Мир из прорех. Иные земли - Яна Летт Страница 17

– Я действительно хочу, чтобы мы вернулись в Красный город… – Кая не планировала делиться с ней содержанием своих разговоров с учеными – и теми догадками, которые они высказывали. – Я поеду с вами на ту станцию. И я поговорю с Андреем. Сделаю что могу. Я думаю, что он меня послушает.

Капитан Стерх неосознанно наклонилась к ней – порывисто, как хищная птица:

– Верное решение.

– Думаю, да. Но у меня есть одна просьба.

Зрачки желтоватых глаз капитана расширились:

– Ты что, ставишь мне условия?

Кая почувствовала, как поднимается внутри горячая волна гнева, – и слегка отвернула лицо к окну – и леденящему холоду за ним.

– Нет. Я говорила о просьбе.

– И что же за просьба такая?

За окном несколько человек возвращались из леса, груженные охапками хвороста, делавшими их похожими на всклокоченных ежей. Снова пошел снег.

– Я хотела попросить, чтобы ученых освободили от работы. Чтобы они могли…

– Исключено. – Капитан Стерх говорила сухо, деловито, как будто слова Каи совсем ее не удивили. – Зима лютая, и дальше будет только хуже. Нам важно, чтобы работали все, чтобы…

– В Зеленом, откуда я прибыла, рассуждали так же… Но наш руководитель – Влад – все равно разрешал Артему работать меньше других, чтобы он мог придумывать что-то полезное для общины.

– И что, по-твоему, на это скажут остальные, а?

– Влад никогда не подчеркивал, что Артем на особом положении. – Кая заговорила быстрее. Она чувствовала, что у капитана заканчивается терпение. – И теперь я понимаю почему. Но он все равно разрешал – ведь то, что Артем мог делать головой, другие…

– Я поняла твою мысль. – Капитан Стерх хмыкнула. – Один мальчишка, в целом бесполезный, – одно дело. У нас здесь совершенно другое. Если я соглашусь на твою… просьбу, мы потеряем почти полтора десятка работников, которые сейчас приносят реальную пользу. Я понимаю: их исследования значимы… Но когда все мы не живем, а выживаем… К тому же многое ли они смогут делать без лаборатории? – Стерх покачала головой.

– Да, здесь у них почти ничего нет, но…

– К тому же никто не запрещает ученым думать сколько влезет после работы. У них есть вечера, ночи без дежурств – разве нет?

– Работать головой бывает не менее трудно, чем руками, – сказала Кая, прогоняя образ донельзя довольного собой Артема. Вот бы он сейчас был счастлив, услышав ее слова. – И на это тоже нужны силы. А к вечеру сил у них нет… Возможно, даже без лаборатории они придумают что-то полезное для вас… для нас. Оружие. Способ пробраться в город. Даже если нет… работа по изучению прорех должна продолжаться. Без этого все остальное не будет иметь смысла… Разве нет?

Некоторое время капитан Стерх молчала, глядя мимо Каи за окно. Снег усиливался, и людей, разгружающих вязанки хвороста под навесами, было уже почти не различить за летящей завесой метели.

– Ладно, – наконец прошептала она, и Кая с трудом сдержала ликование. – Но посменно. И никак иначе. Пятеро – занимаются исследованиями. Остальные – работают наравне со всеми.

– Спасибо, – быстро сказала Кая. Это было куда больше того, на что она рассчитывала.

– Благодарить тут не за что. – Капитан Стерх вздохнула. – Скажи им, что, если они найдут способы бороться с наступающим холодом, голодом и болезнями, цены им не будет. Можешь идти. Попрощайся с друзьями. Мы выдвигаемся на станцию завтра, если метель уляжется. И вот что еще, Кая…

– Да? – Кая замерла у двери, чувствуя, как мгновенно вернулась к ней тревога – которая, оказывается, никуда и не делась, тянулась за ней, как детская игрушка на веревочке.

– Я все думаю о нашем разговоре, – медленно произнесла капитан Стерх, глядя в окно, на вьюжную белизну. – О том, что сказал тебе Север. И о возможности объединиться против Сокол и с ним тоже. Или только с ним, если Ворон заупрямится…

Теперь Кая поняла, о чем капитан Стерх вот-вот спросит, – и первым ее побуждением было крикнуть: «Не надо! Не связывайтесь с ним. Не верьте ему». Она сама не знала почему.

– …Ты единственная, кому что-то о нем известно. В конце концов, с тобой он согласился поговорить, хотя ты и отказалась объяснить почему…

Капитан Стерх приподняла высокую бровь, и Кая почувствовала, что ее щеки вспыхнули, как сухие ветки в костре, – но сдержалась и ничего не ответила.

– Кая, это твое дело. Но скажи – ты доверяешь ему? Ты действительно думаешь, что с ним можно договориться?

Кая взялась за ручку двери, сжала ее, как будто ища поддержки. «Единственная, кому что-то о нем известно» – значит, капитан Стерх не знала о Тоше. И, уж конечно, не подозревала о том, как Север связан с Ганом, – даже от Каи князь до последнего момента это скрывал. Сообщить ей? Тогда она решит расспросить Тошу. Тот ничего не скажет о Севере и Гане, но все равно после разговора с ним капитан Стерх может отказаться от идеи объединения с Севером – и Красный город станет от них еще дальше. Умолчать? В конце концов, не то же самое, что обмануть.

– Я не слишком хорошо его знаю, – совершенно честно сказала Кая. – Но… он непростой человек и достаточно опасный. Пока у вас с ним будут общие интересы – на него можно положиться. Мне кажется, он действительно способен помочь нам взять Красный город. У него есть оружие и люди, которые ему верят… Ну, раз уж они пошли за ним. Но если вы решите иметь с ним дело… лучше хорошо убедиться в том, что вы с ним одинаково понимаете слово «договоренность». И что, если… когда мы победим, вы сумеете с ним справиться.

«И защитить Гана».

– Хорошо. Что-то подобное я и ожидала услышать. Можешь идти, Кая.

Она с трудом открыла дверь – порог успело замести снегом, который, крошась, сыпался ей в сапоги и за шиворот, пока она брела в сторону своего домика. Сунув руки в карманы, Кая вспоминала слова капитана Стерх: «Все эти прекрасные качества могут сохранить ему жизнь на той стороне – если сейчас там вообще возможно выжить, конечно». Что-то в этих словах зацепило ее, что-то казалось неправильным, странным. Кая шла через метель, искала и не находила ответ.

Дайна внимательно осмотрела руку Артема. Она заставила его раздеться до пояса. За окном ее маленького домика вечерело, и в щелях между не очень плотно пригнанными досками гулял ветер. По коже бегали мурашки, и Артем очень надеялся, что Дайна не подумает, что дело в ее прикосновениях.

– Весь дрожишь, – сказала она, усмехаясь уголком губ. – Боишься меня?

– Вовсе нет, – кажется, он ответил слишком поспешно, да и заалевшие уши выдавали его.

Дайна хмыкнула:

– Расслабься.

Ее тон изменился. Теперь он не был насмешливым – скорее деловитым.

– Ты неплохо справился с учетом того, что у вас ничего не было. Я обработаю рану ламоволовой мазью, сделаю примочку из бражников и гортенции. К утру должно стать гораздо лучше.