Таблетка от одиночества - Татьяна Луганцева Страница 9

– Какая машина у вас была?

– Я ехал на мотоцикле БМВ.

Брови лейтенанта удивленно поползли вверх.

– Надо же, какая смелая девушка, согласилась сесть на мотоцикл… Кстати, где он?

– Не знаю, – пожал Юра плечами.

– То есть его украли?

– Совершенно верно, по крайней мере, я не видел его аккуратно припаркованным у того места, где меня выкинули.

– А где вас выкинули?

– Знаете, не очень жизнеутверждающее место. Меня оставили в вырытой могиле на кладбище. Там я и очнулся. Вот и все, что я могу сказать.

– Можете указать на карте то место, где вы посадили девушку, и то кладбище?

Лейтенант достал карту, и Юра довольно быстро выполнил его просьбу.

– Что у вас еще пропало?

– Золотые часы «Ролекс», бумажник с кредитной карточкой, деньги.

– Какая сумма?

– Я точно не скажу, долларов восемьсот и рублей… тысяч двадцать или около того. Главное, пропали алмазы. Десять алмазов общей стоимостью примерно на миллион рублей.

Лейтенант был поражен спокойствием пострадавшего, невозмутимо перечислявшего немалые материальные убытки.

– А что, вы всегда возите с собой такие суммы без охраны?

– Бумажник и часы всегда при мне, а алмазы вез именно вчера. – Юра рассказал о своем бизнесе, о том, что его ждали в лаборатории с камнями.

– Как-то все это странно… – почесал затылок следователь. – Везли камни, и в этот же день было совершено нападение…

– Вряд ли оно было целенаправленным. Я сам остановился и сам вызвался подвезти девушку.

– Ничего не показалось странным?

– Ну, она была одета как служащая офиса, что необычно для этого участка дороги, но тогда я об этом не подумал.

– А надо было подумать, с таким грузом-то, может, кто-то знал, что вы не сможете проехать мимо красивой девушки?

– Я знаю, что был неосторожен, неосмотрителен, заглажу, исправлюсь… Никого не виню, кроме себя.

– Как выглядит эта девушка? Я должен составить протокол.

– Боюсь, что сильно облегчить вам задачу не смогу. Я плохо ее помню – высокая, спортивная… размер бюста – третий.

Брови лейтенанта удивленно поползли вверх.

– Это по ощущению давления в спину, – пояснил Юра. – Лица я, убейте, не помню… обычное такое, сильно накрашенное, волосы черные, даже слишком черные, вполне возможно, что это парик или они крашеные… Черт их разберет, этих женщин…

– Фоторобот составите?

– Нет, конечно, – машинально ответил Юра, размышляя уже о том, каким образом он уйдет из больницы, если еле шевелит руками и ногами от слабости.

– Если вы не поможете нам, то мы не сможем вернуть вам алмазы, – нравоучительно заметил следователь.

– Я и так не надеюсь, что вы их найдете, – буркнул Юра.

– Интересное дело, вас ранили, ограбили, а вы не требуете расследования и возмещения ущерба.

Юра внимательно посмотрел на милиционера.

– А вы можете найти человека? Женщина, примерно двадцати пяти лет, рост… – Юра посмотрел себе на грудь, мысленно представив рядом Талу. – Сто шестьдесят пять – сто семьдесят сантиметров. Худая, если не сказать, тощая. Волосы прямые, светлые, глаза голубые, нос маленький, губы средней полноты. Зовут Эстелой и работает она в аптеке в Москве.

– Она тоже участвовала в нападении? – оживился следователь. – Странно, эту женщину вы описали очень подробно.

– Нет, я обязательно должен ее найти, я ее должник.

– Мы такими делами не занимаемся, нам бы преступников переловить. Можете, конечно, оставить заявление о пропаже человека…

– А если я заплачу?

– Не все решают деньги, Юрий Валерьевич. Мой совет вам, обратитесь в частное агентство.

– Я понял. – Лицо Юры стало абсолютно бесстрастным. – У вас ко мне все?

– Если вы не хотите ничего больше добавить…

– Мне нечего добавить.

Лейтенант Соловьев распрощался с потерпевшим и покинул его палату. Юра выдернул из себя какой-то провод и, сев, посмотрел на часы, время поджимало. Ровно в одиннадцать появился Петр Котов, как всегда подтянутый и пунктуальный, в дорогом костюме, с кожаным кейсом и пакетом.

– Живой? – бросил он тревожный взгляд на партнера.

– Живой. Только не говори мне, что ты меня предупреждал, чтобы я был осмотрительнее. На этот раз я зашел слишком далеко в своем легкомыслии и на самом деле мог бы погибнуть.

– Я ничего и не говорю, ты сам за меня все сказал. Здесь в пакете одежда, какую ты просил, ключи от «ауди», место семьдесят второе в подземном паркинге, деньги и кредитка. Твою старую карту заблокировали.

– Спасибо, Петя, ты настоящий друг.

– Может быть, тебе еще остаться в больнице? Выглядишь паршиво, если честно. Давай переведем тебя в хорошую платную клинику? Полежишь там, как в санатории.

– Спасибо за заботу, но я нормально себя чувствую, в больнице мне делать нечего.

– Твое дело… – Петр взглянул на часы. – Ну, я пойду? У меня встреча назначена.

– Конечно, иди.

Уже в дверях Петра остановила реплика друга:

– Эти десять отборных алмазов, они…

– Забудь! – махнул Петр рукой. – Жаль, конечно, не буду лгать, но как-нибудь переживем. Главное, что ты жив…

Юра чувствовал себя паршиво и физически, и морально. Его беспокоили какая-то недосказанность и незавершенность. Кроме того, его не могло не волновать, что подвел своего компаньона. Он с трудом натянул джинсы, надел черную рубашку, морщась от боли в боку. Грязную одежду, в которой он был доставлен в больницу, по его просьбе выкинули еще вчера.

Он подошел к посту медсестры и улыбнулся:

– Я ухожу.

– Ой, уже?! Сергей Семенович на вызове.

– Ничего страшного, я еще заеду к нему, а вам хочу передать деньги исключительно в благотворительных целях, – и он выложил перед молоденькой медсестрой несколько крупных купюр.

– Но я не могу… такие деньги.

– Ничего страшного! Купите конфет, шампанского, а может быть, какие-нибудь приборы и лекарства. Я настаиваю. Простите, как вас зовут?

– Катя.

– Катюша, у вас на стоянке около больницы есть видеонаблюдение? Все-таки социальные объекты в Москве должны охраняться.

– У нас есть комната охраны, может быть, там? – предположила медсестра. – Вам надо спуститься на первый этаж, комната сто вторая.

– Спасибо, Катюша, – поблагодарил Юра и направился к выходу.