Львиный мальчик - Зизу Кордер

Эта книга посвящается ученикам грипсайдской школы (особенно шестому классу 2003–2004 гг.):

Кехинде Оганзайтан, Тайво Оганзайтан, Хане Лайдли, Мелани Филипс, Кити Вордсворт, Рози Гранвант, Эллис Бротон, Дэниэлу да Кунха Блэйкеру, Джейку Кидстону Керру, Чарли Рейвену, Чарли Регису, Мадлен Эллис Петерсон, Квини Ингрэме, Тео Колдуэллу, Сьеран Лэйси, Селме Ахмед, Тамсин Стюарт, Арту Абдуллаху, Наиму Салеху, Тиффани Коупленд, Хафсе Вардхи, Элисон Воронкович, Парижу Родену, Лорен Касл, Гэвину Бурхарду де Таунтону, Лайаму О'Нейлу, Кариму Шерифи и Гарри Гайану.

Милей детишек я не знала.

Посвящается эта книга и вам, мистер Морант, мистер Эндрюз, миссис Харт, миссис Лиин, мисс Эллис, миссис Джойс, мисс Баракат, миссис Шайн и всем-всем-всем остальным. Спасибо!

Автор выражает глубокую признательность:

Йо Адомако (он же папочка), Ребекке Боуэн за помощь при создании чертежей цирка, Франческе Брил за Мэйбл.

Песня, которую поет Анеба, — традиционная песенка детей из Ганы.

Спасибо Фреду Дилану за карты и Полу Ходгсону — ноты переписаны прекрасно.

Особое спасибо Роберту Локхарту за чудесные песни.

Спасибо сотрудницам фирмы «Паффин» за обувь.

Спасибо моим агентам: Дереку Джонсу, Линде Слонесси, Робу Кретту, Терезе Николс, Анджали Пратапу, Сильвии Рабино. Вас было так много! Но как приятно было с вами работать!

Невозможно сказать, что точно произойдет в будущем. Но мы можем отметить то, что, скорее всего, никогда не случится:

1) «Восточный экспресс» не будет отправляться с Аустерлицкого вокзала. Он всегда уходит с Восточного вокзала.

2) По реке Сене не сможет подняться корабль размеров «Кирки». Такое судно дойдет только до Руана.

3) Я, конечно, не знаю никого, кто умел бы разговаривать с кошками. Но кто может сказать, что принесет нам будущее?..

В остальном эта история достаточно реальна. Или может быть таковой.

С наилучшими пожеланиями и надеждой на то, что вас порадует эта книга.

Зизу Кордер

Однажды погожим сентябрьским днем мама Чарли стояла на стремянке на заднем дворе и обрезала растения со стены. Чарли до этого не было никакого дела. Мальчику нравился сад, пряный запах золотистых цветов, огромная елка, серебристо-зеленые ветви которой свешивались через стену и покачивались на ветру. Ему нравились сочные зеленые и алые плоды, которые вызревали точно к Рождеству, и тогда Чарли вез их на рынок. Ему нравилось карабкаться по деревьям и бродить в развалинах у реки, нравилось беседовать с кошками, которые жили в этих развалинах. Но ему не было дела до того, чем мама занималась, стоя на лестнице, пока не раздался крик, а потом — грохот, а потом мама выругалась. Вот тогда Чарли и выбежал наружу посмотреть, что случилось.

Мама стояла на четвереньках, рядом валялась упавшая лестница. Вокруг лежали обрывки лиан с золотистыми цветами. Мамины рыжие волосы разметались по лицу, а само лицо стало белее полотна.

— Дура, дура… — бормотала она.

— Никакая ты не дура, — возразил Чарли. Он подал маме руку и помог ей подняться. — Если бы ты была дурой, ни за что бы не стала профессором.

— Даже умные иногда ведут себя глупо, — ответила мама. — Пойдем в дом.

