Расемон - ворота смерти - И. Дж. Паркер Страница 9

Акитада перечислил свои утренние встречи.

— Нисиока интеллектуально полный ноль. Он постоянно сует свой нос в чужие дела, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. А Сато пьяница и гуляка, похотлив, как барсук, — проинформировал Акитаду Такахаси. — Ну, а Оэ, конечно же, наше светило! Везунчик! Эта пустоголовая придворная знать восхищается его талантами, всей этой страстью и натиском чувств. И слава не приходит с пустыми руками — туго набивает карманчики. Он уже купил себе летний дом на озере Бива, так что теперь, полагаю, займет место никак не ниже государственного советника.

Акитада так растерялся, что на некоторое время утратил дар речи. Такахаси, видимо, не испытывал ни малейших угрызений совести, говоря гадости о своих коллегах. А ведь когда-то, как припомнил Акитада, его должность занимал добрейший человек.

— Вижу, здесь многое изменилось со времен моего студенчества, — заметил Акитада. — Из моих бывших учителей почти никого не осталось. Только профессора Хирата да Танабэ. Он, кстати, готовился к лекции, когда я зашел.

— Да дрых он скорее всего, — грубо заметил Такахаси. — Боюсь, совсем одряхлел старик. Да вы и сами увидите.

— А как студенты?

— В основном тупицы. А что вы хотите? Их родители либо пресыщенные сановники, у которых на уме одни развлечения и удовольствия, и им совершенно наплевать, научатся ли их безмозглые отпрыски трудиться и думать, либо чиновники из каких-нибудь дальних провинций, где в школах преподают полуграмотные учителя.

— Полагаю, вы преувеличиваете, — возразил Акитада. — Профессор Оэ с большим уважением говорил мне кое о ком из своих аристократических учеников, и насколько я понял, он даже использует одного старшекурсника для проверки сочинений.

— Вот как? А я и не знал, что подобные вещи разрешены! Нет, если каноны профессиональной этики претерпели такие изменения, то, возможно, мы все переложим свои обязанности на студентов и будем спокойно наслаждаться жизнью в летних домах? Что это был за старшекурсник?

— К сожалению, не знаю его имени. — Акитада уже досыта наслушался гнусных клеветнических тирад Такахаси по поводу всех и вся, однако не мог позволить себе демонстративно отвернуться от него, поэтому вежливо сказал: — Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Такахаси, но меня ждут на факультете. Думаю, занятия вот-вот начнутся.

— Что ж, тем более жаль! Еще один день жизни, потраченный впустую! Впрочем, не буду остужать вашего рвения. В конце концов, назначение на временную должность — это еще не смертный приговор!

Акитада заторопился. Во дворе он полной грудью вдохнул свежего воздуха, надеясь, что легкий утренний ветерок поможет ему избавиться от дурного настроения. Возле здания факультета права Акитаде показалось, что он увидел удаляющегося Нисиоку. Впрочем, яркая повязка могла принадлежать кому угодно.

Хирату он нашел в пустом классе — тот заботливо поправлял на полу циновки, проверял запасы туши и воды в баночках и наличие кисточек возле каждого студенческого места. При виде Акитады он просиял и первым делом поинтересовался, как прошло утро.

Акитада вздохнул:

— Я познакомился кое с кем из ваших коллег. Впечатление удручающее.

Хирата рассмеялся:

— Постой, дай-ка попробую угадать! Один из них точно был Такахаси. Верно?

— Да. А еще не в меру любознательный тип по имени Нисиока; подвыпивший лютнист, тискающий проститутку, и самопровозглашенный поэт-лауреат, осыпающий нескончаемой бранью своего поклонника-помощника. Да, и был там еще один очень грубый студент, который, судя по всему, презирает их обоих.

Хирата улыбался.

— Смотрю, ты не терял времени даром. Студент, наверное, Исикава. На ближайших экзаменах от него ждут лучших результатов, вот он, кажется, чуточку и загордился. Боюсь, его высокомерие в будущем выйдет ему боком. — Улыбка исчезла с лица Хираты. — В этом мире одного таланта и способностей недостаточно, если молодой человек из бедных не обладает такими качествами, как смирение и любезность.

— Что же случилось с нашим университетом? Здесь теперь все по-другому. Повсюду признаки запущения и разлада. Студенты демонстрируют высокомерие, профессора откровенно злословят друг о друге. Когда я учился, такого не было.

Хирата замер и внимательно посмотрел на Акитаду.

— Сейчас у нас не лучшие времена. — Он снова улыбнулся. — Но ты не грусти! Все не так плохо. Ты полюбишь своих студентов и наверняка оценишь по достоинству кое-кого из новых коллег.

— Профессор Оэ утверждает, что здесь учится внук покойного канонизированного принца Ёакиры.

— Да, это так. Бедный мальчик будет посещать твои занятия.

Акитаду заинтриговали эти слова, но, не тратя времени на расспросы, он решил вернуться к своей первоначальной цели:

— Я заглянул в прихожую храма Конфуция. Туда, кажется, может зайти кто угодно. Вы помните, кто был вместе с вами на церемонии?

Хирата развешивал на вертикальном щитке огромную схему государственного устройства.

— Были Оэ и Оно. Они никогда не пропускают молебен. Такахаси тоже должен был прийти, хотя я не припоминаю, чтобы видел его. Еще, конечно же, Нисиока и Танабэ. Насчет Фудзивары и Сато я не уверен. Фудзивара небрежно относится к подобным обязанностям, хотя в остальном он настоящий гений. Подозреваю, он частенько прикладывается к бутылочке, и Сато составляет ему компанию. Вообще-то я думаю, они оба тебе понравятся, когда ты узнаешь их поближе. Мы также часто приглашаем на церемонии наших лучших студентов, правда, они не всегда приходят. Полагаю, подобные мероприятия слишком скучны для них. Впрочем, Исикава был там в тот вечер, в этом я не сомневаюсь.

— Я очень удивился, застав Сато в комнате с женщиной. Он утверждал, что дает урок, но, по-моему, они упражнялись в чем-то совсем другом, в не в игре на лютне.

Хирата удивленно поднял брови.

— Мой дорогой мальчик, ты рассуждаешь как заправский ханжа. Конечно, нам известно о том, что Сато дает частные уроки. Теоретически это против правил, но гейши из веселого квартала охотно учатся у Сато его знаменитой технике, а ему нужны деньги. Преподавательская зарплата, видимо, утекает у него сквозь пальцы, как вода, и он вечно в долгах. Здесь ты должен сделать скидку на артистический темперамент.

— Но такое поведение способно сделать его мишенью для нашего шантажиста.

— Ему никогда не удалось бы выплатить такую сумму. По крайней мере мне так кажется. Надеюсь, что это не Сато. Во-первых, он гений, а во-вторых, у него большая семья, которую нужно кормить.

— Тем хуже. Так или иначе, но пока он единственный из ваших коллег, кто замечен в незаконных или аморальных поступках. Кстати, мне вот что еще пришло в голову. Как выглядело ваше кимоно? Не было ли в раздевалке похожего на него?

— Ну конечно! Как я об этом не подумал?! У меня было зеленое шелковое кимоно с мелким узором в виде цветущей вишни. Только вряд ли у кого-то еще мог оказаться такой рисунок.