Нелли. Тайна серых теней - Елена Лев Страница 15

«Никогда и никому не буду показывать рисунки, вывалившиеся из души», – твердо решила тогда Нелли.

– Откуда ты прибыла, гостья? – Элленика уставилась на Нелли.

– Почему ты не в Урбсе? – подключился Нума.

Нелли не знала, почему она здесь, а не в каком-то Урбсе, поэтому упорно молчала. Только глазами хлопала.

Все повернулись к Корнелию.

– А… она… скоро туда отправится, – успокаивающе сказал он.

– Почему я должна куда-то отправиться? – не выдержала Нелли.

– Потому что все, кто умеет делать это, должны находиться в Урбсе, – сказала Элленика.

Нелли заметила, что Цицерон едва заметно толкнул Нуму, и тот громко заявил:

– Я есть хочу! Пора перекусить.

И толстяк первым вышел из норки.

За ужином о рисунке не вспоминали. Цицерон, который верховодил в беседе, рассмешил всех, рассказав историю о том, как два крыса из рода Поппеи захотели стать птицами. Пытаясь соорудить крылья, связали огромные пучки перьев. Прыгать решили с уступов Шинного водопада. Эксперимент закончился тем, что вместо птиц получились рыбы. Потом он рассказал, что несколько переходов и помещений у северного входа, а также сам вход закрыли. Дело в том, что Алквин Глупый, следопыт из рода Теоны, возвращаясь домой, вляпался в светящуюся краску из опрокинутой неосторожным человеком банки. Мало того что Алквин вымазал все, что повстречал на пути, так еще оставил четкий след к северному входу, который пришлось закрыть. Потом Нелли узнала, что нельзя пользоваться и юго-восточным входом, так как его подтопило. И главное: в колонию прибыл консул Ганнон из Урбса. Нелли наконец поняла, что Урбс – это столица, крысоград. Все начали высказывать предположения о цели приезда консула: ничего хорошего от его визита явно не ждали. Цицерон смешно продекламировал: «Появляется Ганнон, в лапы хвост – и быстро вон!»

– Ама Августа недовольна его приездом, – сообщил Цицерон. – Даже не хочет выходить из логова!

– Тебе повезло, – шепнул Корнелий на ухо Нелли.

После угощения и трапезы началась веселая игра.

Она заключалась в том, что все желающие валились в одну большую кучу и начинали возиться, толкая и барабаня друг друга лапами. Победителем считался тот, кто сумел выбраться на верх кучи, растолкав остальных. Никто не кусался и не царапался, но цепляться за хвосты и лапы позволялось. Нелли удалось дважды победить, но она подозревала, что ей «помогли» вежливые хозяева норы.

Позже Элленика увела малышей спать, а взрослые устроились вокруг искусно сплетенной корзинки, где ползали светлячки. Разговор был совсем тихий и временами напоминал Нелли бормотание. Она услышала, как Цицерон произнес: «Хомо раттус».

«Человек-крыса, – автоматически перевела Нелли, сворачиваясь клубочком в углу. – Смотри-ка, какие умные. Латынь знают. Откуда?» Почти погрузившись в дрему, Нелли увидела, что у стены пещерки стоит Элленика, совсем по-человечьи уперев передние лапы в бока, и разглядывает ее, Нелли. Позади матери стоял Цицерон и что-то говорил ей прямо в ухо.

«Опять тайны!» – подумала Нелли, засыпая.

й приснился учитель латыни, которого школьники прозвали Гомункулом. Действительно, согбенный, низенький, остроухий учитель был похож на случайно выведенное в колбе существо. Он входил в класс, мелко семеня кривыми ножками и раздраженно озираясь, словно искал, кого бы укусить. В классе на его уроках всегда стояла тишина. Гомункул садился, складывал на краю стола ручки-лапки и погружался в длительное созерцание лиц учеников. Наконец, не обнаружив того, что искал, Гомункул обреченно вздыхал, поднимался и, написав на доске очередное изречение для заучивания, бродил между парт в молчании, как большая длинноносая крыса. Школьники, нестройным хором повторявшие латинскую фразу, его не боялись – просто не понимали, чего ждать. И в благоразумном молчании просиживали штаны на непонятных уроках непонятного существа.

Иногда Гомункул находил жертву, и однажды такая участь постигла Нелли. Обходя во время урока класс, Гомункул обнаружил среди учебников на парте Нелли «Метаморфозы». Он коснулся книги рукой-лапкой и уставился на Нелли. Достал очки в тяжелой роговой оправе и еще с минуту изучал ее лицо.

В конце урока, когда Нелли, предчувствуя неладное, пыталась затеряться в толпе, образовавшейся у узкой двери, Гомункул громко произнес:

– Мисс Сэлт, останьтесь.

Нелли села на первую парту, проклиная неудачный день. Гомункул вынул из своего портфеля сложенный листок и протянул его ей. Это был длинный список латинских фраз с переводом. Нелли навсегда запомнила первое изречение: Homo sum, что значит «Я – человек».

– Зачем мне это? – набравшись смелости, спросила она.

– Это не просто слова и древний язык, – сказал Гомункул. – Ты понимаешь, почему им пользуются врачи и юристы?

– Чтобы больной не знал, какой диагноз ставит доктор? – Нелли свято верила в это.

– Еще скажи, чтобы подсудимый не догадался, сколько лет ему сидеть. Глупая! Ессе femina!

Гомункул поднял вверх указательный палец и, неожиданно тихо и одновременно четко произнося слова, будто читал колдовское заклятие, произнес:

– Это – особая магия звука, слова и смысла. Чти ее! Человек любого времени должен знать эти магические формулы. Порой от них зависит успех, победа, выживание. Выучи все, что здесь написано. Я буду трясти тебя, как Везувий Этну, пока ты не будешь знать фразы назубок!

Нелли не стала прятаться от Гомункула и, напрягши силу воли, выучила требуемые латинские фразы с переводом. Ей даже понравилось. Но единственным, кто оценил ее знания в латыни, был Гарри, муж тетки Джен.

– Ну-ка, Нелл, – просил он иногда, вернувшись из бара. – Выдай что-нибудь… этакое!

Выслушав длинную крылатую фразу из Горация, он всхлипывал от умиления и, осушив остатки припасенной бутылки, говорил:

– Нелл, не жить тебе в Рыбном переулке. Помяни мое слово!

Гомункул приснился Нелли в виде крысы, которая, подняв указательный палец лапы, сказала: «In cauda venenum! Береги хвост и не спеши ставить точку!»

Нелли удивилась и проснулась.

Пробуждение сопровождалось шумом и громкими голосами у входа в нору.

Нелли села, прислушиваясь. Рядом зашевелился Корнелий.

– Аврора! – прошептал он и, подскочив, устремился к появившимся на пороге двум молоденьким крысам.

Все разом и радостно загалдели.

Нелли уловила, что пришла сестра Нумы и Цицерона – Сабина: хорошенькая крыска с белыми лапками, та самая претендентка на престол. Она привела с собой приехавшую в свите консула Ганнона подругу – Аврору.