Город Солнца. Голос крови  - Евгений Рудашевский Страница 11

– Потом обсудим, – сухо отозвался Максим. – Ань, скажи нашему испанцу, что нам пора.

О фотографиях, сделанных в спальне, Максим вспомнил, лишь когда они с Аней и Димой вернулись в гостиницу. Спустился в фойе. Попросил администратора распечатать снимки. Затем вернулся в номер и принялся раскладывать их на кровати.

07.08.79,1.

08.08.78,7.

09.08.78,2.

– Что это? – Аня провела пальцем по записям, явно смущённая их однотипностью.

Максим рассказал об исписанной тетради на прикроватной тумбочке Артуро. Заявил, что в числах наверняка зашифровано нечто важное. Успел предложить несколько вариантов дешифровки, а потом увидел, что Аня едва сдерживает смех.

– Кажется, я знаю, в чём тут секрет, – заговорщицки сказала она и рассмеялась в голос.

Максим и Дима растерянно переглянулись.

– Точнее так, – с трудом выговорила Аня, – я видела ключ от этой шифровки. И знаешь что? Тебе удалось проникнуть в самые сокровенные тайны Артуро. Поздравляю!

– О чём ты? – спросил Максим.

– Тебе понравилась Стена рубежей?

– Очень. Ань, говори.

– Не торопись. Дай мне насладиться превосходством! Не всё же вам взламывать шифры.

Дима схватил несколько распечатанных снимков. Не хотел уступать сестре и надеялся вслед за ней увидеть тут хоть какую-то закономерность.

– На одной из полок, – продолжала Аня, – под стеклянным колпаком лежала футболка.

– Какая ещё футболка? – не понял Максим.

– Белая. Белая футболка пятьдесят восьмого размера.

– И?

– Эх ты, шифровальщик. Артуро не всегда был таким стройным.

Стройным…

– И ему это не нравилось. Одышка, протёртые на ляжках джинсы и потливость…

– Ань! – Максим терял терпение.

– Сейчас он следит за весом. Взвешивается по утрам. Ты ещё не понял? Это, – Аня взяла одну из фотографий, – его вес. Вот. Пятнадцатого августа он весил семьдесят шесть килограммов семьсот граммов. На следующий день нагулял аж двести граммов. Потом сбросил триста. И так далее.

Максим, растерявшись, замер над снимками.

– А ты молодец, – с издёвкой сказал Дима. – Ловко пробрался в спальню. Я бы не смог. С таким компроматом он нам всё выложит.

– Очень смешно, – Максим отмахнулся от друга, но теперь и сам не смог сдержать улыбку. Только с грустью подумал, что придётся ещё несколько дней выслушивать насмешки Шмелёвых. Нет, дольше. Дима так просто этого не оставит.

Артуро предупредил, что улица Антонио Матея, да и все ближайшие улицы района – одни из самых бедных в Трухильо. Сказал, что приезжим уж точно не стоит показываться там в одиночку, и так посмотрел на Максима, будто знал о его позавчерашней вылазке.

– Могут ограбить. Могут убить. Всякое бывает, – добавил Артуро, когда они сели в его серебристый «шевроле».

Дима ждал, что увидит трущобы, подобные тем, что ему довелось встречать в Индии, однако его ожидания оправдались лишь частично. Улицы района Буэнос-Айрес действительно не отличались нарядностью. Ни богатых домов, ни цветастых вывесок, ни мало-мальски яркой рекламы. Тут почти не было магазинов, а в тех немногих, что встречались на пути, продавцы брали деньги и отдавали товары через узкий проём в задраенных решётками окнах. Решётки здесь висели повсюду, ими загораживали не только окна и двери, но даже крохотные вентиляционные отдушины. Асфальт на дороге лежал битый, со множеством старых заплат. В бетонных цоколях большинства зданий зияли пробоины, словно кто-то нарочно выдалбливал их прицельными ударами. Однако в целом район разительно отличался от подобных районов в Индии. Здесь почти не было мусора, а главное, почти не было людей. На первый взгляд улицы вообще могли показаться мёртвыми. Такое впечатление усугубляли наглухо закрытые ставни и тишина, едва разбавленная звуками проезжавших машин.

Когда Артуро свернул на проспект Виктора Ларко Эррера, по обе стороны ещё виднелись трёхэтажные здания. Кое-где попадались спутниковые тарелки. Но довольно скоро по правую сторону начались унылые одноэтажные коробки, у которых не было ни наддверных светильников, ни толком обозначенного крыльца. Как и старые дома в Лиме, они тянулись сплошной застройкой – от одного перекрёстка к другому, и каждый хозяин раскрашивал свои стены на свой вкус, вот только краска давно потемнела, растрескалась, и цвета, даже самые контрастные, слились в единое серое полотно. Ко всему прочему, улицу сейчас покрывал белёсый туман, а вместо неба над головой нависала чёрная паутина проводов. Не самый жизнерадостный пейзаж. Но Диме здесь по-своему нравилось. В таком месте уж точно никому нет дела до твоих слабостей. Здесь можно быть калекой.

– Ты не калека! – с напором сказала Аня, когда Дима поделился с ней своими мыслями. – Да, ты хромаешь. А у кого-то вообще нет ноги! А кто-то лежит прикованный к постели…

– И что? – не сдержался Дима. Поклялся себе, что в следующий раз будет молчать. – Мне-то что? Давай, расскажи ещё про голодающих детей Уганды. Обожаю такие сравнения. На их фоне я вообще счастливчик, да? Неужели непонятно, что мне от этого не легче? Я детей Уганды в глаза не видел. Да и если бы видел… У каждого своя мера для страданий. И неважно, большая она или маленькая. Важно, что по наполнению любая мера причиняет одинаковую боль. Да, Ань, одинаковую. И не пытайся доказать, что какой-нибудь паралитик несчастнее меня.

– Я и не пытаюсь, – Аня беспокойно теребила пуговицы батистовой блузки. – Просто хотела сказать, что ты не калека.

Дима заметил, как сидевшие впереди Артуро и Максим поглядывают на него в зеркало заднего вида. Им невдомёк, каково это – каждый день доказывать, что ты не обуза, что ничем не хуже других.

Остаток пути проехали молча. Дима постепенно успокоился. Подумал, что ему не следовало так горячиться. Он лишь подчеркнул собственную слабость.

– Как я и говорил, тут близко. – Артуро остановился возле бледно-синей одноэтажной коробки таунхауса. Именно в ней располагалась квартира Гаспара Дельгадо. – До океана минут пять пешком, – Артуро указал на ближайший перекрёсток. – Берег идёт параллельно этой улице.

Аня оживилась. Ей, конечно, захотелось прогуляться к океану – думала найти там какой-нибудь городской пляж, в существовании которого здесь, в Буэнос-Айресе, Дима сомневался, – но, взглянув на Максима, Аня не озвучила своих мыслей. Покорно ждала, пока Артуро найдёт в кармане ключ.

– Не боитесь оставлять квартиру без присмотра? – словно невзначай спросил Максим.

– Нет, – Артуро пожал плечами. – Красть в доме нечего. Ни техники, ни денег. И все это знают.

– Откуда?

– Я плачу соседке. Она тут раз в неделю убирается. Так что содержимое комнат ей известно. А значит, известно и всему кварталу.