Она запрыгала на одной ноге. Мальчик пошел за ней. По правде сказать, он не очень волновался. Его мама была самой сильной, умной и храброй. Сильнее, умнее и храбрее ее мог быть только отец Чарли. Если кто и не раскиснет от падения с лестницы, так это точно мама.

— Ох! — сказала она.

Чарли уже дал ей арнику, шоколадный бисквит и пузырек секретного антишокового зелья — его мама сварила в лаборатории. Жидкость приятно пахла домашним уютом, сладковатым бренди и сушеными травами.

— Дай-ка я посмотрю. — Мама наклонилась и закатала штанину кожаных брюк для работы в саду.

— Ох! — выдохнули оба.

Голень покрывали кровоточащие порезы, местами кожа была совсем содрана. Чарли подал чистую салфетку, и мама промокнула рану.

— Принеси мне кровоостанавливающее зелье, — скомандовала она. — Красный пузырек, номер двадцать семь. Там, на полке.

Мама вручила мальчику ключи от лаборатории. Чарли улыбнулся. Его мама, она же — профессор Магдалина Старт, всегда держала лабораторию на замке, строго следуя букве государственных инструкций. О ее работе никто не должен был знать.

Кроме, конечно, папы Чарли — Анебы Ашанти, доктора эндотерики и тропических наук. Ученую степень Анеба получил в университете Ганы, ныне — филиале Лондонского университета. Папа Чарли также звался «Всеведущий племен Акана, Брат львов». Он-то все знал о работе жены. К тому же они работали вместе. Анеба лучше всех на свете разбирался в растениях западноафриканских лесов — где их найти и как использовать.

— Твоя мама и я видим мир с разных сторон, — говорил Чарли папа. — Очень удобно.

Чарли гордился собой. Теперь он чувствовал, что взрослеет с каждым днем. Ежедневно ему разрешали сделать что-нибудь новое. На прошлое Рождество Чарли разрешили самому собрать сверкающие плоды и отвезти их на ярмарку. Возвращаясь из школы, мальчик теперь мог задержаться на площади у фонтана — поболтать с друзьями, погонять футбольный мяч или съесть ледяной шарик мороженого. А вот сейчас мама разрешила принести снадобье из своей лаборатории. Как хорошо быть взрослым!

— Пузырек на полке, — напомнила Магдалина.

Чарли уже бывал в маминой лаборатории. Когда его родители переехали из Африки в Лондон, Чарли был еще совсем маленький. И если мама работала в лаборатории, она всегда брала малыша с собой. Профессор что-то смешивала, подогревала, охлаждала, высчитывала, а ее сын тем временем агукал, сидя на высоком стульчике, купленном специально для него. Еще у Чарли был низенький стульчик на колесах. Малыш обожал кататься по лаборатории, а однажды забрался под стол и спрятался от мамы. Та насилу его отыскала… Чарли так любил этот стульчик!

Мамину лабораторию он тоже любил. Она находилась в домике на заднем дворе. Там располагался свой, отделенный от всего остального мир. Чарли повернул ключ в замке, толкнул тяжелую дверь и на мгновение замер, вдыхая запах маминой работы. Пахло только что испеченным тортом, старыми книгами, веяло теплом старинного камина и холодком науки. Выглядела лаборатория тоже необычно. Стены были обшиты панелями темного дерева. Шкафы, стоящие слева вдоль стены, поблескивали сталью и голубоватым стеклом. В шкафах теснились всевозможные инструменты. В глубине виднелся дубовый стол с огромным старинным глобусом. На столах вдоль правой стены громоздились груды книг и компьютерные мониторы. Там же возвышались стопки дискет, CD и DVD дисков. Рядом теснились большие виниловые пластинки. Их проигрывал старинный аппарат с изогнутым золотистым рогом граммофонной трубы. Чарли порой казалось, что лаборатория являла собой средоточие мирового знания — знания прошлого, настоящего и даже будущего. Лаборатория таила ответы на все возможные вопросы. Или подсказывала путь поиска этих ответов.