Суд неправых - Чингиз Абдуллаев Страница 9

— И в такой могущественной структуре показательно убивают двух банкиров, — с сомнением произнес Вейдеманис. — Тебя смущают именно эти быстрые и показательные убийства?

— С самого начала. Но у меня был список из семи фамилий. А когда я встречался в последний раз с Джорджем, он сказал, что дело закрыто и они нашли виноватого. Солгал, конечно. Но почему? Что я сделал не так? Почему он захотел так быстро от меня избавиться и почему другой член Совета решил настоять на дальнейшем расследовании?

— Он решил лично все проверить.

— Вот именно. Но почему мне дали только эти семь фамилий? Я специально проверил. В Англии, в отеле «Гроув», на последнем заседании Бильдербергского клуба было около ста сорока человек. И среди них банкиры из Великобритании, Франции, Швейцарии, политики из Польши, Португалии, Голландии. Но мне дали список именно семерых, которых они подозревали в возможном предательстве. Почему? И тут я вспомнил, что в последнем разговоре со мной Джордж невольно оговорился. Когда все время лжешь, нужно очень внимательно следить за своей речью, иначе можно легко попасться на неточностях. Джордж, пытаясь себя контролировать, достаточно неосторожно сообщил мне, что все семеро людей, которые были в списке, вели собственную игру. Он даже вспомнил о книге Агаты Кристи «Восточный экспресс», когда преступниками были все присутствующие в поезде, от проводника до секретаря убитого. Это была оговорка по Фрейду. Они ищут не предателя, так как сами решили снизить курс золота и укрепить национальные валюты. А если даже кто-то заработает несколько миллиардов, это их не должно особенно волновать. Мировый рынок финансов оценивается примерно в восемьсот триллионов долларов, из которых четыре пятых контролирует Бильдербергский клуб. Это достаточно официальные данные. В девяносто восьмом, прямо перед дефолтом, они пригласили к себе Чубайса на встречу.

— Не нужно про него, — поморщился Вейдеманис, — я еще не встречал в своей жизни более циничного и расчетливого мерзавца. Он ведь начинал с кооперативов по продаже цветов. И вот эта рыночная хватка цветочного спекулянта осталась у него на всю жизнь.

— Ты не прав. Он умный, расчетливый, дальновидный бизнесмен и политик. Возможно, один из самых умных и толковых деятелей, которые окружали Ельцина в те годы. Говорят, что однажды дочь президента даже написала ему записку, в которой назвала его будущим главой государства. Пусть он и циник, но он выделялся на фоне случайных людей, оказавшихся тогда во власти. И реально влиял на политику государства, сумев перед вторым туром выборов буквально свалить группу самых близких приближенных Ельцина, генералов Коржакова и Барсукова, вице-премьера Сосковца. Именно поэтому его и позвали на заседание клуба. Тогда было абсолютно очевидно, что Россия достаточно быстро исчерпает свои рессурсы и вынуждена будет объявить дефолт. Что и произошло в августе девяносто восьмого. Просто так никого не приглашают на заседание клуба.

— Это мне понятно. Но эта семерка наверняка бывает там достаточно часто.

— Но почему именно эти семеро? Хотя сейчас их осталось только пять человек. И почему, когда я назвал две фамилии, их сразу убрали? Получается, что я невольно спровоцировал их убийство. Кто еще мог позволить себе выступить против такого влиятельного клуба?

— Ты считаешь, что это обычная борьба за власть в самом клубе?

— Если бы это было так, они бы никогда не пригласили эксперта со стороны. Нет. Они чем-то встревожены. Неизвестная организация вышла на итальянский клан Прасси и заказала убийство биржевого брокера. Она сумела мгновенно отреагировать и убрать двух банкиров, которых я попросил более внимательно проверить. И тогда я спрашиваю себя — кто они, эти люди? И вспоминаю, как Джордж, оговорившись, сказал, что все семеро начали свою собственную игру. Все семеро. Ты понимаешь?

— Пока не совсем.

— Эти семеро были интересны клубу еще и тем, что они действительно проводили какой-то свой курс, независимый от самого клуба, — пояснил Дронго, — и только этим можно объяснить убийство двух банкиров.

