Свадебный кастинг - Марина Серова Страница 9

– Я понял, о чем вы, – покивал он мне, а его жена тут же спросила:

– И о чем она?

– Видишь ли, дорогая, Соколовой тогда позвонила домой какая-то женщина, а сама Соколова была на работе, и трубку взяла ее мать. Вот ей-то и сказали, что Анну – это дочь Людмилы Алексеевны – насмерть сбила машина, хотя на самом деле ничего этого не было, – объяснил он. – Бабушка после этого слегла. Я не стал тебе тогда ничего рассказывать, чтобы не расстраивать.

– Кошмар! – воскликнула его жена. – Да я бы этих шутников своими руками убила!

– Если это и была шутка, то очень злая, – сказала я. – И вот теперь один человек нанял меня для того, чтобы я выяснила, кто тогда звонил.

– После стольких лет? – с сомнением спросил Гринберг. – Вряд ли у вас что-то получится!

– Я постараюсь сделать все возможное и очень прошу вас мне помочь! – сказала я.

– Миша! Ты ей поможешь! – командирским тоном произнесла его жена, и Гринберг согласно покивал:

– Всем, чем смогу.

– Тогда скажите мне, были ли, кроме Людмилы Алексеевны, другие претенденты на должность начальника планово-экономического отдела? – спросила я.

– Вы думаете, что кто-то мог специально позвонить ей, зная, какие последствия это вызовет, и таким образом вынудить ее уволиться? – удивился он в ответ и, подумав, решительно заявил: – Нет!

– Почему вы так уверены? – спросила я.

– Я вам вкратце обрисую ситуацию, и вы сами все поймете, – проговорил он. – О том, что Илюша уйдет на пенсию, знали все. Может, он и поработал бы еще, но... – Гринберг развел руками, – инфаркт! Ему позволили доработать до пенсии, но фактически всеми делами в то время уже занималась Людмила Алексеевна. Ее работа всех устраивала, и в первую очередь меня, как ее непосредственного начальника. Где-то в апреле сунулись ко мне было две бабенки из отдела: Женя и Валя, но я сказал им твердое «нет»!

– Почему же вы были столь категоричны? – поинтересовалась я.

– Потому, что Валя чистый практик – она по диплому биолог, а у Жени вообще за плечами только техникум. Ну, какие из них начальники? А еще я их предупредил, что если Соколова почему-то откажется, то отдел возглавит дочь нашего генерального директора – она как раз в том году институт оканчивала.

– Вот так сразу и в начальники? – недоуменно спросила я.

– Да не собиралась она на заводе работать! – отмахнулся Гринберг. – Это я нарочно сказал, чтобы их пыл охладить. Генеральный же специально для нее и ее мужа осенью при заводе ООО создал, оклад у этой пигалицы был больше, чем у меня, даже если посчитать все премиальные! – зло заявил он. – Ну и на кой черт этой девчонке завод?

– Так тот разговор состоялся в апреле, а ООО создали осенью, и до назначения Соколовой работники отдела боялись, что их начальником может стать дочь генерального, – задумчиво сказала я. – Иначе говоря, никаких конкурентов после проведенной вами разъяснительной беседы у Людмилы Алексеевны уже не осталось? – расставляя все точки над «i», спросила я.

– Вот именно! – подтвердил Гринберг. – Так что на заводе недоброжелателя не ищите. Ни у кого не было никакого резону ей звонить.

– Вы правы! – согласилась я и поднялась. – Спасибо вам большое, Михаил Григорьевич! Часть проблем я с вашей помощью решила.

– Привет от меня Людмиле Алексеевне передайте, – попросил он, провожая меня до двери. – Раз в ее судьбе принимает участие такой солидный человек, который способен оплатить вашу работу, то, я думаю, у нее все хорошо.

– Обязательно передам! – пообещала я.

Вернувшись домой, я набрала номер Светланы Ермаковой, которая, как оказалось, давно вышла замуж и стала Захаровой, да и жила по другому адресу. Но ее новый телефон я все-таки достала и ей позвонила. Узнав, что речь пойдет о том давнем несчастье, происшедшем с ее подругой, она охотно согласилась поговорить со мной, и мы договорились встретиться на следующий день на детской площадке в «Липках», где она гуляла днем со своим младшим сыном.

Сделав себе кофе, я устроилась в кресле и попыталась проанализировать все, что успела узнать, но информации было до обидного мало, и я, обнадежив себя тем, что я стою пока только в начале пути, пошла спать.

На следующий день, придя на детскую площадку, я сразу же узнала Свету – она очень подробно мне себя описала. Когда мы поздоровались и я села рядом, она спросила:

– Как там Аня?

– Ничего не могу вам по этому поводу сказать, потому что не видела ее – меня нанял другой человек, – ответила я и попросила: – Расскажите мне о ней поподробнее. Какая она, какой у нее характер, привычки, увлечения.

– Ну, как вам сказать, – задумалась Света. – Анька добрая, отзывчивая, честная и жутко доверчивая – верит всему, что ей говорят, – но и не без характера, хотя нужно здорово постараться, чтобы ее из себя вывести. Но уж если это произошло, то тут только держись! И вместе с тем она очень домашняя – всегда любила готовить, шить и вязать. В школе она была гадким утенком и похорошела только, когда уже в университете училась.

– Что же вас с ней связывало? – удивилась я. – Вы яркая, броская и сразу же видно, что очень эмоциональная и активная.

– Не знаю, – подумав, ответила Светлана и рассмеялась. – Просто, как посадили нас вместе в первом классе, так мы и подружились, срослись, словно сиамские близнецы. Сначала я ее ото всех защищала, помогала во всем... Она же детсадовскую закалку не прошла, ее дома бабушка воспитывала. Анька совсем беззащитная была... Отнимет у нее какой-нибудь мальчишка пирожок, яблоко или еще что-то, а она только стоит и удивленно на него таращится – как же, мол, ты мог такое сделать, так плохо поступить?

– А вы, значит?.. – усмехнулась я.

– Ну, а я, конечно! – рассмеялась она и потрясла кулаком. – Так и прошли мы с ней бок о бок всю школу, да и потом как сестры были. Ей можно было рассказать абсолютно все и быть уверенной, что она не проболтается. Только вот с мальчишками у нее никогда не клеилось. Они ее просто не замечали, хотя я всюду таскала ее с собой и просила своих парней, чтобы они знакомили ее с друзьями.

– Неужели за ней совсем никто не ухаживал? – спросила я.

– Пытался один, – улыбнулась Света. – Венька. Это наш одноклассник, – пояснила она. – Тоже тихий такой, домашний... Он в нее долго влюблен был, а она ничего не замечала, хотя я и пыталась не раз ей глаза открыть. Он ее и в кино, и в театр приглашал, а она всегда смущалась и отказывалась. Она даже на школьные дискотеки только под моим конвоем приходила, но танцевала мало и уходила рано, говорила, что не хочет заставлять маму с бабушкой за нее волноваться.

– А где сейчас Веня? – поинтересовалась я.

– Так он, как после школы в Москву учиться уехал, так там и остался.

– А в университете она с кем-нибудь до Виктора встречалась? – осторожно спросила я.

Конец ознакомительного фрагмента