Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт - Владимир Величко Страница 9

– Нет!!! – напрягаясь изо всех сил, закричал я. – Не хочу, не хочу… не хочу! – И в этом крике, видимо, было столько чувства, столько внутренней силы, столько любви к дочери, что окружающий меня яростный грохот стал уменьшаться, уменьшаться и почти исчез… Наступила тишина, почти полная тишина, перемежаемая редкими, негромкими, совсем слабыми постукиваниями маленьких сталкивающихся камешков… и моим хриплым дыханием! И когда я понял, что слышу свое дыхание, то услышал отдаляющийся, уходящий в сторону грохот, даже не грохот, а слова, сказанные почти обычным голосом:

– Что ж, живи… если сможешь… можешь… жешь… ешь. – Этот уже не страшный голос все истаивал, уходил и возвращался все слабеющим и слабеющим эхом, а взамен в мое сознание стали врываться звуки и запахи окружающего – живого мира!

«Ни солнце, ни смерть нельзя разглядывать в упор».

Ф. Ларошфуко

Эксперт уже полчаса разгуливал по коридору суда и в подробностях изучил все висевшие на стенах плакаты, включая и пути эвакуации людей в случае пожара. Он ждал вызова в зал судебного заседания, куда был приглашен в качестве эксперта с целью «дать разъяснения по некоторым пунктам своего экспертного заключения». Думая об этой экспертизе, он морщился, а его и так-то неважное настроение портилось окончательно.

Тогда, в начале сентября прошлого года, его среди ночи разбудил длинный звонок в дверь.

– Менты обнаглели, ведь отпуск же, – вяло подумал он и, обреченно вздохнув, пошел открывать дверь. Однако не успел он ее толком открыть, как…

– Иваныч, Иваныч! – раздался вскрик, и в дверь ввалился его старый знакомый Сергей Сергеич:

– Антошка… внук… на машине… разбился… они двое погибли, – и заплакал так, как плачут только дети: навзрыд, захлебываясь от нестерпимого горя.

Кое-как успокоившись, он рассказал, что еще утром к его дочери приехали гости – муж с женой и двумя ребятишками. Гостья, как и его дочь, работала в прокуратуре. В обед они сели за стол, и это праздничное застолье плавно перетекло в вечерние посиделки. Когда стемнело, Антон – его 16-летний внук – решил покатать ребятишек на «семерке», машине, оставшейся от покойного отца. Уговорил маму, уговорил гостей и, насажав полную машину ребятишек, повез их кататься по ночному городку. А на одном из перекрестков в них врезалась другая легковушка. В итоге погиб внук Сергеича, погиб сынишка гостей, а остальные четверо получили травмы различной тяжести.

Эксперт, как сумел, его поддержал, напоил чаем, но Сергеич никак не мог успокоиться и постоянно спрашивал:

– Как они могли разрешить ребятишкам поехать?.. Как, взрослые и грамотные… по темноте, в дождик… Как??? Почему???

Эти же вопросы крутились и в голове Эксперта. Такой поступок взрослых, отпустивших детей кататься по темному и дождливому городу одних, непонятен и необъясним. Ну понятно, Антон – балованный мальчик и частенько из матери веревки вил – это всем было известно! – но ведь там и другие взрослые были. Ответа на этот вопрос не было. Уже под утро Сергеич ушел, попросив, чтобы трупы мальчишек вскрыл именно он – Эксперт. А Эксперт, хоть и был в отпуске, отказать ему не смог – старый знакомый…

На следующее утро Эксперту принесли постановление о проведении судебно-медицинской экспертизы. Из него он узнал, что уголовное дело возбуждено и виновником является водитель другой машины – тоже, кстати, «сынок».

После этого Эксперт вызвал санитарку, и они пошли работать – вскрывать двух мальчишек, которые никогда уже не станут мужчинами. По вскрытию никаких трудностей не было. Пока санитарка их приводила в порядок, мыла и одевала, Эксперт напечатал описательные части экспертных заключений. Хоронили внука Сергеича на следующий день, народу было очень много.