— Ты считал, что это было вызовом клубу.

— В какой-то мере. Но это была вынужденная мера. Кому-то не понравилось мое предложение о более тщательной проверке обоих банкиров. Кто-то уже знал о списке семерых и был готов к подобному решению…

Вейдеманис остановился, озадаченно посмотрел на своего друга. Покачал головой и очень тихо спросил:

— А если бы ты дал фамилии Баррозу или Лагарда? Получается, что могли убрать и их?

— Кто-то был готов даже к такому развитию событий, — усмехнулся Дронго. — Это не прикрытие истинного виновника, это попытка любым способом не дать никому узнать об истинных мотивах поведения этих банкиров. И всех остальных. Обрати внимание, что, разговаривая со мной, Джордж назвал и третью фамилию. Глава итальянского банка Орацио Локателли. Но он до сих пор жив. Прошло уже несколько дней. В данном случае эта схема не сработала. Важно, чтобы об истинной деятельности банкиров или людей, входящих в семерку, не узнали другие. Вот почему так быстро и жестоко расправились с этими двумя. У них есть некая тайна, которая связывает всех семерых. — Он вдруг замолчал и хлопнул себя по лбу: — Господи, какой я кретин! Конечно, все правильно. Я вычислил два слабых звена в этой конструкции. Попавший в автомобильную аварию и находившийся под влиянием антидепрессантов Мартинес и новичок Гальярдо. Они показались мне наиболее уязвимыми. И я все вычислил верно. Они действительно были самыми уязвимыми в этом списке. Один — инвалид, другой — новичок. Кто-то решил, что им нельзя доверять. Организаторы их убийства тоже знали, что именно эти двое являются слабым звеном.

Эдгар оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что их могут услышать.

— С этими все ясно. Тогда кто отдает приказы, кто такой могущественный и сильный, что позволяет себе уничтожать самых известных банкиров Запада? И, наконец, кто предает интересы клуба? Тебя ведь позвали второй раз узнать имя этого человека?

— Меня и в первый раз приглашали для этого, — мрачно пояснил Дронго, — дали мне список семерых, которых подозревали, и попросили вычислить одного. Но на самом деле они заранее знали, что все семеро являются подозрительными людьми с точки зрения интересов клуба, и им было важно узнать, как именно я буду действовать. А может, они считали, что я сумею разворошить эту семерку, и тогда сам клуб вмешается и определит виноватого. Возможно, и так, но они точно знали, что все семеро проводят некий параллельный курс, и важно узнать, кто и почему за этим стоит. В этом была главная задача моего вызова.

— Предположим, что ты прав, но тогда кто сдает интересы клуба, если не люди из этой семерки, уже ставшей пятеркой? Кто именно?

— Теперь появилась девятка, — вздохнул Дронго, — четверо сотрудников клуба и пятеро членов Совета. Угадай с первого раза, кого именно я должен подозревать.

— Конечно, членов Совета, — сразу ответил Вейдеманис, — только у них могла быть полная информация по этому делу.

— Тогда получается нелогично, — сказал Дронго, — один из них — основатель клуба, другой попросил меня прекратить расследование, чтобы найти возможного предателя с помощью своих людей, третий попросил вернуться и продолжить расследование. И еще двое влиятельных членов Совета. Ее королевское величество и его превосходительство. Бывшая королева и бывший премьер. Вот эта пятерка, с биографиями которых меня под огромным секретом познакомил Арчибальд Мортон. Хотя про любого из них можно прочитать целые разделы в Википедии. И кого именно я теперь должен подозревать? Зачем основателю клуба подрывать устои своего клуба? Зачем это делать Джорджу, если он сейчас член Совета и потенциальный лидер в своем клубе. Зачем это делать бывшему государственному деятелю, который меня снова вернул. Ему уже девяносто, и он достаточно умный человек, чтобы не разрушать клуб в этом возрасте. И зачем это делать двум остальным? Эти двое просто проходят как почетные члены. Зачем им выступать против собственного — клуба?