Страна эльфов. В поисках сокровища - Ульрике Швайкерт Страница 13

– Пожалуйста, это очень важно!

– Хм… Ну да, бумагу делают из дерева, пергамент из кожи животных, а все живые существа, да и природа в целом обладают какой-то долей магии. Это все? Теперь ты сможешь заснуть?

Мона покачала головой.

– Еще нет. Когда ты говоришь «какая-то доля магии», ты имеешь в виду такое же ее количество, как в коробках или в старой мебели?

Финола обернулась и посмотрела на светящиеся в темноте предметы.

– Наверное. Иногда больше, иногда меньше.

– Да, но, пожалуй, ее не так много, как в человеке или в невидимом, не так ли? – не унималась Мона.

Когда Финола кивнула головой, девочка выдохнула.

– Вот оно, решение нашей задачи! – радостно воскликнула она.

– Я рада за тебя, – проворчала Финола. – Может, расскажешь наконец, что ты имеешь в виду?

– Конечно! Принеси сюда письмо!

Финола еще более подозрительно взглянула на Мону:

– Зачем? Чтобы ты попыталась его у меня отобрать? Тебе это не удастся. Я кобольд, а ты – всего лишь обычная девчонка.

Мона махнула рукой:

– Да не собираюсь я отнимать у тебя письмо. Я всего лишь хочу кое-что тебе показать и убедиться в том, что это не игра моего воображения. Неужели тебе неинтересно узнать, где спрятано сокровище?

Финолу больше не нужно было убеждать. Она тут же исчезла и через несколько секунд снова появилась со шкатулкой в руках. Невидимая ловко открыла двойное дно и вытащила оттуда сложенный лист бумаги. Он светился различными оттенками красного, намного ярче, чем все остальные предметы на чердаке. Лишь сама невидимая излучала больше магии.

Финола и Мона посмотрели на письмо.

– Если ни бумага, ни чернила не обладают особыми магическими свойствами, то возникает вопрос: отчего же листок так ярко светится? – прошептала Мона хриплым от волнения голосом.

Она опустилась на колени и наклонилась, чтобы получше рассмотреть написанные слова. Цера тоже подошла поближе и обнюхала письмо.

– Ты права. Дело не в бумаге и не в чернилах, – озадаченно произнесла Финола.

Мона кивнула:

– Да, такое ощущение, что сияние исходит из пространства между строчками, то есть это письмо скрывает в себе больше, чем мы думали.

– Путь к сокровищу! – воскликнула Финола.

Мона кивнула:

– Невидимые слова между строк. Потому в письме и упоминалась мать Дермота. Я знаю, что можно писать невидимые слова на бумаге лимонным соком, а затем делать их видимыми, прогладив бумагу утюгом. Но при написании этого письма использована магия. Наверное, существует какой-то невидимый волшебный шрифт, который вы, кобольды, можете сделать видимым.

– Разумеется, – уверенно произнесла Финола. – Это не должно представлять особые трудности. Я постараюсь сделать магические строчки видимыми, ну а ты иди в кровать и спи! – строго добавила она. Последние слова прозвучали довольно забавно из уст невидимой, рост которой был не больше тридцати сантиметров.

Мона сделала вид, что не поняла: Финола попросту не знала, как расшифровать магические строки. Вряд ли у кобольда ни с того ни с сего проснулись материнские чувства.

– Мы можем спросить об этом у Брока или у кого-нибудь еще из волшебного народа, может, они сталкивались с чем-нибудь подобным, – предложила Мона.

– Пускай это будет моей задачей. А ты иди в кровать! – ответила Финола.

Поскольку невидимая тут же растворилась в воздухе, Моне не оставалось ничего иного, кроме как последовать ее совету. Девочка спустилась по лестнице вместе с Церой и забралась в свою кровать.

Когда Мона проснулась, солнце уже стояло высоко в небе, а дверь в детскую была открыта.

– Доброе утро, сони! – раздался голос бабушки Мирны.

Патрик поздоровался с бабушкой. Цера тоже поприветствовала старушку коротким «гав» и спрыгнула с кровати.

Зевнув, Мона сбросила с себя одеяло и осмотрелась по сторонам.

– Доброе утро, – сказала она, снова зевнув, и свесила ноги с кровати.

– Мона! – вдруг воскликнула бабушка Мирна.

– Что?

Девочка удивленно посмотрела на бабушку, которая не сводила глаз с одеяла.

– Мыться перед сном нынче не в моде? – закричала старушка.

Мона бросила виноватый взгляд на испачканные простыню и одеяло, а также на пижаму, которая до колен была совершенно черной.

– Марш в ванную! Немедленно! А затем тебе нужно поменять постельное белье. Пижама тоже отправится в стирку. Мне что, нужно каждый вечер контролировать, моете вы ноги или нет?

– Нет, конечно! – запротестовал Патрик, но, к счастью для Моны, не добавил, что его постель была чистой.

– Я думала, вы уже достаточно взрослые, чтобы следить за этим самостоятельно, – пробормотала бабушка Мирна и заковыляла на костылях в свою спальню, чтобы принести из шкафа свежее белье.

Мона побежала в ванную и закрыла за собой дверь, но сделала это недостаточно быстро: Патрик протиснулся в дверную щель, прежде чем девочка успела окончательно захлопнуть дверь.

– Выйди отсюда, мне нужно принять душ, – потребовала Мона, но Патрик невозмутимо уселся на краю ванны.

– Мне интересно: где это ты успела так выпачкаться?

– Так получилось, – дерзко ответила Мона.

Но Патрик не собирался выходить из ванной комнаты.

– Да уж, получилось, – протяжно произнес он. – Так получается, когда бродишь по грязным местам, как мы вчера днем на чердаке. Но насколько я помню, вечером мы приняли душ и легли спать чистыми. Поэтому я и задаюсь вопросом: как это ты умудрилась проснуться сегодня в грязной постели?!

Мона молчала и думала, стоит ли что-то рассказывать брату или же лучше еще какое-то время подержать его в напряжении. Если бы ей удалось сохранить свое ночное приключение в тайне до завтрака, то рассказывать Патрику и Кайле о своем открытии Моне пришлось бы только один раз. С другой стороны, это было очень круто и Мона сгорала от желания сообщить обо всем брату.

– Даже не пытайся лгать, – продолжил Патрик после напряженной паузы. – Можешь не рассказывать, что ты, оказывается, лунатик и не помнишь, что произошло. Уж меня-то ты не проведешь. – Патрик замолчал, но внезапно его осенило: – Ты что, ходила ночью к развалинам замка, чтобы встретиться с Кайлой?

Мона услышала в его голосе удивление и обиду: Патрик подумал, что девочки исключили его из своей компании.

– Нет, я не встречалась с Кайлой, – разрушила его подозрения Мона.

– А где же ты выпачкалась?