Голос крови - Елена Арсеньева Страница 9

– Ну надо же, как будто в прошлое вернулась!

Наталья так и зашлась от хохота. Инна Петровна и Марина Сергеевна тоже не смогли сдержаться. А у Аси от обиды руки начали трястись и… и вся эта стеклянная гадость снова высыпалась из совка!

* * *

Валя через дворы прошла к Белинке, к остановке трамвая, и тут ей почудилось, что ей в спину кто-то упорно смотрит. Оглянулась раз, другой – да вроде никто за ней не следит… Идут себе люди да идут, а впрочем, темно уже…

И тут подошел трамвай. И почти пустой, вот счастье-то!

Валя уже поднималась по ступенькам, когда снова почувствовала этот упорный взгляд. Обернулась – вот те на, да ведь на остановке стоит тот белобрысый мужик, ну, «хоббит»!

В ту же минуту двери закрылись, «хоббит» помахал Валентине – и остался. А она уехала.

«Интересно, он там случайно оказался или я правда ему понравилась? – задумалась Валя. – Вообще он ничего, глаза красивые, черные или карие, только волосы какие-то неестественно светлые… крашеные вроде. Жуть, чтобы у парня – волосы крашеные! Конечно, сейчас все с ума сходят, но все-таки выйти с парнем, у которого крашеные патлы… нет, мама меня точно убьет сразу же! А может, он парик носит? Хотя парень в парике – это вообще дичь дичайшая, еще хуже, чем крашеный!»

И Валя печально призадумалась о том, что почему-то никто за ней не ухаживает, парня у нее нет, ни крашеного, ни натурального, ни в парике, ни без оного, и хоть мама, конечно, очень довольна, что дочка при ней, под ее присмотром, а все же, такое ощущение, иногда посматривает на Валю с сожалением и даже как бы с презрением. Двадцать пять… и никого! Если бы появился у Вали кавалер, мама бы ужасно переживала и, наверное, ревновала бы, но вот нет его – и дочка будто бы какая-то не такая, хуже других…

У Аськи Снегиревой, к примеру, тоже никого нет, но она хоть замужем успела побывать! А Валя как будто и не нужна никому, вот обидно! С другой стороны, может, не перлась бы она домой как пришитая сразу после работы и не сидела бы в свободные вечера при маме, так, глядишь, и в девках не засиделась бы! Какие-то же есть места, где люди знакомятся, дискотеки, ночные клубы… Конечно, Валя не умеет танцевать, но в этих клубах вроде и не танцуют по-настоящему, а так, с ноги на ногу переминаются под музыку. Нет, это называется – под музон!

Ехать Вале было всего три остановки, по-хорошему, можно и пешочком дойти, но ночью через Ковалиху ходить – нет уж, извините, тьма-тьмущая, а из бани вываливаются какие-то жуткие компании и блондят, распевая пьяные песни. Если люди пошли в баню – непременно надо почему-то назюзюкаться как последним дуракам. Мама говорит, что раньше в бане так не напивались. Ну, пиво пили, конечно, а водку вообще не разрешали туда приносить. Но после того как вышла «Ирония судьбы», все как спятили! Главное, такой фильм классный… про случайную встречу, которая изменит судьбу… всякая девушка мечтает о такой встрече, может быть, даже Аська Снегирева мечтает!

Хотя у Аськи, конечно, шансов еще меньше, чем у Вали, ей уже тридцатник, все, аут, она уже практически пожилая!

Ну, вот и выходить пора.

Валя спустилась со ступенек, покосилась на такси, которое остановилось почти вплотную к трамваю, и поспешно перешла дорогу. Вдруг подул ветер, она повернулась к нему спиной, поднимая воротник, выуживая из-под плаща шарф, чтобы прикрыть голову, и – увидела какого-то мужчину, который быстро шел к ней, но внезапно остановился и свернул за угол.

Что такое? Неужели это тот самый мужчина, ну, белобрысый, который приходил вечером и из-за которого Валя так задержалась на работе?

Ну этот, «хоббит»!

Да ну, глупости. Что это он мерещится? С какой радости?

