Жизнь замечательных детей - Люся Лютикова Страница 9

Пайса так энергично накинулась на еду, что я вспомнила прохомячка Пуха. Пух формально принадлежит Оле, и поэтому его клетка стоит околоее кровати. Я сказала девочке:

– Ты следи за хомяком, мало ли что…

Она поняла мой намек, побледнела и побежала проверять,хорошо ли закрыта клетка.

Так, осталось совсем немного. Сейчас Олечка уйдет в школу, яодену близнецов и отведу их в ясли. И буду абсолютно свободна до вечера. Впринципе, все оказалось не так уж и сложно. Думаю, я с блеском выдержуиспытание. Люся Лютикова – прирожденный воспитатель и мудрый наставник молодежи.

– Теть Люсь, а мне надо сдать деньги наэкскурсию… – напомнила Оля.

Точно. Уезжая, Женька вручила мне деньги. Немного, всеголишь 200 долларов. Но это было все, что осталось в этом месяце от получкиДениса после выплаты арендной платы за квартиру и покупки кое-какой бытовойхимии. Семья Стецюра живет от зарплаты до зарплаты, по-другому просто неполучается.

Сначала я стала отказываться от денег: мол, как-нибудьпрокормлю детей, только что получила аванс, лучше возьмите доллары с собой вАргентину – пригодятся. Кума возразила: более вероятно, что они пригодятсяздесь. Каждый день детям надо покупать свежие молочные продукты, овощи ифрукты. К тому же возможны всякие непредвиденные траты. Дети имеют привычкуболеть, а участковая врачиха без коробочки конфет даже за стетоскоп невозьмется. И уж обязательно деньги потребуются на школу: завтраки, экскурсии ипросто поборы без определенной цели, которые, по сути, являются завуалированнойвзяткой классной руководительнице. Вздохнув, я положила Женькины деньги к себев кошелек, уверенная, что не потрачу из них ни копейки.

И вот – пожалуйста, кума оказалась права. Не прошло и суток,как начались траты. Я отправилась за сумкой. Она висела в коридоре, там, где яее вчера оставила. В поисках кошелька я принялась рыться во всех отделениях, нобезуспешно. Тогда я вывалила содержимое сумки на тумбочку. Хм, ничего непонимаю. Неужели?..

– Кошелек украли, – прошептала я.

Мы с Олей посмотрели друг другу в глаза и одновременносказали:

– Я знаю, кто это сделал.

Вчера вечером в квартиру позвонили. Прошел всего час с тогомомента, как Женька с Денисом уехали в аэропорт. У меня даже мелькнула мысль,что у них что-то сорвалось и они вернулись. Я бросилась открывать дверь.

На пороге стоял мужик в строительном комбинезоне, заляпанномкраской. На голове у него красовалась пилотка из газеты.

– В вашем подъезде начинается ремонт, – равнодушносообщил мужик.

Я смутно вспомнила, что действительно видела на первом этажедеревянную стремянку, всю в краске, и старое ведро с побелкой.

– А я тут при чем? – так же равнодушно отозваласья.

– У вас тут красить или как? – И маляр обвелвзглядом предбанничек на две квартиры, особенно пристально задержавшись, какмне показалось, на коляске близнецов. – Если надо, то обеспечьте завтра доступрабочим.

– Ой, даже не знаю, – растерялась я.

Мне, в принципе, до лампочки. Женьке, я думаю, тоже,поскольку эту квартиру они снимают. Но вот что скажут соседи?

Я позвонила в соседнюю дверь. Сначала раздался собачий лай,а потом дверь открыла женщина лет под сорок в банном халате и с полотенцем наголове.

– В вашем подъезде начинается ремонт, – повторилмаляр.

– А я тут при чем? – раздраженно отозваласьсоседка, отгоняя ногой собаку от двери. Породу мне рассмотреть не удалось.

Я решила внести в диалог некоторое разнообразие:

– Он хочет знать, надо ли красить в предбанничке.

– Так, значит, придется убирать отсюда вещи? И куда жея все это дену? – возмутилась женщина и обвела рукой велосипед и мешки скартошкой. – Между прочим, один мешок – ваш.

Наш? Очень кстати. Значит, картошку мне покупать непридется. Вот только заносить грязный мешок в квартиру мне совершенно нехочется. Опять же коляску некуда приткнуть, честное слово.

– Нет, у нас красить не надо, – решительно сказалаженщина.

Я поддержала ее радостным кивком. Мужик никак не успелотреагировать, потому что в этот момент собака – а это оказалась такса –прошмыгнула между ног хозяйки и с оглушительным лаем бросилась прямиком в моюраскрытую дверь.

Почти сразу же раздался душераздирающий кошачий вопль идетский визг. Я кинулась вслед за таксой, за мной поспешила соседка, а малярзамыкал процессию.

В большой комнате перед нами предстала потрясающая картина.Пайса сидит на люстре, выгнув спину и издавая шипение. Такса с омерзительнымлаем прыгает внизу, пытаясь достать своими короткими лапами кошку. Оля зажимаетруками уши, близнецы синхронно ревут, а Игорек радостно наблюдает запроисходящим.

Соседка подскочила к своей псине и схватила ее на руки.

– Бедняжка, испугали тебя, моя деточка, – сталаприговаривать она, ласково поглаживая таксу по длинному туловищу. Такса сучилав воздухе лапами, не оставляя своих гнусных попыток добраться до Пайсы.

Я возмутилась. Нет, все-таки собачники – это страшные люди!Да эта мелкая тварь с вытянутой мордой сама кого хочешь доведет до инфаркта! Аее еще жалеют!

Соседка удалилась к себе в квартиру, маляр тоже тихо слинял.Полчаса у нас ушло на то, чтобы успокоить малышей и снять Пайсу с люстры. Итолько потом я спохватилась, что открыта входная дверь. Я тщательно закрылазамок, предварительно удостоверившись, что детская коляска по-прежнему стоит впредбанничке.

Вот ведь я Балда Ивановна! Следила за коляской, а надо было– за сумкой. Ясно же, что маляр воспользовался ситуацией и стянул из неекошелек.

– И что теперь делать? – спросила Оля. В глазах унее застыло тревожное выражение. Ребенок уже знает, что без денег – не жизнь.

Я напустила на себя беспечный вид:

– Ничего страшного, придумаю что-нибудь. В школе скажи,что завтра сдашь деньги на экскурсию. Все будет хорошо.

Очень бы хотелось самой в это верить.

Оля пошла в школу, а я одела близнецов и повела их в ясли.По дороге все мои мысли были заняты одной проблемой: денег нет ни копейки, анадо протянуть неделю с четырьмя детьми, двумя кошками и хомячком. Какие естьварианты?

Можно было бы занять небольшую сумму у коллег на работе. Но,признаться, я привыкла в этой жизни рассчитывать только на себя. Другим яодалживаю деньги с удовольствием, а сама ходить на поклон не люблю. К тому женебольшой суммой на этот раз, чует мое сердце, не обойтись: когда речь заходито детях, возможны самые непредсказуемые траты. И дай бог, чтобы приятные…

В яслях я попросила позвать Веру Тихоновну. Это была тасамая Женькина знакомая нянечка, которая обещала пристроить детишек у себя вгруппе. Она оказалась женщиной приятной полноты, но на ее лице застыловыражение мелочной подозрительности.