Здравствуй, человек! - Елена Соколова Страница 11

Когда Антон поднимался по лестнице к кабинету директора училища, чтобы получить документ, подтверждающий присвоение четвертого разряда, в холле толпились учащиеся из других групп. Кто-то из толпы громко крикнул, глядя на Антона:

– А Антон ходит в церковь, Богу молиться!

В холле грянул дружный хохот, а Антон остановился на ступеньке, свесил голову через перила лестницы и громко сказал:

– Единственное, чем могу похвастаться, – это тем, что хожу в церковь Богу молиться!

В холле наступила тишина, а Антон продолжил свой путь.

Антон окончил училище с отличием и в свои семнадцать лет имел четвертый разряд токаря. Всего разрядов этих шесть.

Антон возмужал, почувствовав себя уважаемым человеком. Он поступил в вечернюю школу и получил среднее образование, которое было необходимо для того, чтобы поступить в техникум.

В техникум Антон поступил в тот же год, в который поступали в учебные заведения и его бывшие одноклассники. Основными предметами в техникуме оказались химия и физика. По этим предметам Антон стал получать одни четверки и пятерки, а на контрольных у него списывала вся группа. Антон не просто решал задачи, он их чувствовал и понимал, что должно получиться в результате.

– Мой сын не может быть двоечником! – восторгался Андрей. – Я физику и математику решал, как орешки щелкал!

* * *

Ксения приехала на работу в маленький магазинчик, удобно для себя разложила на столе продукты и принялась спешно кромсать и резать, закладывая в кастрюлю. В кухню вошел парень из отдела электрики и весело спросил:

– Когда кушать?

– За сметанкой не хочешь сходить, хороший мальчик? – спросила Ксения.

– Не-е-е, я уже сегодня в магазин бегал, больше не хочу.

В кухню вошла Лена из отдела сантехники:

– За сметанкой не хочешь сходить? Ну ты, Кирилл, лодырь!

Ксения подхватила:

– Я и сказала ему только что, что он плохой.

– То хороший, то плохой – не поймешь, – улыбнулся Кирилл.

– Так у женщин все от настроения. Тебе тридцать, и ты еще об этом не знаешь? – спросила Ксения.

– Ну и каким я буду завтра?

– Так смотря какое будет настроение…

– А у меня всегда хорошее настроение.

– А при чем тут твое настроение? Смотря какое будет у меня настроение!

Кирилл тяжело вздохнул, протянул руку на полку за куском батона и при этом коснулся краем рубашки открытой банки майонеза.

– Ну вот, – расстроился он и принялся оттирать пятно ладонью.

Ксения сказала:

– Салфетку возьми, не втирай в рубашку. Жениться тебе, Кирилл, надо.

Кирилл взвыл, закатив глаза:

– Ну почему меня все хотят женить? Я сам должен этого захотеть.

– А ты когда-нибудь захочешь? Тут только руки за спину – и в загс!

Кирилл сказал печально:

– Бедный Адам, теперь я понимаю его. У него ж выбора не было, как только взять Еву.

Ксения улыбнулась:

– Глупенький ты, Кирюшенька, Бог только привел Еву к Адаму, а женой своей Адам Еву сам назвал. Знаешь почему? Потому что Бог так угодил Адаму этой самой Евой, что Адам сказал: «Вау!» Другого выбора Адам для себя и не хотел.

Тут у Ксении зазвонил телефон. Это был Никита:

– Мама, не поверишь! Шел я сегодня утром в школу, как всегда, опаздывал. Смотрю, на дороге тысячерублевка валяется, я думал, ксерокопия, даже поднимать не хотел. Потом вернулся почему-то и взял. В школу принес, а она настоящей оказалась! Так что я сдал те триста рублей.

– Ну, утешил тебя Бог? – рассмеялась Ксения.

– Да, даже еще в кармане осталось. А ты когда дома будешь? – спросил Никита.

– В четыре, – ответила Ксения.

– Не задерживайся, у нас тут парень приехал, так на «бемиксе» катается! Ты должна это увидеть! Подъезжай к мосту.

– Хорошо, – ответила Ксения и отключила телефон.

За шутками и разговорами рабочие часы прошли быстро. Накормив всех и вымыв посуду, Ксения со всеми распрощалась и вышла на улицу.

На улице Ксения отстегнула заколку и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, и теплый ветер растрепал их ласково и по-свойски, как будто имел на это право.

Ксения улыбнулась. Когда-то в детстве она поднималась на высокий холм и, раскинув руки, буквально ложилась на поток ветра, который по утрам в той местности, куда ездила Ксения на лето, был настолько сильным, что невозможно было идти против него.

Ксюша не шла против. Она удобно располагалась всем телом в этой стихии, и стихия ласково убаюкивала Ксению на руках. По-свойски, словно имела на это право.

Интересно, что порывы ветра оставались длительными настолько, насколько этого хотела сама Ксюша. Эта игра приводила девочку в восторг, и домой она всегда возвращалась в прекрасном расположении духа.

Ксения села в машину, включила зажигание и поехала к мосту, под которым катались скейтбордисты и бемиксеры.

По полосе препятствий и по ступенькам лихо прыгал и вертелся на потертом «бемиксе» высокий лохматый парень. Выдавал он действительно сложные па.

Ксения внимательно и долго смотрела. К ней подъехал Никита на своем новеньком «бемиксе» и восхищенно спросил:

– Ну как?

Ксения нежно взглянула на сына и ответила:

– Родной, не переживай, тебе не нужно будет так прыгать. Тебя и без того любят.

Никита взглянул на маму и серьезно сказал:

– Да, это правда.

Потом он вскочил на свой «бемикс» и поехал падать и спотыкаться о полосу препятствий.

Ксения поспешила в сторону дома. Ей нужно было отвезти Сережу на занятие хора.

Ксения остановилась возле перекрестка, вдруг подбежал мужчина лет сорока пяти, раскрыл дверцу машины, сел на переднее сиденье и быстро заговорил:

– Ты должна мне помочь! Ты женщина, ты знаешь, что такое любовь. Понимаешь, она замуж вышла. Она не любит этого мальчишку. Мы с тобой заберем ее со свадьбы!

Ксения ответила:

– Сейчас я заеду за своим сыном и тебя подкину.

– Никакого заедем! Ты поедешь со мной прямо сейчас!

Ксения вырулила машину к дому и позвонила Сереже, чтобы он выходил.

Сережа вскоре вышел из подъезда, сел в машину, сказал «здрасьте» дяде и надел наушники плейера.

Всю дорогу до места, где проходили занятия хора, Ксения выслушивала историю незнакомца о его страстной любви.

– Я Валера. Я женат. Жена у меня замечательная! Но скучно мне стало, и я «снял» себе девочку, да так полюбил ее, как никого никогда не любил. А она замуж вышла. Ты женщина. Ты должна меня понять! Об этом книгу написать можно, о любви моей.