Мокрое волшебство - Эдит Несбит Страница 2

Эта затея могла бы увенчаться успехом, но тетя Энид застукала первый «секретный кувшин» – и запретила нести второй.

– Дурака валяете, – сказала она. – И речи быть не может, чтобы я позволила вам тратить деньги на рыб.

А мама была уже на морском побережье, готовила им жилье. На прощание она сказала: «Обязательно слушайтесь тетю Энид». Поэтому, конечно, приходилось слушаться. А еще мама сказала: «Не спорьте». Поэтому дети не получили даже печального удовлетворения – возможности сказать тете Энид, что она совершенно не права и что они вовсе не валяют дурака.

Тетя Энид была не настоящей тетей, а просто старой бабушкиной подругой, получившей название «тетя», привилегии тети и власть, простиравшуюся куда дальше тетиной. Намного старше настоящей их тети и вовсе не такая милая, она, что называется, держала детей «в ежовых рукавицах», и никто никогда не называл ее тетушкой. Только тетей Энид. Это все объясняет.

Вот почему аквариум остался обескураживающе сухим – ведь даже несколько капель, оставшихся после того, как его сначала наполнили, почти сразу высохли.

Однако и без воды аквариум был прекрасен. Без единой уродливой железяки, окрашенной свинцовым суриком, – возможно, вы иногда замечали такие между железом и стеклом в аквариумах ваших друзей. Нет, это был сплошной толстый кусок прозрачного стекла, слегка зеленоватого, а если наклониться и посмотреть сквозь него, могло показаться, что внутри и вправду есть вода.

– Давайте положим в него цветы, – предложила Кэтлин, – и представим, что это актинии. Ну же, Фрэнсис.

– Делайте, что хотите, мне плевать, – буркнул Фрэнсис. – Я буду читать «Детей воды» [1].

– Тогда мы сами все сделаем, и пусть для тебя это будет приятным сюрпризом, – весело сказала Кэтлин.

Фрэнсис сидел прямо, положив на стол локти и «Детей воды», а остальные из уважения к его печали тихонько ушли. Только Мавис, вернувшись, спросила:

– Послушай, Фрэнс, ты не против, если они положат туда цветы? Понимаешь, чтобы сделать тебе приятное.

– Я же сказал – мне плевать. Пусть делают, что хотят, – грубо буркнул Фрэнсис.

Когда троица закончила трудиться, аквариум действительно выглядел очень мило, и, если нагнуться и посмотреть сбоку через стекло, смахивал на настоящий.

Кэтлин взяла несколько камешков из задней части сада камней («Там, где их не хватятся», – пояснила она), и Мавис соорудила из них арку посередине стеклянного квадрата. Пучки длинной травы, довольно редкие, выглядели почти как водоросли. Бернард выпросил у кухарки мелкого песка, которым та драила кухонные столы и буфеты, а Мавис разрезала свое ожерелье из австралийских ракушек – подарок дяди Роберта на прошлое Рождество – чтобы на песке лежали настоящие мерцающие, серебристые раковины. Это был самоотверженный поступок, потому что девочка понимала: ей придется снова нанизать ракушки на нить, а вы знаете, какая это морока. Ракушки восхитительно сияли сквозь стекло. Но самым большим триумфом стали актинии – розовые, красные и желтые, цеплявшиеся за каменистую арку так, словно на ней росли.

– О, какая прелесть, какая прелесть! – вскричала Кэтлин, когда Мавис прикрепила последний венчик нежных цветов телесного цвета. – Иди, посмотри, Фрэнс!

– Еще рано, – поспешно отозвалась Мавис, обвязывая ниткой от ожерелья оловянную золотую рыбку (вынутую из коробки с уткой, лодкой, макрелью, омаром и магнитом, который заставлял все эти фигурки двигаться), которую затем подвесила к центру арки. Рыбка выглядела так, будто плыла – нить была почти незаметна.

– Теперь пора, Фрэнсис! – позвала Мавис.

И Фрэнсис медленно подошел, заложив большим пальцем «Детей воды». К тому времени почти стемнело, но Мавис зажгла четыре свечи из кукольного домика в позолоченных подсвечниках и расставила на столе вокруг аквариума.

– Посмотри сбоку, – сказала она, – разве он не великолепен?

– Ну и ну, – медленно проговорил Фрэнсис, – вы налили в него воду… И там настоящие актинии! Где, скажите на милость?..

– Они не настоящие, – призналась Мавис. – Жаль, но это всего лишь георгины. Но смотрится очень красиво, правда?

– Похоже на Сказочную Страну, – заметила Кэтлин, а Бернард добавил:

– Я рад, что ты купил аквариум.

– Просто теперь можно увидеть, каким все будет, когда мы добудем морских обитателей, – сказала Мавис. – Ну, Фрэнсис, тебе нравится? Ведь правда?

– Еще как нравится, – ответил он, прижавшись носом к толстому стеклу. – Но мне бы хотелось, чтобы там были колышущиеся водоросли и таинственные воды, как на картине с Сабриной.

Остальные трое детей посмотрели на картину над камином: Сабрина и водяные нимфы, плывущие среди водорослей и водяных лилий. Под картиной были написаны слова, и Фрэнсис начал мечтательно их читать:

– Эй… что это было? – спросил он совсем другим голосом и подпрыгнул.

– В каком смысле – «что»? – само собой, отозвались остальные.

– Вы сунули в аквариум что-то живое? – спросил Фрэнсис.

– Конечно, нет, – ответила Мавис. – А в чем дело?

– Ну я увидел, как там что-то шевельнулось, вот и все.

Все столпились вокруг аквариума и вгляделись внутрь сквозь стеклянные стены. Конечно, кроме песка, травы, ракушек, камешков, георгинов и маленькой подвешенной на нить золотой рыбки там ничего не было.

– Наверное, золотая рыбка немного качнулась, – сказал Бернард. – Вот и все.

– Нет, не похоже, – ответил Фрэнсис. – Скорее похоже на…

– На что?

– Не знаю… Не заслоняйте свет. Давайте посмотрим еще разок.

Он наклонился и снова всмотрелся сквозь стекло.

– Это не золотая рыбка, – сказал он. – Рыбка неподвижна, как снулая форель. Нет… наверное, тень или что-то такое.

– Расскажи, как оно выглядело, – попросила Кэтлин.

– Оно было похоже на крысу? – поинтересовался Бернард.

– Ничуть. Скорее на…

– На что, к примеру? – спросили три раздраженных голоса.

– На Сабрину – только очень-очень маленькую.

– Куколка Сабрина, – воскликнула Кэтлин. – Как чудесненько!