Заговор Арбеллы Стюарт - Александра Уолш Страница 9

«Кит?» — спросила Пердита. «Что ты думаешь?»

Кит тоже рассмотрел изображение, затем пристально посмотрел на Пердиту. «Нам нужно подняться в твою комнату, Пердс», - сказал он. «Это замечательно. Почему никто из нас никогда не замечал этого раньше?»

Пердита шла впереди, впуская их в свою квартиру. На одной стене висел портрет женщины в золотом платье. Когда Пердита только переехала, ее образ пугал, но с тех пор она стала рассматривать женщину как неотъемлемую часть своего пространства. Самым поразительным в изображении было сходство с самой Пердитой.

Теперь, когда они стояли и смотрели, Пердита взяла у Дженни распечатанное изображение потолочного босса и прикрепила его рядом с портретом.

«Пенелопа Фицалан», - сказала она, глядя в необычные серо-зеленые глаза женщины, так похожие на ее собственные. «Все это время она пряталась у всех на виду. Мы должны были догадаться — в конце концов, она решила прикрепить письма к своему собственному портрету».

«Если это она их туда положила», - сказал Кит. «Нельзя отрицать, что это она, но какое это имеет значение?»

«Что ты имеешь в виду, Кит?» — спросила Дженни.

«Мы ищем медальон. Не Пенелопа Фицалан», - заявил он. «Я знаю, что она упоминает брата, но если мы считаем, что пропавшим наследником был Ральф Фицалан, он никак не мог быть братом Пенелопы, потому что ее не было рядом по крайней мере еще 50 лет после его рождения».

«Ты права, Кит», - сказала Пердита, и впервые она почувствовала тень сомнения в своем открытии. «Вы думаете, тогда она имела в виду другой секрет? Ее письма в основном датированы 1649 годом — то есть почти через сто лет после того, как Кэтрин Говард была похоронена в часовне.»

«Но ее письма действительно привели Мэри к обнаружению спрятанной шкатулки, которую она оставила тебе, чтобы ты нашел», - сказала Дженни.

«Потайная шкатулка, предназначенная для хранения всех трех украшений», - напомнила Кит.

Пердита обдумала слова Кита, прежде чем заговорить. «Тогда по какой-то причине,— сказала она, ее разум выстраивал связи, пока она обдумывала всю эту новую информацию,— Пенелопа, должно быть, в какой-то момент владела всеми тремя украшениями. Она знала тайну наследников и была хранительницей колец и медальона. Возможно, она знала, что связывало эти три части, чтобы раскрыть этот секрет.»

«Это возможно», - сказал Кит. «А ее связь с Ральфом Фицаланом? У них действительно общая фамилия.»

«Я не уверена, что между ними существует кровная связь, несмотря на общую фамилию, но посмотрите на картину повнимательнее», - сказала Пердита, беря его за руку и ведя вперед.

«Пердс, это невероятно, как ты думаешь, папа понимает? Дом на заднем плане, должно быть, более раннее воплощение Маркиз Хаус,— сказал Кит,— и на ее пальцах два кольца».

«Кольца с рубинами», - добавила Изабель.

«А с другой ее руки свисает медальон», - закончила Пердита. «Я смотрел на эту картину так много раз, но никогда по-настоящему не осознавал, что я вижу. Только когда я заметил сходство с потолочным боссом, я поднялся сюда и изучил его должным образом».

«Но что это значит?» — спросила Кит.

«Я пока не уверена,— призналась Пердита,— но это должно что-то значить. Я спросил Пайпер, может ли она вынуть это из рамки и изучить как следует. Возможно, в этом портрете можно раскрыть больше секретов, чем мы предполагали».

Пердита поспешила в библиотеку, пробираясь сквозь бесконечные ряды книг, направляясь к той, которая, как она чувствовала, могла бы сейчас помочь ей разобраться в своих мыслях. Портрет Пенелопы Фицалан был снят со стены, и Пайпер рассматривала его более подробно. Это будет включать в себя снятие рамки, чтобы посмотреть, не спрятано ли что-нибудь внутри корпуса.

Пайпер была не только талантливой художницей, навык, который она унаследовала от их покойного отца, Джеймса Риверса, у нее также была степень магистра истории искусств, и она много лет работала в галереях и музеях. Пердита поняла, что опыт Пайпер в расшифровке многих подсказок на картине был более важным, чем когда-либо, поскольку она продолжала свои поиски серебряного медальона.

Обдумывая предстоящую задачу, Пердита почувствовала, как у нее поднимается настроение. Ее инстинкт всегда подсказывал ей, что ключи к разгадке этой тайны находятся в Маркиз Хаусе, и теперь она чувствовала, что древнее поместье наконец-то раскрывает свои секреты. Возможно, мне пришлось заслужить его доверие, размышляла она, пока ноги вели ее в дальний конец огромной библиотеки эпохи Тюдоров. Над ней было пять витражей, каждое из которых изображало другую греческую богиню, которой Пердита восхищалась много раз. На закате лучи умирающего дня проникали сквозь цветные стекла, заливая библиотеку радугами света.

Несмотря на ее нетерпение добраться до молочной и начать копаться в недавно обнаруженных сундуках из старого грота, Пердита остановилась, чтобы насладиться красотой изображений. Окна создавались в разные исторические периоды, и соответственно менялись стили оформления, но все они были оригинальными, и ни одно не было позже семнадцатого века. Пердита уставилась на изображения пяти женщин. В первом была изображена темноволосая женщина в образе Ирис, греческой богини радуги. Пердита сделала вывод, что на изображении должна была изображаться Анна Болейн.

Женщина в соседнем окне была намного моложе черноволосой темноглазой Энн. Она была меньше ростом, с распущенными каштановыми волосами, поразительными голубыми глазами и очевидной беременностью. Над ее головой было имя Деметры, греческой богини урожая и плодородия, которая традиционно представлялась беременной. Пердита была уверена, что это должна была быть Кэтрин Ховард, особенно потому, что вокруг женщины было множество других символов. По краю окна была изящная картина с ангелами и русалками, а сбоку была корона с розой без шипов, сплетенной вокруг нее — это намек на фразу, которую Генрих VIII, как известно, использовал для описания своей пятой невесты: его роза без шипов. На другой стороне изображения были два кольца с темно-красными камнями, а между ними висел серебряный овал с блестящим белым бриллиантом в центре. Три украшения, связанные с Кэтрин и ее детьми.

Елизавета I в роли греческой богини Аталанты, девственной охотницы, была в третьем окне. Ее рыжие волосы представляли собой дикую путаницу локонов, собранных бантом набок, а позади нее сияла серебряная полная луна. В следующем окне была изображена женщина в короне и с фениксом, поднимающимся позади нее, изображенная как Персефона, дочь Деметры. Опять же, там была кайма с изображением ангелов и русалок и изображение двух рубиновых колец и серебряного медальона. В одном углу тоже был заяц. Пердита была уверена, что на этом изображении изображена Мария, королева Шотландии.

Для Пердиты самым любопытным изображением было пятое окно. В нем была романтизированная версия Арбеллы Стюарт в роли Пандоры, которая в греческой мифологии была первой человеческой женщиной. Арбелла стояла на коленях перед резным деревянным гробом, а фурии проносились мимо нее в небо. Хоуп в образе ангела-хранителя с чем-то похожим на хвост русалки парила над ее правым плечом, в то время как позади нее на далеком холме стоял дом с двумя фигурами, мальчиком и девочкой, в дверном проеме. Это был странный образ, но не оставалось сомнений в том, кем должна была быть женщина, поскольку ее имя было написано в замысловатой спирали внизу окна.