Древний странник - Крис Риддел Страница 2

Твизл остановился.

Но вскоре после того наступила та страшная ночь. Он не хотел думать об этом: нянька-троллиха, бегавшая взад и вперёд, ужасные вопли из комнаты родов, всхлипывания молодого хозяина. Жалкие звуки. Ужасные звуки. И вдруг — тишина.

Твизл помотал головой и потащился к третьей площадке. Он ещё помнил, какой долгой казалась эта тишина, какой она была непроницаемой. Несмотря на свои чувствительные антенны, он не имел представления, что же случилось. Проходили секунды, одна, за другой… И вдруг, разорвав смертельную тишину, раздался самый расчудесный звук — детский плач. Голос молодой госпожи.

Линиус Паллитакс пережил страшную трагедию; он потерял жену, но он всё-таки вернул жизнь во Дворец Теней. «Это было, — думал Твизл, — почти как в прежние дни, когда я впервые прибыл в большой парящий город, когда дворец был шумным, полным жизни местом».

В те времена академиками в Санктафраксе были, в основном, учёные Школы Землеведения, занимавшиеся растениями и существами Дремучих Лесов. Даже его, Твизла, сочли чудом! Сам Высочайший Библиотекарь, величайший из землеведов, нашёл его, умиравшего от истощения в трущобах Нижнего Города, и доставил во Дворец. О, счастливые воспоминания!

Конечно, в те дни Дворец Теней назывался Дворцом Света. Его бесчисленные окна в цветных витражах заливали всё внутри блистающим светом, это было самое великолепное из всех зданий Санктафракса. И он, Твизл, странное существо, как бы созданное из стекла, был назначен хранителем Дворца.

Древний паук добрался до четвёртой площадки и остановился перевести дыхание. Времена изменились. Школа небоведения стала брать верх. Землеведение, казалось, вышло из моды. По всему Санктафраксу росли башни небоведов, всё выше и выше. По завершении строительства Колледжа Облаков Дворец Света был полностью окружён и погрузился в глубокую тень.

Вскоре начались Большие Чистки; землеведы были изгнаны из Санктафракса, волна за волной, и великолепный дворец Твизла стал Дворцом Теней. Твизл вздохнул. Последовали годы одиночества. Старый библиотекарь умер, Высочайшим Академиком был избран небовед. Он выбрал для своей резиденции одну из великолепных новых башен, а Твизла оставили следить за опустевшим Дворцом по своему усмотрению.

Но тени были его друзьями. Он остался, он слушал, он ждал.

И вот — примерно через шестьдесят лет — молодой профессор Школы Дымки Диниус стал Высочайшим Академиком.

«Ещё один небовед», — думая Твизл. Но он ошибся. Линиус отличался от других. Он уважал старину. Он поселился в старом дворце; стоя на балконе, он призывал прекратить соперничество и интриги, и вот тогда и наступит новая эра, когда Школы Земли и Неба будут дополнять одна другую, а не бороться между собой. Небоведам это не нравилось никогда. Они ворчали, они интриговали — Твизл все слышал, — но что они могли сделать? Линиус был Высочайшим Академиком!

Твизл остановился у двери кабинета хозяина и трижды постучал.

— Входи, Твизл, — послышался усталый голос.

— Новости от Шакала Ветров, хозяин, — сказал Твизл, входя в задымлённую комнату. — Он сообщает, когда собирается прибыть.

— Когда? — спросил Линиус.

— В три часа, хозяин.

— Ты куда меня ведёшь, Марис? — посмеивался Линиус с завязанными глазами, увлекаемый дочкой; его повреждённая левая нога слегка волочилась при ходьбе.

— Стоп! — скомандовала девочка, и Линиус почувствовал, как её тонкие пальцы возятся с узлом на затылке. Она освободила его голову от шёлкового шарфа. — Теперь можно открыть глаза, — сказала она.

Линиус послушно открыл глаза, потёр их и нагнулся к полузавершенной мозаике на столе перед ним.

Он задумчиво потёр подбородок.

Мягкий луч приглушённого жёлтого света метнулся по затенённой комнате при очередном повороте гигантской парящей скалы. Марис задержала дыхание. Понравится ему картина, которую она сложила из кусочков небесного кристалла, или было бы лучше создать что-то своё? Когда она начинала копию древней Квадратной Мозаики, эта идея казалась ей удачной. Несколько часов предыдущего дня Марис провела внизу, на обширном мраморном квадрате перед Большим Залом, измеряя детали сложного узора. Длина концентрических окружностей. Угол зигзагов молний. Потом из этих фигур она составила общий эскиз, по которому старалась выложить копию как две капли воды похожую на оригинал.

Отец, взял эскиз в руки, взглянул на него, отложил в сторону и вернулся к незавершённой мозаике.

— Это… — Он колебался, лоб его наморщился.

Марис беспокойно сглотнула. Надо было сделать что-нибудь своё! Например, Птицу-Помогаря. Или летучий корабль — нет, корабль воздушных пиратов, парящий над башнями Санктафракса. Или белых воронов, кружащих возле Высотной Обсерватории…

— Это чудесно! — выдохнул он. Он перегнулся через стол красного дуба и взъерошил волосы дочери. — Ты умная девочка, Марис.

Марис улыбнулась. Она чуть не замурлыкала от удовольствия, её рука задрожала и задержалась в воздухе над столом: она старалась точно определить, куда поместить очередной кусочек жёлтого небесного кристалла.

— А что, если сюда? — предположил Линиус и указал на просвет в одном из зигзагов молнии.

Марис вставила кристалл. В этот момент снаружи раздался бой курантов. Часы били пять. Марис подняла глаза и робко улыбнулась, но её отец отвернулся и пристально смотрел сквозь стеклянную балконную дверь. Лицо его выражало недоумение.

— Отлично подошло! — сказала Марис. — Спасибо.

— Что? Я… — рассеянно пробормотал Линиус. Затем, повернувшись к дочери, он заметил завершённый зигзаг молнии. — Да. Вижу. — Он помолчал. — Скажи мне, Марис, почему ты решила сделать Большую Печать из мозаики?

— Большую Печать? — удивлённо переспросила она.

— Да, дитя, сказал Линиус несколько нетерпеливо. Он приподнял тяжёлую должностную цепь, висевшую у него на шее, покачал прикреплённый к ней медальон перед лицом девочки.

— Ах, это, — сказала Марис. — Действительно, похоже. Но моя картина — с Квадратной Мозаики.

— Могу за это поручиться, — пропищал голос с другой стороны этого громадного помещения.

— Три часа провели там вчера, на таком ветру и при таком холоде!

Линиус повернулся, вглядываясь в тени.

— Вельма Лесная Колючка, это ты? — спросил он.

— Нет, это королева Водгис-Парада, — саркастически откликнулся голос.

Линиус улыбнулся. Как это не похоже на академиков Дремучих Лесов! Ни жеманства, ни притворства, ни фальшивых комплиментов, переходящих в злобный шёпот за твоей спиной. У Вельмы, старой няньки — троллихи из Дремучих Лесов, что видишь, то и есть.