Азиатский рецепт - Кристофер Мур Страница 9

– Никак нет, сэр.

– Хочешь сказать, что он лжет? – Ходжес принюхался. – Пахнет мочой.

– Сэр, мы же в тропиках, – напомнил Арнольд. – Так пахнут гнилые кокосы.

Пиво хотел провести Лопесу удар арсенала из муай-тай – пнуть ногой по почкам. Лопес увернулся, но Ходжес рывком поставил его на место.

– Хорош, – проговорил он, схватил Лопеса за руку и отнял пистолет. – Никаких больше драк. Сейчас мы тут разберемся, и все разойдутся по домам.

Ходжес проанализировал факты и решил, что ситуация попадает под категорию обычной проблемы. Для любого офицера ВМС существует предел обычного, о котором Сэндлер на инструктаже не рассказывал. Дювел качал головой, наблюдая за блондинкой: та стояла у машины и шепталась с Лопесом. Она напоминала ему отцовскую жену номер пять: те же грустные голубые глаза, пухлые губы, по-змеиному острые зубки, то же умение драться.

Тиффани не сводила глаз с Алисиной сумочки: наверняка и впрямь Гуччи, а не фейк. Мечта любой катои увидеть, как из обоссанной бэхи появляется по-настоящему стильная женщина. Но как эта русская связана с другими фарангами, Тиффани не понимала. Определенно фаранги положили глаз на «БМВ» Пива, и блондинка им помогает.

– Они угоняют тачку Пива, – сказала Тиффани вслух.

С тех пор, как подоспел патрульный отряд, она заговорила впервые. Ее голос, похожий на баритон, звучал спокойно, словно ее спросили, как сделать, чтобы детям всего мира жилось лучше. Ходжес прищурился и разобрал надпись на ленте: «Мисс Белый Сад. 1 место». Он склонил голову набок и зацокал языком.

– Конкурс красоты?

– Тиффани победила, – ответил Дювел. – Она в университете учится. Рад знакомству, Тиффани. Пиво рассказывал мне про твою учебу.

– Дювел, сейчас не время обсуждать ее учебу, – заметил Ходжес.

Пиво притянул Тиффани к себе, отодвинув ее от Дювела.

– Этот тип непристойно перед ней обнажался, – он показал на Лопеса.

– Ерунда, – парировал тот.

Монтана, стоявшая чуть поодаль, твитнула: «Трансвестит – королева красоты презрительно смотрит на пехотинца с пушкой. Так мы потеряли Ирак».

Пиво сбросил Ходжеса со счетов и двинулся прямиком к фарангу, донимавшему его джай йен, единственному вменяемому типу в форме.

– Объясни им, кто мой отец, – велел он.

– Я знаю его семью.

– Чудесно, – отозвался Ходжес. – Значит, можно расходиться. Скажите им, что мы извиняемся.

– Извиняетесь? – заржал Пиво. – Извиняетесь, мать вашу? – Он оглядел Дювела, словно проверял, не мятая ли у него форма, не рваная ли, не висят ли нитки. – Арестуй их всех, – велел он, точно считал Дювела подчиненным, обязанным выполнять его приказы.

Прежде Пиво не требовал, чтобы в его собственной стране один фаранг арестовывал другого фаранга. На Уокинг-стрит русские держат целую сеть баров и не пускают тайскую полицию на верхние этажи. Что стало с Таиландом? Появились запретные зоны. А сейчас на стоянке отцовского отеля его оскорбляют в присутствии подруги и деловых партнеров. Разве можно терпеть побои, унижения, да еще умолять фаранга сделать то, чем ни один тайский коп не пренебрежет, – выцарапать нал у преступников?

Монтана осветила салон «БМВ» фонариком и заглянула внутрь – пахло пивом, мотор не заглушили, кондер работал. Она села на пассажирское сиденье, дверцу не закрыла и, не отключаясь от происходящего на стоянке, настучала твит: «Три урода-морпеха, которые даже подружек завести не могут, дерутся из-за трансвестита. Нули никчемные».

– Эти парни ничего противозаконного не совершили, – сказала Алиса Дювелу.

– Похоже, тут недоразумение, – проговорил Ходжес. Получилось очень по-тайски.

– Она врет! – заявил Пиво.

– Зачем ей врать? – спросил Ходжес.

– Она говорит, что пехотинцы ничего противозаконного не совершали, – вставил Дювел.

– Дювел, ты на чьей стороне? – вскинулся Пиво.

– Ни на чьей. Я лишь повторяю Алисины слова.

– Вы тоже знаете русскую? – осведомился Ходжес.

– Да, знаю, – со вздохом кивнул Дювел. – Нам доводилось сталкиваться.

– Она склонна ко лжи?

– Я волонтер-полицейский, а не волонтер-судья. Откуда мне знать, соврет она в такой ситуации или нет?

Вопросы пошли мерзкие. У мужчин всегда так – это Монтана твердо усвоила за четыре года обучения в техническом колледже. Усвоила – и бесилась, не переставая.

– Вы должны верить мне. Я таец, – напирал Пиво.

– Может, врешь именно ты, – пробормотала Монтана, закатив глаза.

– Алиса сидела в машине. Зачем ей врать о том, что произошло? – спросил Дювел.

Монтана нажала на кнопку «Отправить» и подняла голову.

Пиво свирепо смотрел на Дювела, который не помогал прищучить фарангов, а задавал дурацкие вопросы, словно имел какой-то вес. Словно не считал себя нулем на палочке. «Нужно выяснить, кто именно решил выдавать форму фарангам», – отметил про себя Пиво. Он потолкует об этом с отцом: тот наверняка в курсе, он же местных портных опекает.

«Не стоит удивляться позиции Дювела, – думал Пиво. – Копы вечно друг друга выгораживают». Сильно разочаровало, что легавых поддержала Алиса, – она же в доле, на треть навара претендует.

– Московская шлюха! – шепнул он Тиффани и дважды прыснул в рот мятным освежителем полости рта.

Тиффани стиснула ему ладонь.

– У нее классная прическа. Как у кинозвезды, Умы… Не помню, как дальше.

Еще в отеле Тиффани заметила Уму в толпе. У бедной катои аж пульс участился: Ума Турман прилетела из Голливуда, чтобы увидеть, как она, Тиффани, завоевывает корону Мисс Белый Сад. По крайней мере, так показалось Тиффани.

Все выжидающе смотрели на Пиво: позвонит или нет, отпустит пехотинцев или велит задержать? Пиво сам не знал, на что решиться. Он кивнул Алисе, чтобы подошла ближе, но та не удостоила его вниманием, и Пиво подмигнул Тиффани.

– Роскошно выглядишь! – прошептала она.

– Что вы решили, хун Пиво? – спросил Дювел, подался вперед и чуть слышно добавил: – Плюнь на них, они тебя не стоят.

Дювел искренне желал Пиву добра и надеялся, что тот образумится и поймет: обвинения выдвигать глупо.

«Эта русская хочет поссориться? – думал Пиво. – Я покажу ей мастер-класс. Хочет проблем? Она их получит».

– Пойдемте в участок, – сказал он вслух. – Американец отнял у меня пистолет и мне же им угрожал.

Ходжес взглянул на Пиво, потом на Лопеса. Что разумнее, позвонить Сэндлеру или убедить тайцев сменить гнев на милость? Тут одновременно заговорили Тиффани, блондинка из «БМВ», три пехотинца и три тайца.