Ткачи Заклинаний - Татьяна Леванова Страница 11

– Подложных?! – возмутился Штиль. Он сильно волновался и тискал на груди свой сиреневый халат. – Я как раз его изучал! Свисток Аэрона подлинный! Вы слышите, подлинный!

Один из вороноголовых шагнул к нему с угрожающим видом, и Маша вдруг очень испугалась за старика, она закричала что было сил, одновременно с Денисом, почти хором.

– Не бейте его! Он же старенький!

Вороноголовый замер. Соколиноголовый поднял маску на лоб, и Маша увидела строгое лицо в морщинках.

– Во имя Отца Ветров, с чего вы взяли, дети, что Управление Погодой бьет людей?

– Ага, не бьете? А мне руку больно очень! – заорала Маша.

– Это провокация, – проворчал второй вороноголовый и взял девочку за другую руку подчеркнуто бережно.

– Мой помощник не собирался никого бить, он просто хотел разъяснить уважаемому жильцу, что тот больше не является официальным экспертом по артефактам семи ветров и его мнение может быть принято к рассмотрению, но не может считаться истиной! Так ведь?

– Так точно, – ответил первый вороноголовый.

– Пожалуйста, я поделюсь всеми своими исследованиями, предоставлю материалы… – Штиль говорил тише, но волновался еще сильнее. – Артефакт подлинный, я уверен.

– Не обижайте ее! – встрял Денис.

– Уважаемые жильцы, успокойтесь и вернитесь к вашим делам, Управление Погодой разберется. Все известные артефакты подлежат учету, ни один не пропал, так что вопрос со свистком надо будет изучить более тщательно. О девочке позаботятся, не сомневайтесь, отправят домой или найдут новое место жительства, – с этими словами человек в соколиной маске снова направился к двери. Маша тихо шла следом, ее аккуратно держал за локоть человек с вороньей головой. Вдруг Денис сорвался с места, подбежал к Маше и схватил ее за руку. Она почувствовала, как ее ладони коснулось что-то маленькое, плетеное, круглое. Мальчика тут же оттащил вороноголовый. Маша догадалась – что бы ей ни дал Денис, предмет надо спрятать и вообще не подавать виду, будто у нее есть что-то в руках! Поэтому она прижала неведомый кружочек большим пальцем к ладони, чтобы не потерять, а остальные пальцы растопырила, показывая, будто ее руки пусты.

– Что это такое ты делаешь? – спросил его человек в соколиной маске, быстро взглянув на Машу. Та стояла с самым невинным выражением лица, вытянув руки по швам, и не делала попыток убрать предмет в карман.

– Попрощаться хотел! Не могу поверить, что она оказалась преступницей, – признался мальчик окружающим. – Такая славная девочка. Вы не обижайте ее.

– Какой добрый мальчик, – протянул соколиноголовый с иронией. – Дедушку не бейте, девочку не обижайте. Я тебя запомню. Люблю добрых людей.

Денис развел руки и ухмыльнулся. Отец подошел к нему, обнял за плечи, исподлобья глядя на соколиноголового. Тот спокойно повернулся и пошел к двери, вороноголовые направились за ним. Маша шла, с замиранием сердца глядя на входную дверь. Сейчас она увидит Сиреневую круглицу…

Город Машу разочаровал – круглица снаружи дома выглядела почти так же, как коридор в квартирах Дениса и Штиля, только была намного шире. Больше всего она напоминала подземный переход или метро. Стены плавно закруглялись, переходя в потолок и пол. Круглица выглядела очень старой, почти ветхой – стены с трещинами, замазанными бледно-лиловой краской, в потолке узкие отверстия, в которые видно темно-синее звездное небо. Некоторые отверстия казались деформированными. Маша поняла, что они были искусственными, выветрились или осыпались от старости, но никто не подумал их отремонтировать.

