Охотники за призраками. Призраки не ездят на великах, так ведь? - Андрес Мьедозо

* * *

Давайте поговорим о взлётах и падениях, связанных с ездой на велосипеде. Что ещё так же поднимает дух, как езда под горку, когда ветер бьёт в лицо? Даже падения – это круто. Попытаться проделать трюк и грохнуться с велика или вернуться домой с новенькой дырой на джинсах – это супер!

Взлёты и падения. Одно не существует без другого. Да я бы и не хотел, чтобы было иначе.

Штука в том, что никто и никогда не говорит о жути, связанной с ездой на велосипеде. По крайней мере до переезда в Керсвиль я с таким не сталкивался. Этот город буквально создан из жути!

Мой велик – крутейшая вещь в мире. Он чёрный, а обода колёс красные. На руле с одной стороны компас, посередине – фара, а с другой стороны – клаксон. Не звонок. А клаксон!

Что я особенно люблю в своём велосипеде – то, что он не сверкающе-новенький. Этот вел пережил немало падений. И в доказательство на краске остались царапины и вмятины. Даже сиденье заклеено чёрной изолентой – после того как я попробовал ехать задом-наперёд (плохая идея).

Дело в том, что, хотя мой велик далёк от идеала, он целиком и полностью принадлежит мне. Он переезжал вместе с нами в каждый новый дом. И всегда оставался прежним – не важно, где я жил. По сути, он был мне лучшим другом.

Теперь у меня есть настоящий друг. Его зовут Дезмонд Коул. И до сих пор ему не было никакого дела до велосипедов. Почему?

Ну, видите велик вон там – с компасом, фарой и клаксоном? Тот, с царапиной на раме и изолентой на сиденье? Тот, что катит по лесу сам по себе, без седока?

Ага, это мой вел.

Почему он едет сам по себе?

Что ж, это странная история.

На прошлой неделе я показал Дезмонду самое ценное своё имущество на свете – велосипед.

Я открыл гараж, где на своём законном месте стоял велик. Солнце пробилось внутрь, и в его лучах велосипед засиял.

– Что скажешь? – спросил я.

– Про велосипед? – равнодушно уточнил Дезмонд. – Кажется, он классный.

– Класснее классного, – уточнил я. – Хочешь, покатаемся?

– Я не катаюсь на велосипедах, – ответил он.

Я был в шоке:

– Почему?

– Потому что мне нравятся привидения, – сказал Дезмонд.

«И какая связь между привидениями и велосипедами?» – удивился я.

Должно быть, друг прочёл мои мысли.

– Призраки не ездят на велосипедах, – произнёс он таким тоном, словно этот факт известен на свете всем и каждому.

И тут сквозь стену проплыл Закс. Он – призрак, так что не так уж это дико, как звучит.

– Андрес, мне нужен гаечный ключ из ящика с инструментами.

– Погоди, Закс, – сказал я. – Позволь задать тебе вопрос. Это правда, что призраки не ездят на велосипедах?

– Конечно, не ездят, – ответил Закс, а потом от души расхохотался.

Смех у Закса почти такой же громкий, как его отрыжка.

– Почему? – спросил я.

– Птицы тоже не ездят на велосипедах, так? – ответил вопросом на вопрос Закс.

– Эм-м, не ездят, – признал я.

Дезмонд кивнул:

– Понимаешь, о чём я, Андрес?

Честно говоря, я не понимал.

Закс поднял голову от ящика с инструментами:

– Зачем призракам ездить на велосипедах, если они могут просто долететь куда угодно?

– М-м, потому что кататься на велике – это потрясающе! – сказал я. – И, кстати, о потрясающем: я слышал, что в велопарке Керсвиля – сумасшедший гоночный трек!

Дезмонд пожал плечами: