Мистическая Москва. Тайна дома на набережной - Ксения Рождественская Страница 9

– О чем?

– Слушай внимательно. Ты должна собрать самые необходимые вещи, документы и бежать из дома.

– Куда бежать?

– Куда угодно. Самое главное – подальше.

– Ты в своем уме? А что я скажу родителям?

– Им уже ничего не нужно говорить.

– Вовка… Ты что-то знаешь? – Голос разом осип, а сама она сползла на пол и так и осталась сидеть возле табуретки. – Скажи, молю тебя! Я пришла домой, а родителей нет.

– У меня почти нет времени, – быстро заговорил Сергеев. – Твоих родителей арестовали прямо на работе.

– Как арестовали?.. – Трубка выпала из рук, Анна с трудом успела ее подхватить.

– Так, арестовали.

– А когда отпустят?

– Аня… – Вовка замялся. – Наверное, мне нужно было сразу сказать тебе об этом, но я не решался. Думал, Пашка все выдумал. Но он не такой человек, чтобы выдумывать. Я ведь хотел как лучше. Лучше для тебя.

– Постой, Вовка, я ничего не понимаю… – остановила его Анна. – Пашка знал, что моих родителей должны арестовать?

– Да. А теперь получается, что и я знал. Но ничего не сказал.

– Когда их отпустят?!

– Таких, как они, не отпускают.

– Что значит – таких, как они?

– Никто из пропавших жителей десятого подъезда не вышел на свободу. Так что спасай себя. Беги. Беги, пока не поздно!

Некоторое время Анна тупо смотрела прямо перед собой и пыталась осознать полученную информацию. Маму и папу арестовали… Ей не хотелось в это верить, но она должна была поверить, потому что все последние дни чувствовала приближение какой-то опасности. Вовка не врет, говорит то, что знает. То, что знает?

На этой мысли девушка встрепенулась и с силой сжала трубку. Но тогда получается, что Сергеев обо всем знал. Знал и ничего не сказал. А ведь будь он позавчера немного откровеннее, все могло бы быть иначе!

– Вовка! – Ее голос зазвенел в телефонной трубке.

– Да? – испуганно ответил он.

– Почему ты ничего не сказал?

– Не посмел.

– Ты предатель! Понимаешь? Предатель!

– Аня, ты все равно ничего не могла бы изменить.

– Откуда тебе знать? Папа пошел бы к руководству, поговорил бы, и все само собой разрешилось бы!

– Анечка, с теми людьми, которые забрали твоих родителей, нет смысла разговаривать. У них приказ.

– Неправда! – сорвалась девушка на крик. – Всегда есть смысл! Они тоже люди и могут ошибаться.

– Аня…

– Все, я не хочу с тобой больше разговаривать. Ты мог бы сделать для меня очень многое. Но не сделал. Смалодушничал!

– Пусть так, – ответил он. – Но я тебя прошу – беги. Спасайся! Уезжай куда-нибудь подальше. А там, может, все и образумится.

Вместо ответа Аня бросила трубку на рычаг и заметалась по квартире. Что бы ни думать сейчас о Вовке, а тот прав. Ей нужно уехать. Правда, куда можно уехать, она понятия не имела. И даже думать об этом не хотела. Все потом. Потом… А сейчас нужно собрать вещи и деньги. Без денег долго не протянуть.

Анна решительно вошла в кабинет отца и выдвинула нижний ящик стола. Как и предполагалось, под бумагами оказалась весьма крупная сумма: пачка купюр, перетянутая резинкой. Дрожащими руками девушка схватила ее и запихнула в сумочку. Затем пошарила ближе к стенке стола, желая убедиться, что забрала все, и тут под руку ей попалось нечто холодное и твердое. С опаской вытащила необычный предмет – и увидела пистолет.

На мгновение Аня замерла. Откуда у отца оружие? Она никогда не видела этой вещи в их квартире. Правда, и в ящик стола тоже никогда не заглядывала. Получается, у папы были тайны, о которых дочка ничего не знала?

Анна несколько секунд подержала пистолет в руке, хотела было положить его на место, но потом передумала и решительно тоже сунула в сумку.

Кажется, все. Можно уходить. А куда – придумает потом. Можно уехать в Сибирь – там легко затеряться. А после, когда обустроится, даст о себе знать Вовке. Как бы она ни была на него зла, а все-таки Сергеев позвонил и предупредил об опасности. Хотя наверняка сильно рисковал. Да, она обязательно позвонит Вовке. А там, глядишь, им удастся найти способ быть вместе. Жаль только, институт придется бросить. Но другого выхода нет. Если она хочет остаться в живых, нужно уметь терять. Ведь и так уже многое потеряно. Самое дорогое, что было в ее жизни, – родители. У нее почти ничего не осталось. Ничего, за исключением собственной жизни.

Аня остановилась на пороге и в последний раз обвела глазами квартиру, ставшую за этот год такой родной. Скорее всего, подобного жилья у нее уже больше никогда не будет. Но это не страшно. Она боец и сумеет отвоевать у жизни все необходимое. А сейчас ей нужно так мало – найти крышу над головой, надежный приют.

Девушка подхватила чемодан, повесила на плечо сумку и тихонько заплакала, расставаясь с прошлой жизнью.

Звонок в дверь раздался в тот момент, когда она поднесла руку к замку. Аня резко дернулась и с ужасом посмотрела на створку.

– Откройте, товарищ Фролова, – послышалось с лестничной площадки. – Мы знаем, что вы дома.

– Кто там? – дрожащим голосом спросила Анна.

– А вы откройте – и узнаете.

– Я не привыкла отпирать дверь незнакомым людям. – Девушка попыталась придать своему голосу твердость, но у нее плохо получалось.

– Тогда я отдам приказ ломать дверь.

Аня медленно опустила чемодан на пол. Похоже, она опоздала. Теперь не будет ни Сибири, ни новой жизни.

– Так как? Мы ломаем? В последний раз прошу по-хорошему – откройте, иначе хуже будет.

– Значит, так! – Страх куда-то ушел, осталось лишь холодное равнодушие ко всему происходящему. – Открывать дверь я никому не собираюсь. А если кто-то из вас посмеет сюда сунуться, я выстрелю, не задумываясь. Ясно?

За дверью на некоторое время воцарилась тишина. Анна напряженно прислушивалась. Неужели ушли? Хотя вряд ли. Таких людей простой угрозой не испугаешь.

– Послушайте… – Теперь из-за двери звучал другой голос. – Вам все равно некуда деваться. Рано или поздно мы вас оттуда выкурим. Только ваше положение значительно усугубится. Вы меня понимаете?

Анна понимала. Но открыть дверь людям, которые арестовали ее родителей, просто не могла.

– Итак, что вы решили?

– Убирайтесь! И помните, патронов у меня много. На всех хватит.

На лестничной клетке вновь стало тихо. Правда, теперь до нее доносились едва слышные голоса. Похоже, люди по ту сторону двери сдаваться не собирались.

А в то время человек в черном, командовавший операцией, спустился к телефону-автомату и принялся набирать номер наркома Ежова.