Судный день для губернатора - Кирилл Казанцев Страница 9

– Так она ж вас чуть заживо не сожгла. Да и ранее отличилась – в Москву ездила, на вас клеветала, – удивился холуй.

– Так это та самая беглянка, которая в Комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав обращалась? – спохватился Николай Павлович. – Старею, память на лица совсем ни к черту стала, на другое смотрю… Тогда, значит, поступим так. Отправляй ее в коттедж к Айболиту, пускай с ней позанимается по индивидуальной программе, так сказать, укольчики поколет, микстурой попоит. А через пару неделек посмотрим. Исправится – хорошо. Не исправится – ну тогда… в общем, ты все понял.

Холуй «принял под козырек». Отвязал от стула Виолетту, взвалил ее, брыкающуюся, на плечо, словно какой-нибудь мешок картошки, и вышел.

Зазвенел инкрустированный камнями мобильник Vertu в позолоченном корпусе. Ладутько раздраженно глянул на экранчик, поколебался, но вызов все же принял.

– Да.

– Николай Павлович, доброй ночи. Это вас Евсеев беспокоит.

– Открыл, блин, Америку, – пробурчал губернатор. – Тебе чего не спится?

– У нас тут проблемка одна возникла. Завтра утром в город приезжает инспектор из КДН, собирается детдом проверить и вообще промониторить ситуацию с правами несовершеннолетних в области.

– Ну так встретьте его хлебом-солью, покажите, как у нас хорошо, напоите-накормите, денег отвалите и обратный билет в Москву купите. Меня-то какого черта дергать?

– Посоветоваться решил, – извиняющимся голосом произнес Евсеев. – Вы же сами…

– Я сам и вы сами…

– Но…

Николай Павлович, даже не дослушав собеседника, отключил мобильник и вновь приложился к бутылке.

– А может, ну его, этого волка? Задрал уже. Может, костюм Кощея заказать? Или Фредди Крюгера? Нет, непатриотично – однопартийцы не поймут, – прикидывал захмелевший губернатор области.

По прибытии в город Андрей Ларин вопреки своим ожиданиям так и не заметил повышенного внимания к своей персоне. От самого вокзала за ним не было никакого хвоста, слежки. Ни фургончиков с наружкой, ни подозрительных типов с замаскированными наушниками типа слуховых аппаратов он так и не увидел. Ларин даже ненароком подумал, что слишком расслабился за последнее время и просто не замечает очевидного. Но тут же отмел эту мысль из-за абсурдности. Ведь постоянные тренировки, которым подвергал его Павел Игнатьевич Дугин, не давали потерять форму и навыки. А значит, слежки действительно не было, что, конечно же, настораживало и склоняло к логическому вопросу – а вдруг таким способом они пытаются усыпить его бдительность, создать иллюзию безопасности, а потом в самый неожиданный момент нанесут упреждающий удар?

Заранее забронированный гостиничный номер, в который его заселили, оказался чист от «жучков», камер и прочей шпионской хрени. В этом не было никаких сомнений. Ведь Ларин облазил каждый его уголок-закуток, даже разобрав и собрав вновь старомодный телефонный аппарат.

Приняв с утомительной дороги контрастный душ, приободрившийся Андрей налил в стакан свой любимый морковный сок и, взяв на тумбочке местную рекламную газету, прилег на кровать. Глаза пробежались по объявлениям, пестрящим заманчивыми скидками и бонусами: «ноутбуки в кредит под 0 %», «наращивание ногтей по самым низким в городе ценам», «увеличение груди», «лечение от запоя, заикания и энуреза»… Бегающий по газетным полосам взгляд наконец остановился на картинке с мотороллерами, мопедами, скутерами, байками и горными велосипедами. Рекламный слоган фирмы, предлагавшей напрокат двухколесный транспорт, зазывал: «Слышишь, ты, не будь улиткой. Прокатись-ка с ветерком».

«Креативно, однако», – ухмыльнулся Ларин, набирая указанный в рекламке контактный телефон.

Через час Андрей уже несся по центральной улице на новенькой «Ямахе». Одет он был подобающе своему железному коню: черные лакированные ботинки на высокой шнуровке, заправленные в них потертые джинсы, кожаная куртка с заклепками и серебристый шлем, объятый языками пламени. В забрале с зеркальным напылением мелькали, пролетали, оставаясь далеко позади, обгоняемые им машины.

Ларин считал мотоцикл самым быстрым, маневренным и надежным видом транспорта. Во-первых, на нем всегда можно уйти от погони, свернув в узкую подворотню. Во-вторых, не надо стоять в пробках. Ну а в-третьих, в отличие от громоздкого автомобиля его можно спрятать в кустарнике или вовсе закатить в подвал. Эти неоспоримые преимущества железного коня не раз спасали Андрею жизнь.

Моргнув поворотником, «Ямаха» съехала на автостоянку перед детским домом. Ларин заглушил двигатель, откинул ногой подножку и повесил на руль шлем. Над головой спешившегося мотоциклиста раздался стрекот. Андрей закатил глаза на небо. На фоне белесых облаков, рубя лопастями воздух, летел вертолет, таща за собой длинный баннер с ярко-красной надписью: «Программа выходного дня. С заботой о детях. Искренне ваш Ладутько Н.П.», и следом плыла по небу еле влезшая на полотнище огромная отъевшаяся харя губернатора.

Столь внезапное появление «инспектора из КДН» повергло директрису детдома в ступор. Поначалу она и вовсе не хотела верить, что Ларин именно тот человек, за которого себя выдает, – ее насторожил его байкерский прикид. Но, увидев документы, тут же сменила тон и выражение лица, пригласив гостя пройти в кабинет.

– Вы бы хоть предварительно позвонили, а то прямо как снег на голову, – ерзала в директорском кресле Евгения Викторовна Ермакова – мужеподобная женщина с грубым лицом, в парике и с хрипотцой в голосе.

Андрей не случайно на встречу с директрисой вырядился байкером. Он отлично знал психологию людей. Будь сейчас на нем деловой костюм, белая сорочка и галстук да кейс на коленях – хозяйка кабинета смотрела бы на него с настороженностью, опаской. Мол, такой серьезный, решительно настроенный, будет до каждой мелочи доколупываться. Того и гляди замочками кейса щелк, а там диктофон или, того хуже, камера скрытая. А вот потертые джинсы, кожанка, недельная щетина делали из Ларина этакого добродушного бывшего хиппи или завязавшего байкера с открытой душой, располагающего к себе. Такой типаж ну никак не мог плести за спиной коварные планы. И эта уловка действовала.

– Работа у меня такая – появляться в том месте и в то время, где меня никто не ждет, – заулыбался Андрей и перешел к делу. – Евгения Викторовна, я работаю в КДН не первый год, много ездил по стране, разговаривал с вашими коллегами и знаю все трудности, с которыми вам доводится сталкиваться. Руководить детдомом – это адский, я бы даже сказал, титанический труд. Но не мне вам об этом говорить. – Ларин забросил ногу на ногу, доверительно посмотрел в глаза директрисы. – Вы как мама для этих бедных детей: постоянно выпрашиваете у государства жалкие крохи, лишь бы купить лишнюю игрушку, сладость, сделать в детдоме косметический ремонт. Вы переживаете за них, не спите ночами, принимая их проблемы к сердцу как свои. Стараетесь вырастить из них полноценных членов общества. А что получаете взамен? Нищенскую зарплату и временами «нож в спину»… Поверьте, Евгения Викторовна, не вы первая и не вы последняя. В чем только не обвиняют детдомовцы людей вашей профессии – диву даешься, – вздохнул он. – Почему так происходит? К сожалению, всегда найдется обиженный ребенок, которому кажется, что его обделили, любят меньше других. Вот он и пытается отомстить, выдумывая всякие небылицы.