В стенах виднелись двери, почти такие же, как та, из которой Машу вывели птицеголовые – тяжелые, металлические, с маленьким крыльцом на три ступеньки. Правда, украшены они были по-разному. На каждой двери была чеканка с неповторимым узором. Кто-то приделал треугольную крышу крыльцу, кто-то выставил у ступенек горшки с растениями, кто-то положил коврик…

Маша обернулась, чтобы запомнить двери Дениса. На них была чеканка с изображением книги с растрепанными страницами, над которой был выбит номер дома «18», а вокруг двери, прямо на стене, краской была нарисована рамка из переплетенных цветов колокольчика.

Вдоль всей улицы были вывешены фонари со стеклами сиреневого цвета и лиловыми лентами на некоторых. Люди, которые встречались на пути, с опаской отходили в сторону, многие кланялись. Девочка была поражена обилием всевозможных запахов, она даже уткнула нос в воротник халата. Запахи доносились от людей – чеснока, вареной курицы, апельсинов, роз, корицы, лука, свежей выпечки…

Маша обратила внимание, что, несмотря на не очень приятную смесь ароматов, одеты горожане были шикарно. Намного лучше, чем семья Смельчаковых. В моде здесь были куртки и плащи из черного бархата с лиловым подкладом, брюки и юбки из сиреневого шелка, высокие сапоги с крохотными крылышками на щиколотках. У каждого в одежде присутствовал сиреневый или фиолетовый цвет – будь то шарф, лента, пояс, перчатки, что угодно. И почти все носили маски зверей или птиц, пришитые к маленьким вязаным шапочкам.

Внезапно Машины спутники остановились. В середине коридора по полу тянулась металлическая полоса. Вдруг она с лязганьем отошла в сторону, открыв рельсы. Подъехал маленький поезд – впереди человек на чем-то вроде мотоцикла, только едущего по рельсам, к нему цеплялись узкие вагончики без крыши, как на «Американских горках». В каждом было по два кресла друг напротив друга. Всего вагончиков было четыре, а человек на мотоцикле был водителем поезда и носил шапочку, как у летчика – с защитными очками и с длинными ушами, которые должны были застегиваться под подбородком, но на самом деле просто болтались, доставая до плеч.

– Проезд пятнадцать градин за круглицу, за каждого, – флегматично сообщил водитель.

– Управление Погодой, служебное пользование, до конца, – ответил соколиноголовый, водитель разочарованно вздохнул. Они сели в вагончики, с Машей сел вороноголовый. Девочка не могла понять из-за его маски, смотрит ли он прямо на нее или куда-то еще, поэтому так и не решилась ни рассмотреть предмет, что дал ей Денис, ни убрать его в карман. Тем временем большой палец начал затекать. Маша сложила ладони вместе и опустила руки на колени, а сама принялась рассматривать круглицы. Поезд двигался не очень быстро, лишь немного быстрее, чем шли люди, но все же это напоминало спокойный вариант «американских горок», потому что круглица шла то вверх, то вниз, то неожиданно сворачивала, то петляла. Маша вспомнила, с каким удовольствием рассказывал Аэрон о том, как воздушные странники любят строить и создавать, обдувая камень, и представила себе хохочущего Аэрона, летающего по Сиреневой круглице, стараясь как можно сильнее ее запутать.

Они проезжали мимо жилых домов. От обилия железных дверей рябило в глазах. Сиреневый цвет фонарей все раскрасил в лиловые, фиолетовые, розоватые оттенки. Потом показались магазины – двери в них были стеклянные, но с мелкой кованой решеткой. Здесь даже были витрины, такие же зарешеченные, как и двери, так что через них было трудно что-либо разглядеть. Но над дверью каждого магазина висел знак на чугунной стрелке, на одной это была железная книга, на другой расческа, на третьей калач, на четвертой сапог, так что, в принципе, и без витрин было понятно, где хлебный магазин, а где парикмахерская.