Херувим. Книга II - Полина Дашкова Страница 9

- Что? Что ты, Стасик?

Но он не ответил, он спал очень крепко и говорил во сне.

* * *

В Керкуре, столице маленького греческого острова Корфу, сутра бушевал ветер, такой мощный, что зонтики в кафе на набережнойвыворачивались наизнанку и рушились вешалки с одеждой у уличных торговцев.Огромный серебристый трейлер остановился на окраине, у бензоколонки, неподалекуот пустынного дикого пляжа.

Из кабины вылез бородатый крепкий мужчина, потянулся,хрустнув суставами, обошел грузовик, открыл дверцу и подал руку высокойтоненькой девушке. Она была в узких потертых шортах и открытой майке. Бешеныйветер тут же подхватил и принялся трепать ее длинные платиновые волосы.

- Пойду выпью что-нибудь, - пробасила бородатый по-русски,отдал девушке ключи скрылся в маленьком кафе.

Девушка легко сбежала вниз, к пляжу. Там на соломенныхциновках под беспощадными лучами солнца спали, обнявшись, мужчина и женщина.

- Микос! - громко позвала девушка. Двое вскочили и сталитревожно озираться.

Мужчина направился к девушке, его подруга осталась сидеть нациновке.

- Привет, Микос. Как вы можете спать под таким солнцем? Небоитесь обгореть? - спросила девушка по-английски, когда он подошел ближе.

- Мы выросли под этим солнцем, - ответил мужчина, - мыникогда не обгораем. А вот тебе, Ирен, надо быть осторожной с солнцем. Ты такаянежная, белокожая, - он оглядел девушку откровенно восторженным взглядом И оскалилв улыбке яркие безупречные зубы, - не ждал вас так рано. Думал, вы будетекататься на моей бандуре до ночи.

У него был неплохой английский, но с сильным греческимакцентом.

- В следующий раз, Микос, мы обязательно возьмем твоюбандуру на всю ночь, - улыбнулась в ответ девушка. - Человек, который на такойгромадине может ездить по вашим дорогам ночью, просто гениальный водитель. А мыпока только туристы, которым захотелось развлечься.

Ее английский был значительно лучше. Легкий акцент казался скореефранцузским, чем русским. Она достала из сумочки несколько зеленых купюр ипротянула греку.

- Спасибо, Ирен, - кивнул он, - всегда рад одолжить тебесвой грузовик. Если в следующий раз, когда ты захочешь покататься ночью, а твойдруг будет занят, я с удовольствием составлю тебе компанию.

- Правда? Я подумаю об этом. А твоя подруга не станет возражать?

- Это не подруга. Это жена, - прошептал Микос и веселоподмигнул, - мы ей не скажем. А если она случайно узнает, то все равно никудане денется. У нас трое детей.

- Серьезно? Вы такие молодые и уже трое? Рада за вас. Вот,чуть не забыла, ключи от машины.

- Спасибо. Надеюсь, никаких приключений у вас не было? Снашей дорожной полицией не познакомились?

- Ты же сам говорил, что у вас ее практически нет,- девушкаоткинула волосы с лица, - ваши горные дороги заставляют ездить осторожно без всякойполиции.

- Значит, мне не надо ждать никаких сюрпризов? - Микосприщурился и чуть склонил голову набок. - Ты гарантируешь, что вы с приятелемна моей машине никого не сшибли в пропасть?

- Ну если не считать парочки туристических автобусов и десяткабестолковых мотоциклистов, то никого, - рассмеялась девушка. - Ладно, Микос,иди скорей к жене, она так смотрит на нас, что мне страшно за твое семейноеблагополучие. Счастливо, дорогой. Еще увидимся, - она легко вскарабкаласьвверх, к шоссе. Микос проводил ее долгим прищуренным взглядом, затем пересчиталкупюры, одну ловко спрятал в плавки, вернулся к жене, сел рядом с ней нациновку и протянул остальные три.

- Что это? - грозно спросила мужа полная яркая гречанка иуставилась на него жгучим черным взглядом.

- Триста долларов, - улыбнулся Микос, - триста новенькихамериканских долларов, которые я заработал всего за пять часов, совершенноничего не делая.

- Мне не понравилась эта девица. Кто она такая? Где ты с нейпознакомился?

- Она француженка. Богатая сумасшедшая туристка. Вчеравечером подошла ко мне на этой бензоколонке и спросила, не могу ли я одолжитьна день ей и ее другу свой грузовик.

- И ты, как полный идиот, сразу согласился?

- Не сразу. Для начала я назвал очень большую цену. Тристадолларов. Думал, она откажется, но она даже не стала торговаться.

- Да? В таком случае она не француженка. Французы ужасножадные.

- Господи, Елена, какая нам с тобой разница, кто она? Лучшеподумай, что делать с этими деньгами. Положить в банк или купить наконец новуюстиральную машину?

- Не знаю, Микос. Это нехорошие деньги. На твоем месте я быпрежде всего проверила, все ли в порядке с грузовиком, нет ли на нем следовкрови сбитого человека. - Елена поднялась с циновки, осторожно ступая покамням, направилась к морю. У самой кромки воды она обернулась и крикнула: - Тыдурак, Микос! Эта девица вовсе не француженка! Иди проверь грузовик, а заодно идоллары. Вдруг они фальшивые?

- И вовсе я не дурак, - проворчал Микос, сладко потягиваясьна циновке, доллары настоящие. Сотню, которую она дала в задаток, я вчерапоменял на драхмы. Если бы я был дурак, то отдал бы тебе не триста, а всепятьсот и не догадался бы попросить у красотки Ирен паспорт. Может она и нефранцуженка, но паспорт французский. Я на всякий случай запомнил имя, фамилию иномер. Если что не так, могу сообщить все это полиции. - Микос смотрел, какмелькает в не сильных волнах черная голова его жены. Елена отлично плавала, ноникогда не ныряла, поскольку прическу делала в парикмахерской и не хотела еепортить.

А девушка с платиновыми волосами вошла в маленький бар убензоколонки и села за столик напротив своего бородатого спутника.

- Ну что, Ирка, расплатилась с греком? - спросил он хрипло.- Не кажется тебе, что это слишком жирно - пятьсот баксов?

- Не кажется, - покачала головой Ирина, - и вообще, все этоне твое дело. Пожалуйста, свежий апельсиновый сок и кофе эспрессо, - обратиласьона к официанту, достала сигареты и закурила.

- Конечно, не мое, - кивнул бородач, - но ты можешьобъяснить чисто по-человечески, если этот тип так достал Палыча, то почему мыего просто не замочили сегодня? Что за странные игры?

- Именно потому, что он слишком достал Палыча, мы его незамочили, а только напугали,- медленно, тихо произнесла Ирина и выпустила триаккуратных колечка дыма.

- Не понимаю, - пожал плечами бородач, - он что, Палычумного бабок должен и мы пугали, чтобы вернул, в натуре?