Жаклин Врана - Тодд Лерой Страница 9

– Значит, этот дом принадлежит государству? На какой основе? Разве вы не покупали у родственников?

– У прежнего владельца родственников не было. Об этом мы узнали уже после въезда. В конторе нам об ее судьбе ничего не рассказали. А вот соседка знает больше, чем надо…

Пустышка выпала из губ младенца, и тот разразился криком. Из комнаты выбежал мальчик пяти лет, потирая сонные глаза, такие же большие как у женщины.

– Ложись, спи, милый, – кивнула ему мать. – Ничего не случилось.

Мальчик вернулся в комнату, не отводя взгляда от незнакомки.

– Это мой старший, – с нежностью пояснила хозяйка. – Есть еще дочь. Так вы от кофе отказались?

– Да, уж лучше ничего не пить, чем пить растворимый.

– Справедливо, – рассмеялась женщина. – Ну, может, попросите у соседки? Она часто сует нос не в свои дела. Кроме того рассказывает то, что нам знать вовсе необязательно. И любит хвастаться, тем, что у нее новая кофемашина, новая…

– Да, – по инерции поднялась Жаклин и направилась к двери в коридоре.

Женщина проводила ее взглядом и рассеянной улыбкой. Но у самой двери следователь обернулась и задала контрольный вопрос:

– Никаких вещей он не оставил?

– Во всяком случае, не в нашей квартире.

Жаклин задержалась еще на минуту, чтобы насладится красотой женщины. Она крайне ей симпатизировала, и сдержать мысли на этот счет было сложно.

– Вы как-то очень хорошо выглядите.

– Что ж, спасибо, – улыбнулась та.

Жаклин перевела взгляд на фотографию невзрачного и немного раздутого в брюхе мужчину и бутылку крепкого напитка на столе.

– Этот тип имеет на вас права?

– Да, – смутилась женщина, не переставая улыбаться. – Так уж вышло. Я его любила. И ничего менять не хочу.

– Но ведь он вас не достоин, – справедливо заметила Жаклин.

– Не нам выбирать нас достойных, – ответила с печальной улыбкой та.

Следователя уже ничего не задерживало, а желание пополнить запасы кофеина так возросли, что вопросы выветрились автоматически.

– Странно, – завершила знакомство она. – Странно и досадно.

Шорох за дверью напротив она услышала еще прежде, чем позвонила, поэтому долгая пауза сильно ее смутила. Как только цепь заиграла, она выставила свидетельство под нос пожилой женщине.

– Жаклин Врана, полиция Стокгольма. У меня к вам несколько вопросов. И первый вопросом не является. Почините дверь, если не можете так долго ее отпереть. Я слышала, как вы подошли к ней, когда я звонила вашей соседке, Наташе Гуттенберг. И второе, тоже не вопрос. Налейте мне кофе. Само собой молотого. И желательно экспрессо без сахара. Но если есть ореховый или ванильный сироп можете добавить пару капель. Вот, в общем-то, и все. А теперь перейдем к вопросам, которые лучше задавать сидя.

Старуха застыла с приоткрытым ртом, и девушке пришлось поторопить ее, чуть отодвинув в сторону и переступив порог. Квартира выглядела действительно намного лучше соседской. С ремонтом и встроенной техникой. Она даже напомнила Жаклин дом сестры. Такой же обильно обставленный и в розово-персиковых тонах. Выбежала навстречу и принялась облизывать нос ее сапога маленькая собачка. Из собак Жаклин предпочитала только крупные породы, маленькие откровенно ее раздражали. Поэтому она тряхнула ногой, так что та отлетела к стене и нагнулась, чтобы протереть сапог от слюней одноразовым платком.

– Тинкерли, – пришла на выручку животному хозяйка. – Будьте осторожнее с моей малышкой. Она очень любит гостей.

– Сомневаюсь, что это взаимно. Я сяду на диван в той комнате. Он мне больше нравится.

– Пожалуйста, – пропустила ее старуха.

Жаклин села на подушки. Хозяйка прибежала из кухни с чашкой экспрессо.

– Моя машина все делает.

– Я за нее рада.

– И капучино, и мокачино.

– Разве что сироп не добавляет, – отпила Жаклин. – И мелет зерна?

– Нет, – проскрежетала старуха.

– А моя мелет, – равнодушно призналась девушка, не замечая, как потемнела хозяйка, и отставила чашку на стеклянный столик. – Итак, миссис…

– Называйте меня просто Молли, – приторно улыбнулась та.

– Я могу вас называть как угодно, только для отчета требуется полное имя.

– Молли Якобссон, – потускнела та.

– Для Молли вы откровенно стары. Значит, коренная шведка.

– В отличие от соседей, я никакая не иммигрантка, – воздела подбородок она. – А вот у вас имя и фамилия далеко не шведское. Жаклин…

– Нет, правильно Жаклин, – исправила она с паузой между слогов.

– Жаклин, – повторила она, как и в первый раз.

– Жаклин. «А» короткая, «и» тянется. Жаклин. Я, знаете ли, горжусь французскими корнями. Хотя не знаю, с какой стороны им взяться. Скорее всего, от бабушки по материнской линии.

– Так вы метиска? – чуть заметно поморщилась та.

– Вы даже не представляете насколько.

– А фамилия какого происхождения?

– Чешского. И хотя это вас не касается, была зачата в Праге. Информация не конфиденциальна, поэтому могу добавить, что дед по стороне отца – норвежец, а по стороне матери – исландец.

– У вас полная сборная солянка в крови.

– В крови у меня эритроциты, а кофе у вас отвратительный. Но это к слову. А теперь к вопросам. Первый, это вы позвонили в отдел? Можете не отвечать. Сама знаю, что вы.

– Хотя могла бы и моя соседка, – ехидно выдавила миссис Якобсон.

– Могла бы. А еще могла бы предложить мне кофе. Но в первом случае она владельца квартиры в глаза не видела, а во втором, у нее нет кофемашины. Откровенно говоря, ей даже детей кормить нечем. Как хорошо вы знали подозреваемого?

– Я знаю, что он был большим лентяем. Мало работал и много развлекался. Настолько ленив, что даже семьи не успел к своим сорока с лишним завести. Эта квартира досталась ему от матери.

– Она жива?

– Сомневаюсь. В последний раз я видела ее пятнадцать лет назад, и уже тогда она была старше, чем я сейчас. Может, вы неохотно поверите, но мне уже шестьдесят.

– Почему же не поверю? – простодушно удивилась Жаклин. – Весьма охотно. Я думала и того больше. Значит, в данный момент ей должно быть около восьмидесяти.

– Я не сказала, насколько больше. На тот момент ей было за семьдесят. Нет ее сейчас в живых. Люди столько не живут.

– Почему же? В Швеции довольно приличная продолжительность жизни.

– Но не до ста же лет! – возмутилась миссис Якобсон.

– Кто знает?

– Я знаю, – поджала губы старуха. – Никому не хочется жить так долго.