Валя подождала немножко, пугливо вглядываясь в темноту.

Нет, никого. Наверное, показалось.

И она пошла дальше и до самого подъезда озиралась, но никого не было на дороге, и она успокоилась. И в то же время немножко разочаровалась. Было бы так романтично, если бы он и в самом деле взял такси, чтобы догнать ее трамвай, и проследил бы, где она живет, и шел бы за ней до самой квартиры…

Нет! Никого нет, никто за ней не идет, улица позади пуста…

* * *

А этот безумный день так и продолжается в том же духе. Ася еще не знает, что он будет не только безумным, но и очень длинным, бесконечным, он вообще не закончится, а плавно перетечет в безумие следующего дня.

Но это еще впереди. Это все ей еще предстоит. А пока наша героиня стоит посреди холла, вокруг на полу – пресловутые осколки, хохочут Наталья, Инна Петровна, Марина Сергеевна – и красивая седая дама, которая аж чихает от смеха.

– Будьте здоровы! – сквозь смех, хором, говорят Инна Петровна и Марина Сергеевна – и еще пуще заливаются.

– Спасибо! – с трудом говорит дама – и снова чихает.

И снова все:

– Ха-ха-ха!

Ася смотрит на красивую даму – и вдруг начинает кое о чем догадываться. И ей до смерти хочется проверить свою догадку – до такой степени хочется, что даже становится наплевать на всеобщее веселье, к которому немедленно присоединяется и санитарка Надя, увешанная пластиковыми сумочками из «Спара», а также из каких-то других магазинов, куда она, конечно, успела забежать для препровождения рабочего времени.

Надя вошла в холл, ничего еще не поняла, что там происходит, но уже готова поржать (ее любимое слово!) над Асей. Впрочем, Ася не дает ей такой возможности, а говорит безразличным тоном:

– В самом деле, что-то у меня сегодня все из рук валится. Вот что значит браться не за свое дело! Наде по штату убирать положено – пусть она и убирает. В конце концов, именно это входит в ее обязанности, а не по магазинам бегать в рабочее время. А я в туалет хочу!

С этими словами она демонстративно складывает к ногам Нади орудия производства и уходит в боковой коридор.

За ее спиной воцаряется выразительное молчание. Хохот как обрезало! Жизнь немедленно вернулась в деловое русло. И Ася улыбается, довольная, хотя понимает, что нажила себе сегодня в лице Нади еще одного злейшего врага. Как будто мало ей одной Наташки! Ася успела заметить злобную судорогу, исказившую физиономию Нади. Наши люди, понимаете ли, почему-то терпеть не могут, когда им приходится выполнять свои прямые обязанности, те, за которые им платят. Они почему-то считают это страшно унизительным – нет, не деньги получать, а работать. Санитарке стыдно, что она санитарка, это ж нонсенс! Ну так иди в бизнес-леди, какие вообще проблемы?!

Впрочем, злая гримаса Нади Асю совершенно не волнует. Во-первых, Ася обычно работает в другом кабинете, и шанс пересечься с ней в ближайшее время ничтожно мал. Во-вторых, любопытство разбирает ее до такой степени, что ни на какие другие эмоции нет времени. Ей ужасно хочется знать, где находилась седая дама в то время, когда туалет посещали Олег и Мишка.

Ася пробегает по узкому коридорчику. Вот дверь с сакраментальными треугольничками: один вершиной вверх – это символ женщины, другой – вершиной вниз – символизирует мужчину, а вместе они значат, что туалет – общий, для посетителей обоего пола. Вот стеклянная дверь, ведущая на пожарную лестницу, снабженная надписью «Запасной выход». Дверь заперта – чтобы в случае, к примеру, пожара выйти по спасительной лестнице никто, боже сохрани, не смог. Впрочем, в случае пожара стекло разобьют и хлипкую дверь просто вынесут. Что, к слову, ничуть не поможет жаждущим спасения, потому что внизу путь им преградит бронированная дверь черного хода, ключ от которой потерян уже несколько лет назад. Между прочим, всем пожарным проверяющим почему-то на это глубоко плевать.