Детская книга для девочек - Борис Акунин Страница 10

— Книжки надо читать, а не по интернетам шастать, — парировала Люсинда. — Впрочем, в чем-то ты права. Окситания, озаряемая лучами не только солнца, но и Любви, в разгар средневековья достигла такого уровня культуры, какого остальная Европа смогла достичь лишь в эпоху Возрождения. Однако ни любовь, ни солнечные лучи не могут никого защитить. Над Окситанией стали сгущаться тучи — хитрый и жадный папа Иннокентий Третий нацелился добраться до богатств владетельных синьоров Прованса и Лангедока и уничтожить катаров, называемых еще mondis — чистыми. Да и тогдашний король Франции, Филипп Второй Август, был не прочь прибрать к рукам окситанские земли.

— Катары — это еретики! — вспомнила Геля.

— Еретики, — подтвердила Люсинда. — La fe sens obras morta es — «Вера без добрых дел мертва» — такой у них был девиз. Однако речь сейчас не о них. Раймон Четвертый, граф Тулузский, сколько мог, избегал войны. Но в 1209 году он совершил роковую ошибку — решил преподнести в дар Иннокентию перстень с драгоценным алмазом, привезенным из Святой Земли.

— Яблоко?

— Да. Алмаз был отправлен ювелиру Жану де Нотрдаму, несмотря на предостережения Эсклармонды де Фуа, одной из Совершенных (так тоже называли катаров).

— Она знала? — жадно спросила Геля. — Знала про Яблоко?

— Едва ли. Просто женщины лучше чувствуют внерациональное и невидимое. То есть понимают истинную суть вещей. В том же году кровожадные полчища крестоносцев под предводительством аббата Арно-Амори вторглись в окситанские земли…

— А с Яблоком что случилось?

— По некоторым сведениям, Эсклармонде де Фуа удалось увезти его в Монсегюр, цитадель катаров. В 1244 году Монсегюр пал, и следы Яблока затерялись. Но в 1665 году алмаз всплыл в Лондоне. Карл Второй, Merry King, преподнес своей любовнице, герцогине Кливленд, круглый алмаз удивительной красоты…

— Великий пожар 1666 года, — прошептала Геля.

— Ты меня удивляешь, — приподняла бровь Люсинда.

— Папа, лицей и интернет, — ехидно ответила девочка. — А дальше?

— Снова Франция. Летом 1792 года Мария-Антуанетта совершает очередной безрассудный поступок — заказывает придворному ювелиру ожерелье и велит огранить круглый розовый алмаз.

— Французская революция? Но революция — это же хорошо! Всякие обездоленные и бедные получают равноправие! — возмутилась Геля.

— Либерте-эгалите-фратерните? — не менее ехидно поинтересовалась Фея. — А реки крови? Гильотина? Аристократы на фонарных столбах? Аристократы — тоже люди, между прочим.

— Все это бесполезно, — вздохнула Геля. — Ну, знаем мы, что Яблоко было в Лондоне или Париже давным-давно, — какой в этом толк, если мы не знаем, где оно сейчас? Мы ведь не можем достать его из 1792 года…

— Еще как можем, — заверила ее Люсинда. — Есть способ. Но воспользоваться им можешь только ты.

Пока Геля сидела, глупо открыв рот, и обдумывала, как бы помягче намекнуть двенадцатиюродной родственнице, что такое бесстыдное вранье не проглотит даже первоклашка, не говоря уж о серьезном человеке одиннадцати лет, Люсинда стала деловито излагать подробности:

— Есть способ перемещения во времени, доступный только девочкам, — попадать в прошлое по восходящей материнской линии. От отца ребенку — и сыну, и дочери — передается связь духовная, это очень важно. Но по материнской линии — телесная, а это открывает уникальные возможности. Довольно легко, например, попасть в жизнь собственной матери во сне. Такое случается довольно часто само по себе. Возможно, и тебе приходилось видеть во сне что-то странное, каких-то незнакомых людей, которые кажутся тебе почему-то очень знакомыми или даже родными, они тебе что-то говорят, но смысл их речей смутен или непонятен?

Геля кивнула, как загипнотизированный кролик.

— Так знай, что ты попала в сон своей мамы или бабушки, или прабабушки, или еще более давнего предка по женской линии. О, это удивительная тема! Я заинтересовалась ею еще в юности, изучая практики бразильских знахарок, ритуалы, используемые колдунами и шаманами диких племен, а также видения католических монахинь. После многих лет исследований и экспериментов я изобрела способ, при помощи которого могу сделать так, что ты проникнешь в сон твоей матери или матери твоей матери… Ну и так далее, — Люсинда выдохнула. — Эта незримая связь сохраняется на века, разве что немного слабеет со временем.

— Ну, допустим. Допустим, что… Ладно, — проворчала вконец замороченная Геля. — Но что толку, если попадешь в прошлое во сне? Во сне же ничего не сделаешь!

— В том-то и состоит главный фокус моего открытия! Тот самый Slumbercraft, с помощью которого я установила с тобой сновидческий контакт, может не только направить тебя в сон твоей мамы или бабушки, но и посредством дополнительного импульса оставить в ее теле после пробуждения. — Фея многозначительно посмотрела на Гелю. — То есть переместить в соответствующее время.

— Все страньше и страньше, — пробормотала девочка, но Фея, похоже, еще не закончила свою лекцию.

— Это поразительное умение, свойственное только нам, женщинам, я назвала ретрораппортация.

— Ретрорапо… что? Похоже на скороговорку. Карл у Клары, и все такое…

— Ретрораппортация. Что тут сложного? — раздраженно поинтересовалась Фея. — Латинский глагол portare означает «переносить», retro — назад, а rapport — это термин, обозначающий установление психической связи в гипнозе между гипнотизером и гипнотизируемым.

— О да, проще простого, — хихикнула Геля. — Ретрораппортировались, ретрораппортировались, да не выретрораппортировались…

Но Фея так на нее посмотрела, что пришлось извиняться и кротко просить ее продолжать.

— O’key. Времени у нас совсем мало, — кивнула Люсинда. — Я могу ретрораппортировать тебя в тело твоего предка по женской линии.

— Вау, — вяло восхитилась Геля.

— Самое обидное, что я не в силах проделать это сама с собой, — трагическим голосом произнесла Люсинда. — По двум причинам. Во-первых, один и тот же человек не может переноситься во времени и управлять Slumbercraft. А во-вторых, ретрораппортироваться можно лишь в очень раннем возрасте. Ах, если бы я могла оказаться на острове Барбадос в 1702 году! — размечталась Фея. — В это время Яблоко там точно появлялось, а моя семь раз «пра» бабка — и как раз по материнской линии — именно тогда была в тех краях! Я бы проснулась ею и сделала то, что должно быть сделано! Но я открыла тайну ретрораппортации слишком поздно, уже совсем-совсем взрослой…

Но Геля вконец задолбалась слушать про предков — двенадцатиюродная Фея оказалась даже хуже папы в этом смысле — и решилась снова перебить Люсинду:

— Скажите, а почему — я? Почему вы именно меня выбрали? Только потому, что я происхожу от того крестоносца? Но у него, наверное, полно потомков по всему миру за тыщу лет!