Сестра моя - смерть - Наталья Александрова Страница 9

— Спасибо, я тут с Персиком погуляю. Баба Маня сейчасподойдет. У тебя кот где?

— Тут вот спит. В четыре утра явился.

— А то смотри, как бы чего не вышло.

Персик был известен в деревне как лютый ненавистник кошек.Вреда большого он им не причинял по причине своей бестолковости, но гонялстрашно, с топотом и лаем на всю деревню. Надежда оглянулась на своего рыжегокота Бейсика. Тот шипел, пушил хвост, вздыбливал шерсть на спине, но не делалникаких попыток выскочить в окно и показать этому негодяю эрделю, где ракизимуют.

— То-то же, сиди уж дома и не связывайся.

Надежда выпила стакан молока с булкой.

Надела старые мужнины тренировочные штаны, клетчатую рубашкус длинными рукавами, сапоги, голову повязала платком, велела Бейсику быть захозяина и вышла. Соседки махали ей из-за забора — скорей, мол.

Еще с вечера неугомонная Нина Михайловна сговорила всех идтиза малиной. Собирались человек пять, но кто-то проспал или передумал, и врезультате их оказалось трое, не считая собаки. Местная деревенская бабушкаМаня была приглашена как проводник, чтобы показать дорогу в дальний хорошиймалинник.

— Долго идти, баба Маня?

— Да не очень, с часок всего идти быстрым шагом.

После этих слов баба Маня так припустила, что Надежда сНиной Михайловной отбросили посторонние разговоры и сосредоточились на ходьбе.

Чтобы прогнать остатки сна, Надежда думала о своей жизни вдеревне. В это лето выдался особенно жаркий и засушливый август. А Надеждинойматери, которая жила себе спокойно каждое лето на даче, неожиданно предложилибесплатную путевку в санаторий — как пенсионерке и блокаднице. Мать ехатьнаотрез отказалась, потому что огурцы засохнут. Огурцы в это лето припозднилисьи теперь в августе поперли как бешеные, только поливай. Однако матери давнонадо было подлечиться и отдохнуть от огорода, поэтому Надежда скрепя сердцесогласилась посидеть две недели на даче, чтобы собирать огурцы и закатыватьбанки.

Кроме этого, оставались еще кабачки, тыквы и картошка, всеягоды мать успела собрать и сварить варенье.

Хуже всего было то, что Надеждин муж Сан Саныч не только невыразил неудовольствия по поводу ее двухнедельного отсутствия, но даже вроде быобрадовался. Надежда немного забеспокоилась по этому поводу, потому что хоть ипоженились они с Сан Санычем всего шесть лет назад, и был это у обоих второйбрак, и лет Сан Санычу было ни много ни мало, а пятьдесят три, но чем черт нешутит? Работал ее муж в последнее время в вузе, а там студентки, аспирантки —кругом соблазн. Надежда сначала расспрашивала мужа дипломатично, а потом,потеряв терпение, просто прижала его к стенке.

Муж очень обиделся и признался, что они с приятелем нашликое-какую халтуру, как раз на две недели, и что если все будет хорошо и тамзаплатят, как обещали, то они с Надеждой осенью смогли бы куда-нибудь поехатьна недельку-другую. Он хотел сделать жене сюрприз, а она выспросила все раньшевремени, и теперь сюрприза никакого не получится.

Надежда умилилась, расцеловала своего заботливого мужа исказала, что никуда не поедет. Пусть эти огурцы горят синим пламенем, а онадолжна жить в городе и создавать мужу условия для работы. А то как жеполучается?

Он будет работать по двенадцать часов в сутки, а дома иобедом накормить некому, в то время как она, Надежда, будет дармоедствовать надаче и поливать огурцы, да провались они совсем.

Сан Саныч тяжело вздохнул, потом подумал и позвонил потелефону. Вечером к ним явился старинный мужнин приятель Паша Соколов и принесНадежде маленький компьютер ноутбук и толстенный франко-русский словарь.

— Вот, Надежда, тебе работа на две недели. Пока на дачебудешь жить. Берешь словарь и вводишь слова оттуда в компьютер.

— Да зачем это, Паша?

— За деньги. Правда, небольшие, но все же. И чтоб тебена даче жизнь раем не казалась.

— Да кому это нужно? Ведь есть же словари компьютерные.

— Ох, Надежда, ну и настырная ты! Это какой словарь?Специальный, геолого-почвенный, таких давно не издавали. А работа нужна дляодного француза. Он кучу всяких словарей в компьютер введет, не сам, конечно, ас нашей помощью. И потом будет из них один общий составлять, у него на такойсловарь заказ.

— А что же он там не может для такого дела людейнайти? — начала было Надежда, но муж с приятелем посмотрели на нее с такойукоризной, что она прикусила язык.

— Вот, сообразила, наконец. Да с ним там за такиеденьги, что он за работу предлагает, И разговаривать-то не станут, да еще в судмогут подать за оскорбление личности. А у нас народ любым деньгам рад. Так чтобери словарь и дуй на дачу. Твое все с буквы "р" начинается и дальше.С ноутбуком-то умеешь обращаться?

— Уж как-нибудь, — обиделась Надежда, — ничемон от обычного компьютера не отличается. Только вот во французском-то я нибельмеса не соображаю.

— Ox, горе мне с тобой! — вздохнул Паша. —Вот, смотри. Переключаешь на латинский регистр и аккуратненько, по буквамнабираешь французское слово, а уж потом все по-русски. В конверте инструкции пошрифтам и остальное. Иди, Надежда, ты женщина толковая, сама разберешься.

В институте, где работала Надежда, дела шли ни шатко нивалко, там не стали возражать, когда она оформила две недели за свой счет. Итеперь вечерами она работает на компьютере, а днем переживает, как бы его несперли. Деревня есть деревня — залезут в дом и уведут чужой компьютер, а онтысячу долларов стоит. Правда, Надежда, уходя, прячет компьютер в такое место,где никто не догадается искать, но все равно беспокойно.

За мыслями Надежда не заметила, как они прошли деревней,потом полем и уже приближались к лесу. На краю леса было небольшое болотце,Надеждины бабули пошли в обход по тропиночке, а она рискнула срезать напрямикпо проложенным бревнышкам, потому что жара стояла давно и болотце порядочноподсохло.

Посреди болотца и находилось то, из-за чего Надежда полезлав грязь, а не пошла, как все, по тропинке. Тут жила колония замечательныхярко-зеленых лягушек. Когда Надежда увидела их впервые, она не поверила своимглазам, так они были хороши. Тихонько ступая, Надежда пошла по мосточкам. Однобревно было чуть в стороне — и вот они сидят, зеленые с черными полосками наспинках и греются на утреннем мягком солнышке.

«У них тут пляж!» — сообразила Надежда.

Она стала считать лягушек, получилось девятнадцать штук.Топот и треск сучьев возвестили приближение Персика. Он вырвался откуда-тосбоку, подняв тучи брызг. Лягушки мгновенно попрыгали в воду.

— Теперь у них массово-оздоровительный заплыв. Вечноты, Персик, все испортишь Пойдем уж скорей отсюда.

Надежда в который раз дала себе слово вернуться сюда сфотоаппаратом, запечатлеть самую большую и красивую лягушку, а потом повеситьцветную фотографию у себя на рабочем месте, чтобы любоваться унылыми зимнимиднями, затем подхватила Персика за ошейник и вытащила его на сушу. Старушки ужеждали их на том берегу.