Ночная бабочка. Кто же виноват? - Владимир Колычев Страница 9

– И что ты со мной сделаешь, если украдешь? – задорно улыбнулась она.

– А что я, по-твоему, могу с тобой сделать?

– Ну, не знаю... Я читала в книгах, что ворованные вещи продают скупщикам краденого...

Если это была шутка, то мне она показалась не совсем удачной... А это была шутка, вне всякого.

– Во-первых, ты не вещь. А во-вторых, я никогда и никому тебя не отдам. Даже твоему отцу...

– Не надо про него, – качнула головой Вика. И подстрекательски глянула на меня: – Что, так и будем здесь стоять?

Действительно, нам уже давно пора ехать, а мы все стоим. А ведь я не мазохист и не нуждаюсь в трепке от ее отца... А может, я просто подспудно ждал, что вернется Сашка. Без нее, конечно, лучше. Но жаль девчонку. Такую встречу организовала, а сама на метро домой отправилась. А ведь могла бы с нами в кафе съездить... Хотя нет, лучше мы вдвоем там побываем, с Викой... Неужели мы с ней вдвоем в моей машине? Неужели это не сон?

– Забавная у тебя сестра, – выехав на вторую слева полосу, заметил я.

– Отец сына хотел, а родилась девочка. А он упрямый, поэтому как мальчишку ее воспитывал. Ну, а ей это нравилось...

У каждого своя версия, мысленно отметил я. Сашка говорила, что нарочно под пацана косит, чтобы от отцовской любви спасаться. Вика думает по-другому... Скорее всего, истина где-то посредине. Но мне-то что до этого?

– А из меня он затворницу сделал... – опечаленно вздохнула Вика. – А мне это не нравится...

– Глупый он, твой папашка. Извини, что я так...

– Ничего.

– От жизни ведь не скроешься. Ты такая красивая, сколько парней вокруг тебя, наверное, вьются...

– Вьются, – кивнула она. – Но я их боюсь... Отец говорит, что всем им только одно нужно...

– Я догадываюсь, о чем именно он говорит... Не знаю, как другие, но я... Я просто хочу ехать с тобой, смотреть на тебя, слушать твой голос... Ты такая красивая, ты такая... А о том я даже не думаю...

– О чем о том?

– О том, про что твой отец говорит...

– А о чем он говорит? – насмешливо и лишь слегка смущенно смотрела на меня Вика.

– Ну, ты должна понимать, – замялся я.

– Понимаю... Как понимаю, что если дальше так пойдет, то я умру старой девой...

– Ты этого боишься?

– Нет, но... Я уже взрослая девушка, учусь в институте, мне семнадцать лет, в январе будет восемнадцать. Я хочу свободно жить, свободно дышать, встречаться с парнями...

– С парнями или с парнем?

– С парнем?! С одним?! – непонятно почему удивилась Вика. И, спохватившись: – А, ну да, с одним... Мне и одного хватит... Это я так сказала...

– К слову, – подсказал я.

– Ну да, к слову... Что-то я разговорилась... Извини, наболело...

– Я тебя прекрасно понимаю...

С таким папашей-тираном такая вот «незаконная» встреча с парнем для нее – глоток кислорода. А от кислорода, как известно, может кругом пойти голова. И язык может развязаться...

– А то, что ты разговорилась, это здорово... Знала бы ты, как приятно слушать твой голос...

В ответ она застенчиво пожала плечами и мило улыбнулась.

– Ты, конечно же, знаешь, что ты самая красивая девушка на свете!

Я не боялся осыпать ее комплиментами. Я не боялся влюбить ее в себя. Боялся не влюбить... Вика снова промолчала. Но наградила меня застенчиво-признательным взглядом.

Молчала она и в кофейне, куда мы приехали. Молчала, поглядывая на меня с душевной теплотой и лаской. Да мне и самому расхотелось говорить. Так бы сидеть всю жизнь напротив нее и молча тонуть в головокружительном омуте опьяняюще прекрасных глаз...

Мы угостились горячим шоколадом с пирожным. Я решил, что этого будет мало, и заказал мороженое. Было очень вкусно. Я мог бы повторить заказ, но лимит времени был уже исчерпан.

– Мне уже пора домой, – виновато улыбнулась Вика.

Я проводил ее к машине, любезно распахнул перед ней дверцу, подал руку, помогая сесть.

– Спасибо...

Я занял место за рулем, завел двигатель. И услышал робкое:

– Мне холодно, я замерзла...

К счастью, в кафе мы находились совсем недолго – двигатель не успел остыть. Я включил печку, и в салон пошло тепло.

– И все равно холодно... – покачала головой Вика.

– Ничего, сейчас согреешься...

Машина ходко шла по Дмитровскому шоссе, двигатель уже давно прогрелся до рабочей температуры, в салоне давно было жарко. А ей все холодно... Видно, мороженое заморозило ее изнутри. Ничего, отогреется моя девочка...

– Согрелась? – отирая рукавом взмокший лоб, спросил я.

И, отрывая взгляд от дороги, глянул на нее. Вика пристально смотрела на меня. Затуманенный, словно отсутствующий взгляд, на щеках румянец, приоткрытый ротик, губы как будто на ветру шевелятся. Казалось, она не слышала обращенный к ней вопрос.

– Согрелась, спрашиваю? – еще раз спросил я.

На этот раз она отреагировала. Отрицательно качнула головой. Не согрелась, значит... В салоне уже жарко как в бане, а ей все холодно. Что же делать? Может, чаем ее горячим напоить?.. И тут до меня дошло. Какой же я идиот!

– Сейчас...

Я остановил машину даже не на краю дороги, а на краю обочины. Хмельной от собственных мыслей, потянулся к Вике, ладонями нежно коснулся ее щек. Теплые щечки. Не может ей быть холодно. Притворяется девочка. И я уже точно знал, почему...

Пожалуй, я не должен был делать это в первую нашу встречу. Но ведь она хотела, чтобы я прикоснулся к ней. И я этого хотел – хотя бы потому, что был ограничен во времени сроком отпуска. К тому же ничего страшного для нее и не произошло. Я всего лишь прижал ее к себе, растворяясь в ароматных волнах волшебного очарования... Правда, на этом не остановился и с ее молчаливого позволения слился с ней в завораживающем вихре поцелуя...

Целоваться Вика не умела. Но я воспринял это как огромный плюс... Не умела она целоваться, значит, не было у нее парня, который мог бы ее этому научить. Значит, я первый в ее жизни мужчина... Как хотел я в это верить! Как хотел быть не просто первым, а единственным – навсегда... Но даже если я не первый! Какая разница? Главное, быть с ней. Главное, любить и быть любимым...

Вика утонула в моих объятиях, как будто не в силах самостоятельно вынырнуть на поверхность банального бытия. И я утонул вместе с ней. Мы вместе лежали на дне наших чувств и ощущений. А надо было подниматься... И первой сделала попытку она. Оттолкнулась от меня.

– Мне уже пора...

В голосе прозвучало недовольство. Но лицо сияло счастьем. Ей было хорошо со мной. И она не хотела уходить от меня. Но мы должны были расстаться. Надолго. На целые сутки. А это для меня целая вечность.