Скелет в шкафу и другие ужасные истории - Антон Березин Страница 14

– Излагай! – кивнул кот.

– Да поле чудес совсем что-то закапризничало, – начал Кузьмич.

– Чего?! – уставились на него Гоша, Катя и Тим. – А при чем тут телевидение?

– Телевизионная программа тут абсолютно не при чем, – пояснил кот. – Есть гораздо более серьезное поле чудес. Это энергетическое поле, управляющее всем тем чудесным и необычным, что происходит вокруг нас.

– Так что там с ним происходит? – озабоченно спросил он у Кузьмича.

– Дело в том, что изменилась напряженность поля чудес, и магическая энергия достигла критического уровня, – развел руками Кузьмич. – И теперь вокруг творится не пойми что. Да что там говорить. Пойдемте, сами все увидите.

Когда они вошли в кухню, Катя огляделась по сторонам и с удивлением сказала:

– А что тут не так? Вроде бы все, как обычно, и ничего такого «не пойми чего» не творится.

– А ты давно в холодильник заглядывала? – спросил Кузьмич. – Загляни, поинтересуйся.

– А что в него заглядывать? – пожала плечами Катя. – Холодильник он и есть холодильник. Чего в нем может быть особенного? Что я свой холодильник не знаю, что ли?

И открыла дверцу.

В холодильнике сидел сумрачный человечек в тулупе и меланхолично доедал колбасу. Увидев Катю, он прекратил жевать и, хмуро поглядев на нее исподлобья, неприветливо спросил:

– Чего надо-то?

Оторопевшая от увиденного, Катя машинально пробормотала:

– Да я просто так заглянула. Думала…

– Ну вот, и вали отседова! – грубо оборвал ее незнакомец и пробормотал набитым колбасой ртом: – Думала она… Ходют тут разные, а потом колбаса пропадает!

Катя с открытым ртом смотрела на него.

– Ну, чего рот раскрыла-то? – скосил на нее глаза незнакомец. – Закрой щас же. И дверь холодильничка тоже закрой, кстати. С той стороны. А то дует.

Катя осторожно закрыла холодильник и прислонилась к его двери.

– Ну, как? – поинтересовался у нее Кузьмич. – Внушает?

Катя молча кивнула.

– Да кто он такой, чтобы так разговаривать?! – возмутился Тим. – Сейчас я ему покажу!

И, отодвинув Катю, распахнул дверь холодильника. Но там никого не оказалось. Лишь на полке валялся недоеденный кусок колбасы.

– Не понял, – обвел Тим взглядом внутренности холодильника. – А где же…

Но тут его внимание привлекли странные звуки, доносившиеся из морозильника. Немного поколебавшись, Тим осторожно приоткрыл дверцу морозильника.

Заснеженное пространство морозильника освещалось трепетными всполохами северного сияния. Недалеко от дверцы горел костер, у которого сидел давешний незнакомец в тулупе и угрюмо шуровал в костре палкой. Неподалеку, рядом с нартами, паслись распряженные олени, лениво общипывая заиндевевший пучок укропа, видимо, по ошибке когда-то закинутый туда Катей. У куска же мяса, возвышавшегося у стенки морозильника, суетился какой-то незнакомый чукча с ледорубом, пытавшийся отколоть от ледяной мясной глыбы кусочек мяса для вечерней трапезы. И хотя у него пока ничего не получалось, он, тем не менее, жизнерадостно напевал себе под нос:

– Самолета – холосо. Палохода – холосо. А олени луцсе, однако…

Тим протер глаза, но видение не исчезало. Он попробовал ущипнуть себя за руку. Но все без того же успеха. Тогда он не нашел ничего лучшего, как пробормотать:

– Привет братским народам Севера!..

После чего закрыл дверцу морозильника, а за ней дверь холодильника. И присоединился к до сих пор пребывавшей в прострации Кате.

– По-моему, демонстрация удалась! – радостно сообщил Кузьмич коту.

– Даже более чем, – покачал головой кот, с беспокойством поглядывая на, похоже, впавших в легкую кому, Катю и Тима.

Их, в общем-то, можно понять. Ведь одно дело, когда вы встречаетесь с удивительными и неопознанными явлениями, будучи готовыми к ним, в «полевых», так сказать, условиях. И совсем другое – когда они подстерегают вас дома. Например, в том же знакомом и, казалось бы, преданном и верном вам холодильнике. Это, наверное, можно сравнить только с предательским ударом сзади, прямо в спину.

– Ничего, сейчас придут в себя, – успокоил Кузьмич кота. – Водички минеральной попьют, и все в порядке будет.

Но попить водички Кате и Тиму не удалось. И в порядок тоже ничего не пришло. А совсем даже наоборот. Пол перед Кузьмичем вздыбился, из него вырвался столб пламени, и из образовавшейся в полу оплавленной дыры высунулась безобразная голова. Выдохнув клуб дыма, она оглядела всех присутствующих и остановила свой холодный взгляд на Кузьмиче.

– Ну? – хмуро спросил Кузьмич.

– Кузьмич, не в службу, а в дружбу, – заискивающе произнесла голова. – Тут, пымаешь, такое дело…

– Знаю я ваши дела, – перебил ее Кузьмич. – Чего надо?

– Кваску бы нам, – потупилась голова. – Холодненького. А то что-то я так по делам залетался, что совсем в горле пересохло. Аж, горит все.

– Вижу, что горит, – усмехнулся Кузьмич. – Аж, дым из ноздрей идет.

– Ну, дык, – судя по звуку, донесшемуся из-под пола, развела лапами голова. – Бывает…

– Постыдилась бы! При детях-то, – кивнул он на Катю, Тима и Гошу, ошеломленно глядящими на голову.

Голова смущенно кивнула, задержала дыхание, и дым перестал идти.

– На вот тебе! – достал Кузьмич из холодильника пластиковую бутылку с квасом и протянул голове. – Смотри, не расплескай.

– Хорошо, что тот тип в тулупе квас в твоем холодильнике не заметил, – толкнул Тим Катю. – Представляешь, что могло бы сейчас случиться, если бы он весь квас выдул?

Но Катя не ответила, видимо, так еще и не придя в себя. Действительно, ведь для того, чтобы прийти в себя, ей надо было сначала выйти из прострации, в которой она, видимо, до сих пор еще пребывала.

– Маловато будет! – глядя на бутылку, разочарованно вздохнула голова.

– Нас же все-таки трое, – указала она глазами на остальные головы.

Остальные головы дружно закивали головами. Звучит, конечно, несколько странно. Но с другой стороны, а чем еще могут кивать головы, как не своими головами?

– Да помню, помню, Горыныч! – раздраженно бросил Кузьмич и достал из холодильника еще две бутылки с квасом. – Но смотри у меня! Нельзя все время летать, летун ты наш, хлопотун. Даже по делам. Отдыхать тоже надо. Хоть, и три головы у тебя, а ума в них даже на одну не наберется.

– Да ладно тебе, Кузьмич, – улыбнулась голова, обнажив ряд острейших зубов. – Не боись. Все будет тип-топ. Целукаю. Чмоки-чмоки!

И голова исчезла. Пол за ней затянулся и стал, как прежний. Как будто ничего и не было.

– С кем приходится работать, – горестно вздохнул Кузьмич. – И словечек еще этих ваших откуда-то успел набраться. Все кувырком летит! Все…