Дело гастронома № 1 - Евгений Латий Страница 9

Антон набрался смелости и выпалил:

– Потому что вы самая красивая, самая умная… самая…

Пока Антон подбирал новые слова, должные в полной мере перечислить все ее достоинства, Маша подняла его руку вместе с зонтом и по-взрослому приказала:

– Все, хватит! Идемте! – А потом вдруг покосилась на него серьезно и строго и добавила: – Мне давно пора домой! – С этими словами она ловко вывернулась из-под зонта и ускорила шаг.

Антон быстро догнал ее, вновь поднял над ее головой зонт.

– Дождь холодный, вам нельзя без зонта! Вы можете простудиться, заболеете!

Маша продолжала быстро идти, глядя себе под ноги.

– И что?

– Тогда я буду вас реже видеть и… и страдать из-за этого! – выпалил он.

И настолько осмелел, что уже не старался идти в ногу с ней. Маша заметила это и насмешливо хмыкнула. В глубине души ей было приятно слушать его признания. Да и какой женщине не приятно думать, что кто-то будет из-за нее страдать и убиваться?!

Антон облизнул пересохшие губы, он колебался, не знал, стоит ли задавать этот вопрос.

– А что, у вас такой строгий муж? Не терпит опозданий?!

Маша нахмурилась, резко обернулась.

– Что?.. А вот это вам знать совсем не обязательно! – выпалила она и, вырвавшись из-под зонта, ускорила шаг.

Антон постоял минуту-две в нерешительности, затем бросился следом и догнал Машу только во дворе, под козырьком подъезда. Когда расстояние между ними сократилось до полуметра, он неожиданно поскользнулся в луже и потерял равновесие. И чисто инстинктивно, чтоб не упасть, ухватился за плечи Маши. Та едва устояла на ногах, и в какой-то миг лица их сблизились. Антон наклонился, крепко обнял ее и быстро поцеловал в щеку.

Такого напора и наглости Маша явно не ожидала и, успев вымолвить лишь: «Ты сумасшедший!» – выскользнула из его объятий и убежала в подъезд.

Антон отошел в сторону, чтоб можно было видеть все окна дома. Что, если Маша появится в одном из них? Губы горели, сердце колотилось как бешеное, он испытывал восторг и полное смятение одновременно.

«Буду стоять, пока не увижу!» – решил Антон, а потом, невзирая на то, что промок до нитки, вдруг осознал: он счастлив! Никогда прежде ничего подобного он в своей жизни не испытывал. Никогда!.. Былые детские и школьные влюбленности не в счет – глупость, никакая не любовь, всего лишь абстрактные мечтания, дурацкая жажда этой любви. Он окончательно понял, что именно она, Маша, и есть девушка его мечты, понял это после первого поцелуя, пусть секундного, почти мимолетного. Сколько времени он простоял под дождем, Антон не знал, да и знать не хотел. Стоял до тех пор, пока в окне на втором этаже не вспыхнул свет и – о чудо! – в нем показалась Маша, махнула Антону рукой. Он помахал ей в ответ. Потом она жестами стала показывать, чтоб немедленно шел домой, но он все не уходил. Продолжал мокнуть под дождем…

Перед тем как войти в кабинет начальника УКГБ по городу Москве Култакова, Скачко заметил, что табличка с именем и должностью хозяина кабинета немного покосилась. Он почти машинально протянул руку, чтобы поправить, выровнять ее, но тут дверь отворилась, и в проеме возникла голова с седым ежиком волос, а затем послышался грозный голос:

– Не трогать! – Затем дверь распахнулась еще шире, и тот же голос, но уже вполне доброжелательный, пригласил гостя войти. – Заходи, заходи, не робей. Это я так просто, для… короче, мой прикол. Маленькая забава, если хочешь знать. Специально эту табличку не поправляю. Таким образом проверяю на бдительность тех, кто ко мне заходит. Заметил, значит, глаз меткий! С первого выстрела во врага попадет. Не заметил – хреново, но не страшно. Не все же наши люди обязаны только стрелять? Я правильно излагаю? – спросил генерал, приглаживая ежик, затем указал на стул. – Ты посиди чуток, я после нашего разговора как раз домой собирался, и, черт, старый хрыч, из головы вылетело, что должен с собой взять.

Култаков словно забыл, что у него в кабинете посетитель, тут же стал сосредоточенно что-то искать по всему кабинету, продолжая при этом бубнить:

– Вспомнить-то вспомнил, что должен захватить, а вот где он… этот подарок, черт его знает. Куда же я его засунул? Спросишь, почему вспомнил? Да потому, что у жены сегодня день рождения, вот прямо сейчас все уже сидят за столом, пируют, выпивают, жена обзвонилась, а я подарок потерял! Эх!

Он рассмеялся, но через секунду после того, как уселся в свое кожаное кресло, обнаружил пропажу. Это были старинные каминные часы с бронзовыми амурами, которые стояли прямо у него перед носом на его же огромном рабочем столе.

– Вот они! – по-детски обрадовался генерал. – Давно мечтал такие часы приобрести! Жена, конечно, обидится, она часы не любит! Якобы намек на возраст. А я люблю! И подарок, между нами, мужиками, покупал тильки для сэбэ! А у нее и так все есть! И часики есть, и цацки разные, просто немерено, целые короба, и манто, и туфельки, и сапожки там всякие! Даже не помню, какие последние покупал? То ли финские, то ли югославские?

Он опять засмеялся, затем сразу без всякого перехода спросил:

– Слушай, кто там древние конюшни вычистил?

– Авгиевы? – удивился Скачко.

– Во-во! – обрадовался генерал. – Именно так! Кто их там чистил-то?

– Геракл!

– Да ты что?! – так и застыл с часами в руках генерал. Затем осторожно опустил их в картонную коробку с нескрываемым удивлением на лице. И когда часы скрылись под слоем тонкой белой бумаги, несколько неуверенно спросил: – Это… римлянин, что ли, какой?

Скачко по-военному четко тут же ответил:

– Древнегреческий герой. Расчистка авгиевых конюшен – один из двенадцати подвигов Геракла.

– Вон оно как… подвиги, значит, – пробормотал генерал, попробовал пригладить ежик, потом попросил: – Слушай, ты все эти подвиги мне выпиши на бумажку, ладно? Только смотри не забудь! – И тут же снова, без всякого перехода, спросил: – Ну что там Анилина?

Скачко с той же легкостью сменил тему:

– Валюту хранила, но участия в аферах мужа не принимала!

– Принимала не принимала! Анилины – воры! Факт известный! Заруби себе на носу, в чем задача. Нам надо подобраться к Беркутову! Он главный вор! И мы должны его скрутить, арестовать, уничтожить! Анилина – мостик, тропиночка! Она нужна как выход на Беркутова! Скажи ей: сдашь его, мы тебя выпустим! Так и скажи! Горы золотые обещай. Вот французы тут поставили пьесу, там у них главный персонаж вор! Они его переодели в костюм президента Франции, выпустили на сцену! Говорят, зал стонал от восторга!

Скачко чуть помедлил на сей раз с ответом, затем все же решился:

– Это я вам рассказывал! Пьеса Жана Жене.

Култаков ничуть не обиделся. Видать, не впервые попадал в такие ситуации и поэтому просто шутливо погрозил ему пальцем: