Школьные рассказы - Тамара Крюкова

Дольче и Габбана

Женьке Москвичёву подарили новую версию «Варкрафта». Он уже давно о ней мечтал, поэтому не мог дождаться конца уроков, чтобы скорее припасть к компьютеру. Однако по закону подлости Вера Ивановна, классная руководительница шестого «Б», объявила, что сегодня после занятий все должны остаться на уборку территории вокруг школы.

– Это ж надо какая подлянка! – возмущался Женька. – В кои-то веки собрался по-человечески время провести, и на тебе!

– Не переживай. Тут работы на полчаса, – успокоил его верный друг Лёха Потапов.

В глубине души Женька и сам понимал, что дело выеденного яйца не стоит, но он не любил, когда его планам что-то мешало, поэтому продолжал нагнетать обстановку:

– Ничего ты понимаешь! Новый «Варкрафт» – полный улёт! Трёхмерная графика, стереозвук. Монстры – закачаешься. Можно вдвоём играть. Прикинь, цивилизация в опасности, а тут мусор собирай.

– Всё равно ведь ничего не поделаешь, – развёл руками Лёха.

Он не имел ничего против уборки школьного двора. Видимо, судьба цивилизации волновала его гораздо меньше, хотя он тоже был не прочь погонять монстров.

– А давай сбежим, – предложил Женька. – Пускай Петухов парится. У него мозг с горошину и силы девать некуда. Или Шмыгунов. Его интеллекта хватает только на то, чтобы метлой махать. А людям умственного труда и без того есть чем заняться.

Женька покровительственно положил руку на плечо друга, признавая в нём собрата по разуму. Лёха был забубённым троечником, но вовсе не считал себя дураком. Ему польстила столь высокая оценка его умственных способностей, хотя здравый смысл подсказывал, что сбегать всё же не стоит.

– А вдруг Вера Ивановна завтра спросит, где мы были?

Он попытался урезонить друга, но если Женька что-то вбил себе в голову, спорить с ним было бесполезно.

– Кто там тебя заметит? Знаешь, какая толпа на субботник выйдет? Скажем, что работали с другой стороны школы.

После недолгого препирательства Женьке удалось убедить друга. Было решено после уроков по-тихому улизнуть, но возникли непредвиденные трудности. Поскольку Москвичёв с Потаповым оказались не единственными умниками, возле выхода из школы стояла завуч и живенько отправляла особо сообразительных за мётлами и граблями.

Заметив преграду, беглецы благоразумно ретировались, но скоро поняли, что попали в окружение. На лестнице они едва не столкнулись с Верой Ивановной. Хорошо ещё, что Женька Зоркий Глаз и вовремя её заметил. Друзья заметались в поисках укрытия. Женька бросился к двери спортзала, и – о чудо! – она была не заперта. Ребята юркнули внутрь, чтобы переждать облаву.

В зале было непривычно пусто. Все звуки отдавались гулким эхом под высоким потолком. Женька обошёл зал, оглядев его хозяйским взглядом, и остановился возле «козла». На уроках физкультуры они были непримиримыми врагами. Вернее, «козлу»-то что, он деревянный. А вот Женьке доставалось. Из-за невысокого роста и не слишком развитой мускулатуры он, хоть убей, не мог перепрыгнуть через снаряд и вечно плюхался на него животом, чем вызывал бурное веселье всего класса.

Женька встал в боксёрскую позу и, пружинисто прыгая, нанёс несколько удачных хуков то ли в морду, то ли в тыловую часть злосчастного «козла», чтобы отомстить ему за свой позор, а потом уселся на него верхом, приосанился и, царственно вытянув руку, спросил:

– Я на Юрия Долгорукого похож?

– Чего? – прыснул со смеху Лёха. – Ты похож на Москвичёва на «козле».

– Ну что ты за человек? – разочарованно вздохнул Женька. – Нету у тебя воображения.

– А у тебя есть? Ты скажи ещё, что я на Пушкина похож, – обиделся Лёха.

Это был явный перебор. Даже при очень буйной фантазии было нелегко найти сходство между белобрысым здоровяком Потаповым и светочем русской поэзии. Однако признаться в отсутствии воображения Женька не мог, поэтому он обтекаемо произнёс:

– Это как посмотреть. Некоторые актёры вообще без грима играют.

Он поднялся на ноги и собирался спрыгнуть с «козла» на пол, когда его взгляд упал на окно. Представшее перед ним зрелище было истинным праздником для души: Петухов под пристальным взором математички старательно сгребал граблями опавшую листву. Ради такого аттракциона с «Варкрафтом» можно было повременить. Женька подозвал друга:

– Лёх, смотри, как Петух старается.

Учительницу позвали девчонки. Стоило ей отойти, как Женька подбежал к окну и забарабанил в стекло. Петухов обернулся на стук, и его лицо вытянулось от удивления. Он обратился к работающему рядом Шмыгунову.

– Чего это Москвич там делает?

– Наверное, в зале убирается, – пожал плечами Шмыгунов.

Видя, что Петухов прекратил грести и смотрит в его сторону, Женька крикнул:

– Эй, Петух! Чего застыл? Давай, трудись. Труд сделал из обезьяны человека. Так что старайся, а то так и пробегаешь всю жизнь бабуином.

Женька для наглядности оттопырил уши, скорчил обезьянью рожу и запрыгал возле окна. Он чувствовал себя в безопасности, потому что с такого расстояния Петухов вряд ли мог его услышать. Заметив Женькины кривляния, Петухов усмехнулся:

– Глянь, как Москвича колбасит. Вот макака-то.

К сожалению, им пришлось прервать столь содержательный диалог. Вера Ивановна велела Петухову помочь девочкам собирать сухие листья в мешки. Женька не слышал её слов, зато прекрасно видел, как Петухов положил грабли и направился в сторону парадного входа. Женька забеспокоился: а вдруг тот всё слышал? Накостыляет по шее и «ах!» не скажет.

– Атас! Петух идёт! У него что, локаторы вместо ушей? – крикнул Женька и скомандовал: – Лёха, давай в подсобке спрячемся.

– Пойдём лучше вместе со всеми убираться. Вериванна даже не заметит, что нас не было, – предложил Лёха.

– Ага, сейчас прямо к Петуху побегу, только завещание напишу. Видал, как он разъярился? Сто пудов сюда побежал, – с опаской сказал Женька.

– С чего ты взял? Больно ему надо, – отмахнулся Лёха.

За дверью послышались шаги. Медлить дальше было нельзя.

– Что я тебе говорил? – прошипел Женька, ухватил Лёху за руку и потащил за собой в подсобку.

Оказавшись в безопасности, он для верности запер дверь на швабру.

– Когда речь идёт о собственном здоровье, осторожность не бывает лишней, – назидательно изрёк Женька.

Минут пять ребята сидели, прислушиваясь к каждому шороху. В зал так никто и не зашёл. Наконец Лёха не выдержал: