должна освещать весь процесс от и до.

Также коллекцию сопровождал Игорь Прохоров, который прилетел в Англию на процесс упаковки. Человек Доброчинского снимал процесс на камеру. Правильно. Все должно быть зафиксировано. Мало ли какие вопросы потом возникнут. Дядя Ричард присутствовал при упаковке, но в Россию собирался прилететь позже, непосредственно к церемонии открытия выставки в Эрмитаже. Деньги он получил полностью, документы подписал, коллекцию передал. Что ему в России болтаться? Тем более в Англии оставались любимые лошади, и дядя Ричард на вырученную сумму собирался купить еще каких-то элитных жеребцов. Работы в конюшнях уже шли полным ходом. В выходные опять планировались скачки, а это для дяди Ричарда гораздо важнее, чем какая-то экскурсионная программа в Петербурге, которую ему предлагал Игорь Прохоров от имени русских чиновников.

Борис Сигизмундович решил, что мы все полетим рейсовым самолетом «British Airways», а не частным, хотя все олигархи, пожертвовавшие на коллекцию, предлагали свои самолеты в наше распоряжение. Доброчинский сказал, что никаким олигархам не верит. Своего самолета у него не было, что меня, признаться, удивило.

– Проще фрахтовать. Каждый раз разные, – пояснил хитрый жук. – Ведь для разных целей нужны разные самолеты. Да и содержать дорого, в особенности в Англии.

– Я слышала, что русские самолеты теперь предпочитают заправляться в Англии, потому что у нас дешевле, – усмехнулась я. – Хотя нефти у нас отродясь не было.

– Ну, это особенности ведения бизнеса…

В результате Борис Сигизмундович выкупил на один рейс все билеты в бизнес-классе, где разместились он сам, Игорь Прохоров, я и целая куча охранников, которых специально прислал в Англию второй брат Доброчинский. Сигизмунд Сигизмундович часто пользуется услугами одной очень известной в Петербурге охранной фирмы. Фирма получила неплохую рекламу, а братья Доброчинские – подстраховку. Если что (надеюсь, этого «что» не будет!), во всем окажутся виноваты охранники.

Кресты были упакованы в три чемоданчика, которые держали на руках Борис Сигизмундович, Игорь Прохоров и я. Ведра в трех коробках тоже находились в бизнес-классе, на отдельных сиденьях.

Полет прошел нормально. Борис Сигизмундович в основном общался с охранниками и, по-моему, немного нервничал, несмотря на полученные с самого верха заверения об отпущении грехов перед государством. С меня он взял обещание, что я раздую огромный скандал в прессе, если российские чиновники обещание нарушат. Я в самом деле собиралась это сделать, но надеялась, что после такого активного освещения в русской и зарубежной прессе передачи даров и участия в этом Бориса Сигизмундовича русские власти не осмелятся встречать его с наручниками у трапа самолета.

Но у трапа нас встречали таможенники, и мы проходили процедуру досмотра не в общем зале с гражданами, летевшими тем же самолетом, а в отдельном помещении, в присутствии самого высокого начальства.

Торжественное открытие в Эрмитаже планировалось через пять дней. Я не понимала, зачем нужно целых пять дней для размещения коллекции, уместившейся в трех чемоданчиках, тем более если к ее приему готовились месяц и вполне могли успеть подготовить и помещение, и шкафы или столы, куда ее поместят под стекло. Но в России быстро ничего не делается.

При выходе из здания аэропорта нас ждали бронированный транспорт и машины сопровождения. Но до него еще требовалось добраться…

Нас встречало огромное количество журналистов с телекамерами, фотоаппаратами и микрофонами. У меня аж в глазах зарябило. Игорь Прохоров тихо выругался себе под нос.

– Как всегда, пронюхали, – буркнул он.

Наш прилет, как мне говорили, не афишировался. Но все всё узнали. Так тоже часто бывает в России.