А потом случился сюрприз, очень пакостный сюрприз. Когда через пару недель из судебно-химической лаборатории пришли результаты исследований крови и мочи, Эксперт, увидев результат, сильно удивился. В крови Антона обнаружилось более трех промилле этилового спирта, что очень много. Такое количество этанола можно было найти в крови взрослого, пьющего и погибшего, но для шестнадцатилетнего паренька – это многовато, даже не многовато, а просто много. Кстати, у другого погибшего мальчика этанола в крови не было найдено. Эксперт в тот же день позвонил матери Антона (все же она была заместителем прокурора) и, пригласив ее приехать, сообщил об этом. Она очень удивилась и сказала, что такого быть не может. На том и разошлись. После этого отношения Эксперта с Сергеичем и его дочерью испортились совершенно, ибо они через несколько дней во всеуслышание заявили, что Эксперт фальсифицировал результат в угоду, что он продался… что он негодяй и так далее. Для Эксперта это было неожиданно – это если мягко сказать! Это был шок! Он недоумевал, почему, несмотря на долгие годы довольно тесного и дружеского общения, они ни о чем другом не подумали, не спросили, не выслушали! Они сразу же поставили клеймо – продался! Других вариантов даже не рассматривали…

Тут дверь зала судебного заседания открылась и оттуда выглянула секретарь. Эксперт встал и двинулся было к двери.

– Вы – Иванов? – спросила секретарь.

– Нет…

– Иванов! – крикнула она, не удосужив более Эксперта и взглядом. – Свидетель Иванов!!!

С лестничной площадки выскочил паренек и поспешно вошел в зал, а Эксперт, уныло вздохнув, присел на краешек скамейки и задумался: «Так… Это ж сколько лет я знаком с Сергеичем?.. Так… да, пожалуй, года двадцать два. Да, именно столько! Тогда я работал психиатром-наркологом…«Скорая помощь» привезла алкаша с белой горячкой – с белочкой! – как сейчас говорят. Мне удалось и «белочку уговорить», и найти общий язык с больным. Вот им-то и был Сергей Сергеевич. С тех пор у нас наладился хороший контакт. Сергеич мне, как психиатру, доверял абсолютно, строго выполняя все рекомендации. Мы вдвоем сумели справиться с его запоями…»

С тех пор Эксперт стал бывать у них дома. Сначала по необходимости, а потом просто так, в гости. Тогда их дочери – теперешнему заместителю прокурора района – было пятнадцать или шестнадцать лет. А потом у Сергеича запила жена, пройдя классически короткий путь женщины-алкоголички. Впервые в жизни попробовав спиртное в двадцать пять лет, она уже к тридцати пяти спилась и валялась в грязи на улицах Городка. Тогда по просьбе Сергеича он стал и ее лечить. И это тоже ему удалось – пить она бросила, но – увы! – рано умерла! В возрасте сорока четырех лет, прямо во сне – острый инфаркт миокарда. Он же ее и вскрывал, ибо к тому времени ушел из психиатрии и уже восемь лет был Экспертом.

Тут Эксперт вздрогнул от резкого и, как ему показалось, требовательного голоса той же секретарши:

– Свидетель Петров, – чуть брюзгливо пропела она. – Вас просят зайти! – И, с некоторым пренебрежением оглядев сидящих людей, скрылась в зале. «Вот интересно, – подумал Эксперт, – а что ж меня не вызывают? А может, ну их всех на фиг? Некогда мне груши здесь околачивать, повестки не было, я не расписывался, пришел по личной просьбе судьи… А теперь меня же и маринуют в коридоре. Все… уйду… к чертям собачьим… я им что, пацан?» Однако, покипев пару минут, Эксперт решил, что коли пришел, то лучше сейчас отмучиться, чем потом снова тащиться сюда. Приняв это решение, он успокоился, и мысли его снова убежали в прошлое: «Да… то, что случилось с Антоном, эта его трагическая гибель – может и есть его искупление?..»