Смертельный треугольник - Фридрих Незнанский Страница 9

— Еще раз спрашиваю, — тут он с удивлением обнаружил, что испытывает некие сильные эмоции (опять же удивление, раздражение, даже любопытство), — объясните внятно, чего вы добиваетесь?

— Мне нужны ваши профессиональные услуги.

— Ах вот как!

— Конечно. Неужели вы подумали что-то другое? — притворно изумилась она, поведя плечиками, и Гордеев подивился грации этого жеста.

— Ну и?

— Мне говорили о вас как об очень профессиональном юристе, но главное — честном и отзывчивом человеке. Уж простите великодушно за этот маленький эксперимент с магазином и сумочкой. Я хотела проверить быстроту вашей реакции, понимаете? Как скоро вы меня найдете и вообще — что станете делать?

— Значит, сумочку вы все-таки оставили нарочно? Вы меня совсем запутали.

— Ну и нарочно, — глазом не моргнув, тут же согласилась она, словно минуту назад не утверждала обратное. — Ну и что ж с того? Должна же я быть уверена в человеке, который займется моей проблемой.

— А вы в этом так уверены?

— В вас — да, теперь уверена. То, что я увидела, полностью совпало с тем, что мне о вас говорили.

— Я не о том, — отмахнулся Гордеев. — Почему вы так убеждены, что я займусь какой-то вашей проблемой?!

— А что вам может помешать? — в свою очередь удивилась девушка. — Вы же адвокат. Это же ваша обязанность — людям помогать. Разве нет? Вы же как доктор.

— Хм… — Гордеев не нашелся, что сказать, и предпочел послушать, что будет дальше.

— Вот я и хочу, чтобы вы помогли мне с делом покойной сестры.

— У вас неверная информация, я не веду дела о наследстве…

— Дело совсем не в этом! — Девушка стала выказывать признаки неудовольствия такой недогадливостью адвоката.

— Тогда в чем?

— Она якобы покончила с собой, но это неправда.

— А кто была ваша сестра? — машинально спросил Гордеев.

— Как кто? Мила Монахова, конечно, — как нечто само собой разумеющееся сообщила Маевская.

Так вот оно что! Она сестра Монаховой, вот откуда такое феноменальное сходство. Что же, это многое меняет…

— Так вы что же, тоже актриса? — спросил Гордеев.

— Ну знаете, это уже хамство, — ответила Маевская. — Это все равно что спрашивать у женщины, сколько ей лет.

— Так уж и хамство. Я знаю, сколько вам лет. Вы забыли, что я видел ваши права.

Она отмахнулась:

— Это неважно. Говорить об этом незачем.

— Неправда. В вашем возрасте женщина еще смело может прибавлять себе годы.

— Ну ладно, — она сменила гнев на милость. — Тогда я скажу по-другому. Вы бы еще у Пугачевой спросили, правда ли, что она песенки поет? Вот!

— А что, вы разве какая-то знаменитость?

Возникла минутная пауза, в течение которой девушка внимательно изучала адвоката, а он отвечал ей тем же.

— Вы наглец, — наконец заметила Маевская. — Я звезда сериала «Пацаны навсегда». Узнали наконец?

— Нет, — честно признался Гордеев. Он вообще мало смотрел телевизор, а уж сериалы — никогда.

Оказалось, что Яна Маевская никогда не училась ни в каких театральных вузах, но благодаря связям своей сестры очень быстро попала в обойму ведущих молодых актеров Москвы. Сначала она была актрисой одной экспериментальной студии на старом Арбате, расположенной неподалеку от театра имени Вахтангова, и, по слухам (о которых она сама же Гордееву и сообщила), тамошние монстры сцены с удовольствием ходили смотреть на ее игру. Потом засветилась в главной роли в известном мюзикле и, наконец, снялась в истинно народном телесериале. Тут уж ее слава из сугубо столичной переросла во всероссийскую. Яна Маевская сыграла подругу главного героя, молодого человека, прошедшего путь от мелкого бандита до олигарха средней руки. Этим пока ее карьера ограничивалась, но вполне вероятно, что ее ждало большое будущее. Конечно, ее сестра, которая успела сняться во многих европейских и даже голливудских картинах, была величиной космической, но кто знает, кто знает. Сейчас все так быстро меняется…

В общем, адвокат был заинтригован. Гибель такого известного человека, как Мила Монахова, не пустяк. Гордеев, конечно, помнил ту историю, о ней около года назад (Монаховой не стало в феврале прошлого года) много писали, и в иностранной прессе не меньше, чем в отечественной. Теперь только он припомнил, что где-то упоминалась ее девичья фамилия — действительно Маевская. Но это была даже не вторая, а третья ее фамилия, потому что на момент гибели она уже была Монахова-Зингер. Она, кажется, была замужем (не первый раз) за каким-то американским режиссером. А до того?

Однако для начала Гордеев спросил у ее сестры, кто же этот таинственный человек, который ей его рекомендовал таким образом — как высокого профессионала.

— Это мой режиссер.

— И кто же ваш режиссер?

— О господи, — вздохнула Маевская. — Несмотря на все ваши достоинства, вы просто неандерталец какой-то. — Она стала говорить голосом, каким уставшие взрослые объясняют что-то непонятливому ребенку: — Это режиссер моего сериала. Я у него сейчас опять сниматься буду. Сергей Юрьевич Сергеев, дело которого вы с успехом вели год назад. Неужели не помните?

— Два года назад, — кивнул Гордеев и… засмеялся.

Юрий Петрович действительно легко вспомнил того господина, которого обвиняли в одном пикантном правонарушении. Режиссер допустил, как считало обвинение, развратные действия в отношении несовершеннолетнего лица мужского пола в Сандуновских банях, куда они пришли по обоюдному согласию и где, по многочисленным свидетельствам, очень душевно проводили время.

— Между прочим, этот парнишка, который… ну вы понимаете… он тоже снимался в нашем сериале, и он многим Сергею Юрьевичу обязан.

— Что вы говорите? — иронично протянул Гордеев, несмотря на то что год назад он отнесся к своей работе, как всегда, с полной серьезностью и вытянул режиссера-бисексуала из неприятностей, которые, как удалось доказать, ему подстроил коллега, режиссер и конкурент, пытавшийся перетянуть к себе молодое дарование и на всякий случай помешать работе над текущим проектом. Возможно, так на телевидении и принято, но Гордеев придерживался другого мнения. Он сумел убедить помощников того, другого режиссера дать показания против своего шефа, и для Сергеева все закончилось благополучно. — Значит, тот парнишка многим Сергею Юрьевичу обязан, да?

— Конечно! Такая черная неблагодарность, я этого просто не понимаю. Он же благодаря Сергееву карьеру сделал!

— Так уж и карьеру… — Гордеев подумал, что эта девочка всерьез считает свой сериал чем-то вроде «Войны и мира».

— Вы напрасно иронизируете. Впрочем, вы правы, к нашему делу это отношения не имеет.

— К нашему делу? Так в чем же состоит наше дело? Судя по тому, что я услышал, вы, Яна Станиславовна, считаете, что гибель вашей сестры не была самоубийством?