Голос монстра - Патрик Несс Страница 2

— Конор О’Молли, — проговорил монстр раскатисто, и запах гнилых листьев вместе с ветром ворвался в окно, сметая волосы со лба Конора. Ужас сковал мальчика.

— Я пришел за тобой, Конор О’Молли, — монстр с силой навалился на дом, книги, электронная мелочь и старый никчемный игрушечный робот посыпались на пол.

«Чудовище, — подумал Конор. — С ума сойти, настоящее чудовище! Не во сне, а тут, за окном».

Пришло за ним.

Но Конор не бросился спасаться бегством.

Он вдруг понял, что даже не испугался. Все, что он чувствовал с того момента, как увидел монстра, — растущее разочарование.

Конор ждал совсем не его.

— Ну так зайди и достань меня, — предложил мальчик.

* * *

Молчание.

— Что ты сказал? — переспросило чудовище.

Конор скрестил руки на груди.

— Я сказал: зайди и достань меня.

Монстр помолчал, но потом, взревев, вдруг обрушил кулаки на стену дома. Потолок комнаты выгнулся под ударами, стены пошли трещинами. В комнату ворвался ветер, воздух разрывали яростные завывания.

— Ори сколько влезет, — чуть громче объявил Конор, пожав плечами. — И пострашнее видал…

Чудовище заревело еще громче и сунуло руку в окно, разбив стекло, выворотив кирпичи, разломав деревянную раму. Огромная, искривленная ветка — рука — крепко обвилась вокруг пояса Конора, приподняла его и тут же выдернула из комнаты в ночь. Над темным садом. Высоко-высоко. Так, что лишь луна освещала его силуэт. Пальцы-ветки так сильно впились мальчику под ребра, что он едва мог дышать. Из открытой пасти монстра вырывалось горячее дыхание.

Помолчав, он вдруг проговорил:

— Ты в самом деле не боишься меня?

— Нет, — ответил Конор. — Тебя — уж точно нет.

Монстр прищурился и вдруг заявил:

— Будешь бояться. Будешь бояться, когда придёт конец.

Гигантская пасть раскрылась, чтобы проглотить мальчика… Это последнее, что он запомнил.

— Мам? — позвал Конор, спускаясь на кухню. Он знал, что матери там нет: не слышалось звука вскипающей воды, а ведь первое, что делала мама, оказавшись на кухне, — ставила чайник. Он всегда звал её, входя в любую комнату в доме. Но тихонько, стараясь не потревожить, — вдруг она где-то прикорнула в уголке.

Кухня пуста. Наверняка мама еще не встала. А завтрак можно приготовить и самому, что-нибудь легкое. Вот и хорошо. Отлично! Особенно в это утро.

В первую очередь Конор подошел к пластиковому ведру и бросил туда пакет, который принес из своей комнаты.

— Вот, — объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь, и глубоко вздохнул. Потом кивнул сам себе и добавил. — А теперь завтрак.

Хлеб — в тостер, пшеничные хлопья — в миску, сок — в стакан. Закончив, он присел за маленький кухонный столик. Для себя мама покупает другие продукты — в магазине здоровой пищи. Хорошо, хоть его ими не кормит — слишком уж неаппетитно они выглядят.

Конор взглянул на часы. Оставалось двадцать пять минут. Он уже был в школьной форме, а сложенный накануне рюкзак ожидал у дверей. И все это он сделал сам.

Он сидел спиной к окну. Вид за ним простирался тот же самый, что и у Конора в комнате: задний двор с маленьким садиком, железнодорожные пути и старая церковь, окруженная могилами.

И огромное тисовое дерево.

Конор зачерпнул ложку хлопьев. Во всем доме царила полная тишина.

* * *

Это же был сон. Ну, а как иначе?

Проснувшись утром, он первым делом посмотрел на окно. Целехонькое. Ну конечно — сон. Только какой-нибудь глупец мог поверить, что дерево — дерево! — спустилось с холма и напало на дом.

Конор мысленно посмеялся над собственными глупыми фантазиями и вылез из постели.

Что-то зашуршало у него под ногами.

Весь пол в спальне оказался засыпан тисовой хвоей.

* * *

Мальчик жевал хлопья и изо всех сил старался не смотреть на мусорное ведро, куда бросил пакет.

Просто в эту ночь было ветрено. Через открытое окно что угодно может влететь в комнату.

Точно.

Конор доел свой завтрак, ополоснул посуду и сунул ее в посудомоечную машину. Осталось двадцать минут. Можно вынести мусор — чтоб этот мешок с колючками не маячил перед глазами. Простыни — сунуть в стиральную машину.

Вернувшись на кухню, мальчик посмотрел на часы.

Прошло еще десять минут.

И до сих пор в доме ни шороха…

— Конор? — услышал он откуда-то сверху.

Он даже не сознавал, что задерживает дыхание, — и теперь разом выдохнул.

* * *

— Завтракал? — спросила мама, прислонившись к косяку двери.

— Да, мам, — сказал Конор, подхватив рюкзак.

— Уверен?

— Да, мам.

Она с сомнением смотрела на сына. Конор закатил глаза.

— Тост, пшеничные хлопья, сок, — перечислил он. — Тарелки убрал в посудомойку.

— И вынес мусор, — спокойно добавила мама, осматривая кухню.

— И стирку загрузил тоже, — добавил Конор.

— Хороший мальчик, — протянула мама грустно. Конор не мог этого не заметить даже не смотря на то, что она улыбалась. — Жаль, что меня тут не было…

— Все в порядке.

— Если это…

— Да, все в порядке, — заверил Конор.

Мама помолчала, продолжая грустно улыбаться. Этим утром она не повязала на голову шарф, и ее лысая голова в ярком утреннем свете выглядела слишком уязвимой, слишком хрупкой. Словно голова новорожденного младенца. От этого зрелища у Конора засосало под ложечкой.

— А что было вчера? — поинтересовалась она.

Конор замер.

— Когда?

— Вскоре после полуночи, — сказала она, щелкнув кнопкой чайника. — Мне казалось, что я сплю, но я точно слышала твой голос.

— Может, я просто говорил во сне, — неуверенно предположил Конор.

— Возможно, — зевнула мама и сняла кружку с полки над холодильником. — Да, забыла тебе сказать: завтра приедет бабушка, — словно невзначай, бросила она.

Конор только плечами пожал.

— Угу.

— Я знаю, что ты не слишком рад этому, — продолжала она. — Зато завтракать в одиночку больше не придется.

— Не придется? — с удивлением повторил Конор. — И сколько она собирается у нас пробыть?

— Конор…