Лондон бульвар - Кен Бруен Страница 9

Пошел за ней в спальню. По радио «Иглз» исполняли «Десперадо».

Если «Мой путь» Синатры — гимн шовинистов, то «Десперадо» — это символ веры осужденных. Таня протянула мне презерватив и легла на кровать.

Все закончилось очень быстро.

Она показала на ванную:

— Можешь там помыться.

Я помылся.

Когда я выходил, сказала:

— Давай еще двадцатку, и можешь еще раз.

Я говорю:

— Я так позабавился, мне как раз хватило.

Она мне вслед:

— Звони еще.

ВЕРНУВШИСЬ В КЛЭПХЕМ, я пошел в «Розу и Корону», сел на табурет у стойки, заказал пинту горького. Сижу, потягиваю пиво, скручиваю сигаретку. Рядом садится мужик лет шестидесяти. Общаться с ним не хотелось, и я состроил рожу типа «отвали от меня». Он заказал большую порцию рома, предупредил:

— Только не это пойло с желтой птичкой, которое «Кискади» разливает. [13]

Я повернулся. Захотелось разделить с кем-нибудь посткоитальную меланхолию.

Понял, что он обращается ко мне, говорю:

— Чего?

— Не поверишь, два месяца назад делал ангиографию…

— Что делал?

— Было назначено обычное обследование, но сердечную артерию что-то закупорило, и врач…

Я перебил:

— Заткнись. Не хочу об этом слышать.

Он сник, спрашивает:

— Хочешь выпить?

— Я хочу, чтобы ты компостировал мозги кому-нибудь другому.

— Я просто хотел пообщаться.

— Со мной не надо, — отрезал я.

Прикончил пиво и пошел к выходу. Когда оказался снаружи, заметил, что прямо напротив, через дорогу, стоит человек и внимательно на меня смотрит. Лет тридцати, блондин, поношенный костюм. Парень как будто собирался что-то сказать, но повернулся и ушел.

Если бы машин было поменьше, я бы пошел за ним. Подумал: «Сегодня они появляются неожиданно».

Когда я входил в квартиру, зазвонил телефон. Я поднял трубку.

— Митч?

— Да.

— Это Билли Нортон. Звоню все утро — ты где был?

— Ходил на собеседование.

— Что? У тебя уже есть работа.

— Деньги в долг давать? Это не работа, а инфекция.

Он тяжело вздохнул, говорит:

— Завтра идем, как договорились.

— Да.

— Митч, это легко, никаких проблем. От тебя требуется только одно — прикрывать меня.

— Легко? Первый раз слышу, что забирать деньги — легкое дело.

Он всерьез рассердился, попытался сдержаться, сказал:

— Я принесу «Ред Булл».

— Что принесешь?

— Такой энергетический напиток Запьешь им пару таблеток амфетамина, и ты на полном взводе.

— И без мозгов.

— Я подхвачу тебя в двенадцать, идет?

— Жду не дождусь.

Потом я заказал пиццу по телефону и стал ждать, когда ее доставят. Читал «Боковой удар» Чарльза Уилфорда и сокрушался, что таких серий больше не будет. В тюрьме я прочитывал одну, даже две книги за день. И собирался сохранить эту привычку.

В дверь позвонили. Открыл. Это не пицца. Крепкий мужчина, русые волосы с проседью, темный костюм.

— Мистер Митчелл? — спрашивает.

— Да.

Протянул удостоверение, говорит:

— Я детектив, сержант Бэйли. Могу я с вами поговорить?

— О'кей.

Он прошел за мной внутрь, оценивающе оглядел комнату, говорит:

— Хорошее местечко.

Я кивнул. Он сел, начал:

— Мы получаем ежедневный бюллетень о бывших заключенных, возвращающихся в наш округ.

Если он ждал от меня какого-то ответа, то я его не дал.

Достал пачку крепких сигарет, мне не предложил, закурил и продолжил:

— Мне попалось ваше имя, но там нет адреса.

— Я не на условно-досрочном. Свободный человек.

— Ну конечно, конечно. Я позвонил вашему другу Нортону, и он был рад помочь. Я решил заскочить на минутку, посмотреть, как вы устроились.

Опять звонок в дверь. На этот раз пицца. Забрал ее, принес в комнату, поставил на стол. Бэйли оживился:

— О, пицца. Великолепно! Можно кусочек?

— Конечно.

Он открыл коробку, приступил:

— Ммм… слава богу, без анчоусов… Вот бы еще чайку?

Я пошел в кухню, поставил чайник. Он кричит с набитым ртом:

— Очень вкусно! Пиццу надо есть, пока горячая!

Когда я пришел с чайником, Бэйли половину уже прикончил.

— Господи, мне это было просто необходимо, — сказал он. — Пропустил ланч.

Выпрямился, рыгнул.

— Была какая-то особая причина для вашего визита? — полюбопытствовал я.

Он налил чай, говорит:

— Я посмотрел ваши данные. Вы отсидели три года за тяжкие телесные повреждения.

— Да.

— Я хотел бы узнать о ваших планах.

— У меня есть работа.

— Боже милостивый! Быстро. Надеюсь, легальная?

— Конечно.

Он встал, отряхнул крошки с пиджака, сказал:

— Ваш друг Нортон слишком круто по ветру берет. Вам бы лучше с ним не встречаться.

Мне эта дружеская болтовня поднадоела, говорю:

— Это что, угроза, сержант?

Он, с улыбкой:

— Ну и темперамент у тебя, парень. Ты ведь не хочешь опять нарваться на неприятности?

Я заткнулся, говорю:

— Тронут вашей заботой.

— Еще бы. Зови это интуицией.

Я вернулся в комнату, сунул остатки пиццы в мусорку. Окурок он затушил в чайной чашке. Я громко сказал в никуда:

— Гребаная свинья.

На следующее утро я раздумывал, что надеть, если собираешься идти вытрясать деньги. Получше? Похуже? Решил, что нужно одеться попроще. Джинсы и свитер.

Ровно в двенадцать приехал Нортон. Я сел в фургон, говорю:

— Подходящий сегодня денек.

Нортон был как на иголках, притоптывал ногами, барабанил пальцами по рулю. Когда мы отъезжали, я краем глаза заметил блондина в поношенном костюме и крикнул: